Так прокомментировал действия страховых компаний председатель правления Профессиональной лиги НПФ МИХАИЛ БЕРЕЖНОЙ обозревателю Ъ ЮЛИИ Ъ-ПАНФИЛОВОЙ.
— НПФ оказались в более выгодных условиях на рынке пенсионного страхования, нежели страховщики. У вас действительно есть шанс составить им конкуренцию?
— Наши партнеры по обеспечению достойной старости устроили бурю в стакане воды. Сегодня нам нужно не бороться друг с другом, а добиваться того, чтобы все взносы, выплачиваемые работодателями и физическими лицами, были освобождены от налогов. Самое главное в том, что НПФ занимаются не пенсионным страхованием, а дополнительным пенсионным обеспечением. Это не игра слов, это — различные сферы деятельности. Они похожи по форме, но разные по сути.
— А разве суть не одна — долгосрочное накопление средств с регулярными выплатами впоследствии?
— Ничего подобного. Страховая компания — это коммерческая структура, которая получает прибыль, в том числе и с пенсионного страхования. Она может деть ее куда угодно — распределить между акционерами, построить особняк, купить "Мерседес". Соответственно, ее клиент тоже принимает на себя все коммерческие риски. Кроме того, пенсионную страховку можно получить сразу как единовременную выплату. По-вашему, это пенсия?
Мы же — организация некоммерческая. Мы не имеем права использовать пенсионные взносы в своих целях. Фонд содержится только за счет небольшой части инвестиционного дохода, пенсию выплачиваем только по достижении клиентом соответствующего возраста и только в виде регулярных выплат. И платим ее в большинстве случаев пожизненно. Как раз с этой точки зрения страховщики более привлекательны для корпоративного клиента. Реальная конкурентная борьба может начаться за "неорганизованного" клиента, но сегодня народ "с улицы" не идет ни к ним, ни к нам.
— Если говорить о корпоративном клиенте, то здесь-то вы и получили преимущество перед страховщиками...
— О чем вы говорите?! 36 МРОТ — для работодателя это ничто. Посмотрите расчеты: для того чтобы человек получал пенсию, скажем, в 1000 руб., к 60 годам у него должно быть на счете 120-140 тыс. руб. Предприятие должно копить эту сумму 40 лет, если оно будет перечислять взносы только из квоты, с которой не берут взносы в Пенсионный фонд России.
— Почему же страховщики отреагировали так нервно?
— Здесь мы можем только предполагать: возможно, они теперь опасаются, что на пенсии будет оттянута часть средств, которые сейчас идут на зарплатные схемы. Иначе я не могу объяснить. По нашим данным, доля пенсионного страхования по сравнению с другими видами очень мала. Самые большие сборы — по страхованию жизни. А то, что это и есть зарплатные схемы, ни для кого не секрет: страхования жизни в его классическом виде в России немного. И в раздражение пришли именно те компании, которые собирают большие суммы по страхованию жизни и тут же их выплачивают.
— Разве все так однозначно? Страховые компании обладают существенно большим капиталом, у них развитые филиальные сети... Не свидетельствует ли это о большей надежности?
— Это расхожие аргументы страховщиков. Но тут слишком много прямой подтасовки. Они любят приводить показатели сбора премий по страхованию жизни, чтобы финансовыми потоками произвести впечатление на непосвященных. А нужно сопоставлять их цифры по пенсионному страхованию — и то, сколько взносов собирают НПФ. Кроме того, законодательная база по пенсионному страхованию совершенно не разработана, есть только такой вид лицензии, а гарантии граждан нигде не прописаны. То есть страховщики могут делать с этими деньгами что угодно. За нами же строжайший госконтроль. Собранные средства мы инвестируем не самостоятельно, а через управляющие компании, они, в свою очередь, контролируются депозитариями, чтобы мы не обманули человека.