во втором эшелоне нефтекомпаний России изучал управляющий директор Advance Capital Карен Дашьян
Фото: advancecapital.ru
Российская нефтянка на уровне небольших компаний в течение последних четырех-пяти лет находилась в состоянии почти летаргического сна. Казалось, что еще год-два — и в живых останутся только самые выносливые, не больше пяти активов. Появление ННК Эдуарда Худайнатова заставило рынок ожить. Но, несмотря на общую стагнацию, здесь есть постоянные игроки, которые могут составить ему конкуренцию.
Условно инвесторов в нефтяные активы в России, не являющиеся ВИНК, можно разбить на несколько категорий.
Первые — это российские компании среднего размера с добычей от 500 тыс. тонн в год. Это активные игроки с аппетитами к риску и знанием отрасли. Многие уже сделали успешные вложения в гринфилды или активы на ранней стадии разработки, сумели увеличить добычу на них и стали получать стабильный денежный поток. Среди таких компаний "Русснефть" Михаила Гуцериева, Sintez Леонида Лебедева, Иркутская нефтяная компания.
Вторая группа — западные частные инвесторы и фонды прямых инвестиций. Многие из них либо уже вышли из российской нефтянки, либо всерьез задумались об этом. Оставшиеся сталкиваются с рядом проблем, среди которых закон о стратегических инвестициях, поставивший крест на идеях создания крупных игроков с иностранным капиталом. Кроме того, рыночная оценка российского барреля нефти намного ниже, чем в других странах. Так, российские ВИНК торгуются по $4 за баррель нефти против $16 за баррель у международных. В такой ситуации западные инвесторы выбрали следующие стратегии развития в России. Те, которые готовы взять на себя финансовые риски, стараются создать СП с российскими нефтекомпаниями (пока такое удалось только мировым мейджорам). Целью других стала капитализация активов на стадии выхода на промышленную добычу или после выхода на стабильный уровень добычи и фиксирование прибыли. Такую схему реализовали Hess ("Самара-Нафта"), Baring Vostok Capital Partners, шведская Petrogrand ("Малка Ойл") и Matra. Третьи приняли решение докапитализировать активы путем приобретения соседних участков. Так действует венгерская MOL и казахский фонд "Верный капитал".
Финансовые организации можно выделить в третью группу. В момент максимального оживления отрасли, в 2005-2008 годах, ряд финансово-кредитных учреждений активно способствовал покупке и развитию нефтяных месторождений, либо финансируя растущие молодые компании, либо расширяя свой инвестиционный портфель. Возврат займов и процентов они ожидают при выводе актива на стадию добычи или самостоятельно продают его. Но, на мой взгляд, из всех перечисленных это самый сложный вариант. Он требует сильной управленческой команды, которая из российских инвесторов есть разве что у Газпромбанка и Сбербанка.
Кроме них, нефтяной рынок нередко интересует владельцев перерабатывающих и нефтесервисных активов, а также бизнесменов c "ресурсом" и знанием отрасли. Среди таких можно отметить успешно инвестировавшего в приобретение Афипского НПЗ Владимира Когана, владельца Антипинского НПЗ Дмитрия Мазурова, главу Сибирской сервисной компании Юрия Шафраника и основателя инвестфонда "Энергия" Игоря Юсуфова. Однако западный опыт говорит о том, что эффективно и динамично развиваться, войдя одновременно в разные сегменты отрасли, крайне сложно. Поэтому такие бизнес-модели не могут эффективно существовать на протяжении долгих лет, так как каждое бизнес-направление требует значительных и постоянных инвестиций и сильных экспертов.