20 лет назад вооруженное противостояние сторонников Бориса Ельцина и Верховного совета закончилось штурмом Белого дома. Всего в результате столкновений в Москве погибли, по разным данным, от 200 до 1 тыс. человек. Вице-президент России в 1993 году Александр Руцкой и глава администрации президента Ельцина Сергей Филатов обсудили ситуацию с ведущим Андреем Норкиным.
Фото: Эдди Опп, Коммерсантъ
— Можно ли было как-то решить этот конфликт иначе, не так, как это все получилось? Господин Филатов, как вы думаете?
С.Ф.: Сначала по цифрам. Цифры, которые мы опубликовали буквально на той неделе, когда это все случилось: 164 человека погибших с 21 сентября по 4 октября. Это официальные цифры, которые представил президент и которые были опубликованы. Если смотреть выступление следователя Прошкина, который вел эти дела, по его данным, где-то 147-150 жертв. Разные цифры ходят. Я бы не хотел отметить, что было преувеличение, связанное с какими-то личными выдумками.
Что касается "возможно ли было" — в принципе, все возможно. Весь вопрос, как это можно было осуществить. Ведь, на самом деле, конфликт нарастал с каждым месяцем в течение двух лет. И он нарастал своей агрессивностью и создавал все тяжелее и тяжелее ситуацию, когда можно было его разрешить. Здесь много причин и объективных, и субъективных. Субъективные причины — это то, что оба лидера: один — Верховного совета, другой — государства, потеряли контакт, потеряли доверие друг к другу. Это очень сильно мешало. Второй фактор, тоже, может быть, субъективный — не было авторитетного лица, которое бы усадило их за стол и заставило объясниться. Но объективный фактор состоял в том, что конфликт слишком далеко зашел.
— Господин Руцкой, что скажете по этому поводу?
А.Р.: Конечно, всего этого можно было не допустить. Сергей Александрович называет цифру погибших. Я вам скажу, что если бы погибло один-три человека — это тоже трагедия. Были реальные возможности не допустить этого столкновения. Я неоднократно тому же Хасбулатову говорил, что так себя вести просто не пристало солидному человеку, хамить не надо главе государства, надо проще подойти к этому вопросу и разрешить этот конфликт. Конфликт-то, в принципе, разгорелся на основании чего? На основании экономических реформ, потому что к реформам были допущены люди, не имеющие абсолютно никакого опыта в области экономики, в области приватизации, и вот это противодействие — об этом не раз говорил Борис Николаевич — что съезд Верховного совета всячески торпедирует реформы.
Понятно любому человеку, что реформы — это путь к лучшему. Но если мы проанализируем результат этих всех реформ, то есть за период того времени, пока руководил страной Борис Николаевич, то эти результаты плачевны: в 13 раз сократился бюджет страны, на 40% снизился ВВП, 5 млн детей стали беспризорниками, 10 млн населения страны вымерло, в плане политическом и дипломатическом страна была опущена ниже плинтуса. И ради чего эта вся была драка?
Тот же Сергей Александрович и я пришли в политику не из соображений, чтобы получить какие-то должности. Мы пришли для того, чтобы исправить сложившееся положение в стране.
Вы помните, в каком состоянии была экономика и что было в магазинах? Но когда идешь на выборы, а я шел с программой Бориса Николаевича, я ни одного слова там не менял, мало того, еще разъяснял людям, каким образом будет реализовываться программа. И реформа начинается с того, что у людей отобрали все сбережения.
— Господин Руцкой, постарайтесь, пожалуйста, выделить главное последствие тех событий. Что оказалось самым главным потом для нашей страны?
А.Р.: Последствие одно. Население страны, благодаря тому, что на протяжении тогда 14 дней из СМИ шла односторонняя информация, то есть нас представляли — защитников Конституции — однозначно красно-коричневыми, бандитами, фашистами, негодяями и все прочее, и далее на протяжении 20 лет в сознание людей вбивали неправду и просто рассказывали, что на ум придет, не знает правду. Вот впервые я в четверг по НТВ увидел фильм Владимира Чернышева, где он объективно, то есть не занимая ни ту сторону, ни другую, показал, как развивались эти события и чем они закончились. Сегодня, объясняя людям в СМИ, что же было на самом деле, я преследую одну цель: чтобы это никогда в жизни в нашей стране не повторилось.
— Господин Филатов, вы?
С.Ф.: Во-первых, я не согласен, что все так упало. Во всяком случае, при этом падении реформаторам удалось построить все основные элементы рынка, что позволило в последующем, в общем-то, постепенно наращивать экономику. Несмотря на то, что у нас было очень неблагоприятное положение с ценой на нефть, но, тем не менее, институты начали работать. Поэтому я не могу сказать, что все разрушено, наоборот, все построено. В начальный момент. Надо было это развивать и дальше.
Что касается вообще выводов из того периода, то мне кажется, что, безусловно, удалось самое главное — разъяснить проблему двоевластия в Конституции. Это было очень опасно. Я не знаю, какую Конституцию они защищали, но Конституция, которая давала монополию на власть одной из ветвей власти, а это всегда очень опасно для государства, эту монополию удалось разъяснить принятием новой Конституции. Мы создали совершенно иной парламент, двухпалаточный парламент не советского образца — работающий, реально работающий.
Хотя, в общем-то, в разные периоды времени мы видим, что это становится иногда и ручным парламентом, что, на самом деле, говорит о недоразвитости нашего гражданского общества, прежде всего.