Так оценил деятельность ЗАТО первый замминистра финансов СЕРГЕЙ ИГНАТЬЕВ в интервью обозревателю Ъ ПЕТРУ Ъ-РУШАЙЛО. И рассказал, как правительство намерено бороться с угрозой.
— Почему Минфину так не нравятся ЗАТО?
— Приведу простой пример. В Московской области есть такой поселок Восход. Численность населения — три тысячи человек. Там есть какие-то военные объекты, и на этом основании он получил статус ЗАТО. По прогнозам Минфина, поселок должен был в этом году получить в свой бюджет около 2 млн рублей налогов, из них в первом полугодии — 1 млн. Фактически же за полгода получено 45 млн рублей. Из них 43 млн остались неиспользованными и находятся на счетах в банках. При этом Восходу было предоставлено налоговых льгот на сумму около 600 млн рублей. Хотя там и производства-то нет никакого — ну, есть школа, может быть, какие-то мастерские... Зато в этом поселке был зарегистрирован ряд предприятий, занимающихся посредническими торгово-закупочными операциями, связанными с нефтью и нефтепродуктами. И заключен очень странный договор: от начисленных налогов бюджет получает какие-то жалкие проценты, а все остальное остается этим фирмам. Причем эти "льготники" (пять фирм) зарегистрированы по одному адресу, в одном помещении. На все пять организаций — один компьютер, один стол и один шкаф. То есть это явно "виртуальные" фирмы, созданные лишь для ухода от налогов. Видимо, речь идет о каких-то крупных компаниях, которые просто пропускают финансовые потоки через эти фирмы, идет манипуляция ценами, и вся прибыль остается в ЗАТО.
— Но они имели право заключить подобный договор?
— Вот это не совсем ясно. Действующий закон о ЗАТО предусматривает, что все налоги, собранные в соответствии с нормами федерального законодательства с налогоплательщиков на территории ЗАТО, поступают в местный бюджет. Но есть, кроме того, ряд других законов и положений. В которых явно или неявно предусмотрено, что орган, в чей бюджет начисляется тот или иной налог, имеет право предоставлять практически любые налоговые льготы. Поэтому возникает сильное искушение номинально привлечь в ЗАТО в качестве налогоплательщика предприятие, реально работающее в другой области.
— Это совершенно естественный процесс...
— Естественный в том смысле, что если установлены существующие на сегодняшний день порядки, если нет никакого противодействия этому со стороны государства, все именно так и пойдет. В то же время такое положение вещей совершенно противоестественно с точки зрения интересов государства.
— Сколько всего денег теряется в ЗАТО?
— В прошлом году потери бюджетной системы, включая целевые фонды и Дорожный фонд, оцениваются в 15 млрд рублей. За первое полугодие этого года — около 20 млрд рублей. В будущем году потери, по нашим прогнозам, могут составить до 150 млрд рублей. Это уже угроза национальной безопасности.
— А сколько всего ЗАТО в России?
— Около сорока. При этом активным офшорным бизнесом, по нашим данным, занимаются только десять. А остальные тридцать работают, скажем так, без злоупотреблений. Кстати, пример с поселком Восход еще относительно безобидный. Есть совсем уж странные. Фирма из города Северск Томской области за первые семь месяцев этого года получила налоговых льгот на 3 млрд рублей, а заплатила в качестве налогов только 17 тыс. рублей.
— Как Минфин предлагает бороться с утечкой денег?
— Мы предлагаем — пока только на 2000 год — ввести порядок, по которому федеральные налоги зачисляются в бюджет ЗАТО, за исключением той части, которая в соответствии с бюджетным законодательством зачисляется в федеральный бюджет. Это распределение налогов будет примерно таким же, как и между федеральным центром и субъектами федерации. То есть ЗАТО получает, грубо говоря, статус субъекта федерации. При этом само ЗАТО ничего не теряет. Мы всю сумму "выпадающих" местных доходов компенсируем через увеличение дотаций. Но при этом резко уменьшается стимул к уходу налогоплательщиков в ЗАТО. Потому что они уже не могут получать льготы в таких масштабах — 90-95% всех налогов.
— Но процентов на сорок все еще могут?
— Могут, но, во-первых, это уже менее интересно. Во-вторых, как правило, губернаторы начинают бороться с теми налогоплательщиками, которые куда-то уходят. Это головная боль, и овчинка может выделки и не стоить. Ну а в-третьих, у нас традиционно в каждом законе о бюджете есть статья, предусматривающая, что правительство в лице Минфина может перераспределять дотации ЗАТО с учетом реального исполнения их бюджетов. То есть мы можем кого-то ограничить, если он будет откровенно хулиганить. Кстати, этого мы и не скрываем.
— А не уйдут ли фирмы, работающие сейчас хоть и в ЗАТО, но все-таки в России, в международные офшоры?
— Механизмы, препятствующие такому бизнесу, тоже существуют. Это прежде всего наше валютное регулирование.
— И все-таки, почему бы просто-напросто не отменить особый экономический статус ЗАТО и помогать этим территориям прямыми дотациями?
— Возможно, это было бы лучшим решением. Но принятие его связано с изменением гораздо большего числа законов. И на практике оно менее "проходимо", чем наш вариант.
— Кто же лоббирует сохранение системы ЗАТО?
— Очень многие люди. Причем даже не главы ЗАТО и не жители, а именно те, кто, используя ЗАТО, уходят от налогов.