Начальник Генштаба российских вооруженных сил генерал армии Анатолий Квашнин отказался принять участие в заседании начальников штабов стран Совета Североатлантического партнерства. Москва таким образом показала, что продолжает соблюдать объявленный со времен войны в Югославии мораторий на отношения с НАТО. И напрасно.
Москва прекратила всякие отношения со структурами Североатлантического альянса 24 марта — сразу после начала натовских бомбардировок Югославии. Из Брюсселя был отозван военный представитель России в НАТО генерал-полковник Виктор Заварзин, а чиновникам альянса было предписано покинуть Москву. Россия в буквальном смысле этого слова перестала разговаривать с натовцами: 25 марта Анатолий Квашнин отказался ответить на телефонный звонок главкома силами НАТО в Европе Уэсли Кларка, российские военные перестали даже посещать приемы в посольствах стран--членов альянса.
После согласия Югославии подписать мирный план урегулирования в Косово Москва потребовала предоставить ей право самостоятельного участия в миротворческой операции в Косово. НАТО сопротивлялось до последнего. Но после марш-броска российских десантников на приштинский аэродром компромисс был достигнут: России были предоставлены несколько разрозненных секторов. После этого в конце июня Минобороны объявило, что Борис Ельцин принял решение о размораживании только одного направления сотрудничества с НАТО — по проведению миротворческой операции. В августе в Брюссель вернулся и генерал Заварзин.
С тех пор никакого потепления в российско-натовских отношениях так и не наступило. Альянс никаких новых заверений давать Москве и не собирался, а для той со временем вопрос отношений с НАТО и вовсе потерял актуальность — слишком серьезные проблемы появились внутри страны. Поэтому отказ Игоря Сергеева приехать на сентябрьскую встречу министров обороны стран НАТО в Торонто был воспринят в штаб-квартире альянса как нечто само собой разумеющееся.
Однако теперь ситуация изменилась. Если в сентябре Россия отбивалась от вторгшихся в Дагестан чеченских боевиков, что вызывало полное понимание мирового сообщества, то сейчас война идет уже в Чечне. И Запад все настойчивее высказывает озабоченность и гибелью мирных жителей, и проблемами беженцев. В этих условиях было бы странно (с точки зрения российских военных) не использовать возможность на высшем военном уровне объясниться с теми, чья политическая и материальная поддержка Москве по-прежнему крайне необходима. Тем более что Совет Североатлантического партнерства — это не совсем НАТО и не только НАТО. В него входят все страны--участницы программы "Партнерство ради мира", в том числе и Россия.
Уж кто-кто, а коллеги-генералы, многие из которых всего несколько месяцев назад беспощадно бомбили Югославию, наверняка поняли бы Квашнина и не стали бы осуждать методы ведения антитеррористической операции на Северном Кавказе — военные всегда находят друг с другом общий язык.
Отказавшись принять приглашение, Квашнин показал, что разговаривать с Западом ему не о чем. После приштинского марш-броска российские генералы, похоже, решили, что их бывшие потенциальные противники понимают только язык грубой военной силы. Только они забыли, что как раз военные силы России и НАТО сейчас явно несопоставимы. Две последние военные кампании — НАТО в Югославии и России в Чечне — это убедительно доказали.
ИЛЬЯ Ъ-БУЛАВИНОВ