Сбербанк Москвы рекомендовал своим отделениям не выдавать международные карточки пенсионерам, студентам, домохозяйкам (см. стр. 1).
Вас по какому признаку дискриминировали?
Мария Арбатова, драматург, феминистка:
— По половому, естественно. И начинается это с рождения — в роддоме за девочку дают три рубля, за мальчика — пять. Потом дискриминируют при выборе профессии, поступлении в вуз. Наконец, на работе: забеременела — уходи. К 45-50 годам женщина, как правило, теряет работу, недаром же говорят, что у безработицы пожилое женское лицо. Кроме этого, права женщин нарушаются по многим пунктам: невыплата алиментов, изнасилования, бытовое насилие, отсутствие контрацептивных программ.
Елена Андреева, президент холдинга охранных предприятий "Бастион":
— Несмотря на то что я занимаюсь вопросами безопасности, с дискриминацией меня как женщины я не сталкивалась. И вообще, там, где ценят профессионализм, там все равно, мужчина или женщина, молодой или старый, тонкий или толстый. Правда, пару раз я наблюдала удивление. Хотя я видела желание мужчин "подгрызть" или "прикусить" женщину, но отношусь к этому не как к проявлению мужского шовинизма, а скорее как к следствию их личной закомплексованности. Но женщин-телохранителей у меня в компании нет, поскольку я убеждена, что закрывать собой — это мужское дело.
Анатолий Фирсов, хоккеист, многократный чемпион мира и Олимпийских игр:
— С настоящей дискриминацией я столкнулся только сейчас. И признак такой необычный — "не человек Лужкова". Префектура, жэки, райотдел народного образования, директора школ, даже старшие по подъездам получили команду вести агитацию против Фирсова — за Широкова, который из команды Лужкова. Соответственно, и избирком денег не перечисляет ни копейки.
Сергей Крылов, певец:
— В детстве — по физическому: дразнили "пончиком". А сейчас есть попытки дискриминировать меня как артиста: не публикуют интервью, говоря, что я якобы "человек Лужкова". А я человек своей мамы.
Борис Моисеев, артист:
— За талант, за свободу, за честь. За мой имидж, наконец. Я ведь сознательно пошел на то, чтобы меня считали человеком с нетрадиционной сексуальной ориентацией, и никогда не стеснялся откровенничать на эту тему. Начиная свою карьеру, я поставил перед собой цель жить для себя, делать то, что я хочу, говорить, что хочу. Я прекрасно понимал, что жертвую при этом очень многим. И поначалу я очень сильно страдал из-за своей позиции. Признаюсь, небольшая червоточина в душе осталась до сих пор. Но я переборол себя и давно не обращаю внимания на нападки.
Дмитрий Якубовский, адвокат, бывший заключенный:
— Государство меня дискриминировало потому, что я не такой, как все. И тюремная администрация поэтому же. Американский банк дискриминировал меня дискредитацией: как начался скандал, меня тут же лишили кредитной карточки American Expess. А вот со стороны заключенных никакой дискриминации не было — ни за то, что москвич, ни по другим признакам.
Игорь Кон, психолог, академик Российской академии образования:
— По профессиональному — за сексуальное просвещение. Я ведь первым начал этим заниматься в нашей стране. Мое "Введение в сексологию" коммунисты и сейчас приравнивают чуть ли не к порнографии. А больше всего меня подвергали дискриминации за ум и еврейскую фамилию.
Яков Рябов, сопредседатель Партии пенсионеров, бывший пенсионер союзного значения:
— По признаку ненужности государству у нас дискриминируют всех пенсионеров в стране. А вот по какому признаку сейчас нас дискриминируют СМИ, не желая ничего говорить о нуждах пенсионеров, не знаю.
Станислав Садальский, актер:
— Однажды я хорошо заработал и вложил все деньги в АВВА, а потом сдуру начал даже ее рекламировать. Мало того что я сам остался нищим, так еще те, кто видел меня в рекламе, стали обвинять меня во всех смертных грехах. Другой дискриминации я никогда не испытывал.
Григорий Горин, писатель:
— По какому признаку могут подвергнуть дискриминации человека с отчеством "Израилевич"? Когда у СССР была напряженка с Израилем, меня даже на телеэкран старались не выпускать. И нам с Аркановым даже пришлось взять псевдонимы, которые остались нашими фамилиями. А когда я поступал в МЭИ, меня сразу предупредили, что есть только один процент из ста, что я пройду, несмотря на мою золотую медаль. Я и не прошел.
А теперь меня больше дискриминируют как русского при пересечении границы.
Рамзан Джамуханов, бывший сотрудник представительства Чечни в Москве:
— По признакам "лица кавказской национальности". Меня останавливают на улице для проверки документов все кому не лень. И несмотря на то что я сотрудник представительства, меня даже один раз забрали в милицию и посадили в "обезьянник". И мало того что меня дискриминируют, но и детей изводят. Их даже в школу не хотели принимать — как лиц кавказской национальности.
Татьяна Котова, уборщица в иностранном посольстве в Москве:
— Во-первых, по национальной принадлежности — чтобы там ни говорили, русских все не любят, считают людьми второго сорта. Во-вторых, по профессиональному признаку — уборщиц здесь просто презирают. Относятся к нам так, будто мы прокаженные или дебилы. А у меня высшее образование, я бывший преподаватель вуза. Ну и черт с ними. Для меня сейчас важнее не престижная работа, а рубли и доллары, которые я получаю за нее.