Сенсационные данные опубликовала Французская ассоциация профилактики алкоголизма (см. стр. 9). Оказывается, по количеству алкоголя, потребляемого в год на душу населения, на первом месте находится Португалия — 11,3 литра, на втором Люксембург — 11,2. Россия разделила с Новой Зеландией 19-е место — 7,3 литра.
Неужели мы так мало пьем?
Лев Вайнберг, президент международного инвестиционного объединения "Солев":
— А я и вообще не пью. Наверное, это могут делать и другие. И даже многие. Так что я вполне доверяю исследованию. Раз французы сказали: мало пьем, значит, так оно и есть.
Михаил Шемякин, художник, скульптор:
— Французы на третьем месте — не смешите! Они просто до сих пор не имеют представления, что помимо водки, вина и пива имеются еще одеколон, политура и прочее. В свое время я глушил эти вещи вместе с нормальными напитками со страшной силой, поражая немощных французов. Хотя сейчас столько работы, что я просто не могу себе позволить такую роскошь — расслабиться, как бывало. Поэтому уже лет пятнадцать не употребляю коньяки, виски, джины и тем более водку. Только пиво иногда. Но раз я не пью, это не значит, что страна перестала пить.
Борис Немцов, лидер "Союза правых сил":
— Пили, пьем и будем пить. Хотелось бы, правда, чтобы все-таки в меру. Но 19-е место — это наглая клевета или еще одна разнузданная кампания западных СМИ против России. А причина ошибки проста: столько контрабандного алкоголя, сколько производится сегодня в России, нет нигде. Его не только подсчитать — представить себе трудно. Бессилие властей привело к тому, что они даже с этим маленьким злом справиться не могут. Так что европейцы не могут правильно сосчитать, сколько мы пьем. Если бы они пожили в российской глубинке, тогда увидели бы, сколько пьется на самом деле. И вряд ли бы они выжили после таких возлияний.
Сергей Смирнов, заместитель гендиректора компании "Росалко":
— Обидно и безосновательно. Россия ведь удивительная страна: везде, где идет экономический спад, уровень потребления алкоголя падает, а у нас, наоборот, повышается. Это связано с очень резким удешевлением водки. Никогда раньше водка не стоила дешевле килограмма вареной колбасы. Из-за низкой цены водка стала продуктом повседневного спроса. У нас существует несколько закономерностей в потреблении алкоголя. Во-первых, чем ниже образование, тем больше потребление. Но чем больше доходы, тем меньше пьют. Бизнесмены пьют реже, раз в неделю, но зато капитально. Люди победнее пьют каждый день, но понемногу. А будь этот рейтинг правдой, я был бы рад — по всякой дряни мы впереди, а тут все-таки середина.
Михаил Чупеткин, замначальника управления профилактической службы управления обеспечения общественного порядка МВД России:
— Пьем мы и правда меньше, и преступлений по пьяни совершается меньше. За последние семь месяцев этого года их количество снизилось на 1,7%. Даже на улицах пьяных стало меньше по сравнению с советскими временами. Может, конечно, пить стали по-тихому — дома, но сейчас наши участковые каждого пьяницу в своем районе знают в лицо.
Гарри Бардин, режиссер, лауреат Госпремии:
— Прямо оскорбление какое-то. Или еще одно свидетельство того, что Западу никак не понять Россию, как бы они ни пыжились. Ну как после этого верить другим западным оценкам? Это же надо такое учудить — с новозеландцами нас уравнять! Может, они посчитали только то количество, которое выпивается после работы, и получили эти семь литров на душу. А до работы, во время работы, вместо работы? Куда это подевалось? В таких рейтингах Россию надо просто выносить за скобки.
Владимир Гребенников, председатель правления Масс-медиа-банка:
— Я точно сейчас пью меньше, чем раньше, но это скорее связано с возрастом. А в молодые годы здоровье позволяло. Сейчас все больше за хорошим столом или для снятия стресса после работы. Я предпочитаю коньяк или водку. Стресс лучше снимать этими напитками. А насчет 19-го места я не верю. Не понимаю, как можно так ошибиться. Жаль, что это неправда, я был бы рад, если бы народ действительно стал меньше пить.
Анатолий Шевченко, генерал-майор запаса:
— У военных с этим строго. Даже в праздники. С утра парад или демонстрация — не напьешься. А в девять вечера построение. Жены с детьми в лесочке встанут — ждут, когда построение кончится. А летный состав полковой врач со всех сторон обнюхивает. Наверное, не такие уж мы пьяницы, раз в космос летаем. И вообще, у нас нефть, газ, ракеты, корабли — не больно-то и напьешься. Это в Португалии прикрываются пальмовыми листами и лежат на солнышке, чего бы им не пить.
Евгений Степцов, начальник 2-го медвытрезвителя Северного округа Москвы:
— Правда — сейчас мы меньше пьем. Но не настолько, чтобы оказаться на 19-м месте с новозеландцами. Да за такое сравнение наши клиенты и прибить могут! Но работать нам сейчас чуть легче стало — народ предпочитает покупать водку с акцизом в магазине, а не с рук. И травятся сейчас меньше. Но пусть французы приезжают к нам в конце месяца, когда людям получку дают, тогда увидят, кто впереди планеты всей. У нас мужики как пили, так и пьют — до упора. Никакому французу не выдержать. Разве что финны сравнятся: они тоже мастера пить "до отключки". А немцы, французы и все остальные — слабаки.
Андрей Державин, артист:
— С португальскими артистами я не пил и не знаю, на что они способны. А судя по мне и моим друзьям, мы пьем, как и раньше — ни больше ни меньше. Я предпочитаю крепкие напитки: виски, коньяк, водку под хорошую закуску. Застолье, причем на кухне,— это отличительная русская черта. Но мы собираемся, чтобы пообщаться, а не напиться.
Виктория Токарева, писатель:
— Мы берем не количеством выпитого, а количеством алкоголиков. На Западе вино к обеду обязательно, ведь оно безумно полезно для здоровья. Это культура нации — вино к обеду. А у нас культура — нажраться. И праздник у нас как бы в этом.