65-й, юбилейный Международный Венецианский кинофестиваль, который пройдет с 27 августа по 6 сентября на итальянском побережье Лидо,—последний шанс России на кинореванш в этом году: болеем за Алексея Германа-младшего и его «Бумажного солдата»
Когда на пресс-конференции в Риме Марко Мюллер представлял нынешнюю программу фестиваля, вспомнилась прошлогодняя борьба за первенство между Венецией и ее неожиданным конкурентом—новоиспеченным Римским кинофестивалем. Рим, молодой, богатый, с лоском столичных ресторанов и современных кинотеатров, имел явные преимущества перед своей «обедневшей» богемной родственницей, которой перевалило за шестьдесят.
Для журналистов и профессионалов вопрос в прошлом году стоял ребром: куда ехать? Многие из них вынуждены были путешествовать три месяца по Италии—ведь Венецианский фестиваль открывается в конце августа, а Римский—в середине октября. В этом году открытая борьба за первенство как-то поутихла и обрела скрытый характер. Однако для фестивальных гостей ситуация несколько прояснилась. Теперь в Рим едут искатели скандалов, избалованные сибариты и охотники за звездами. Здесь больше любят рядового зрителя, которому важно увидеть самого Джорджа Клуни, чем его героя в интеллектуальном фильме. В Венецию же по-прежнему направляются эстеты, искатели талантов и синефилы. Они могут выдержать плохую венецианскую инфраструктуру, но не проведут ни дня без беседы «о жизни и кино». Пока еще непонятно, как Италия собирается совместить два больших фестиваля в одной стране. Возможно, что в суровые для итальянского кино времена, когда основоположников итальянского неореализма уже нет в живых (как, впрочем, и режиссерских талантов типа Феллини и Антониони), отсутствие грандиозных киносвершений Италия стремится компенсировать бурной организационной деятельностью. Впрочем, Италию, как и Россию, умом не понять. Важным остается тот факт, что Венеция «не затонула», а выжила и даже подняла цены на транспорт и аккредитацию.
Не страшно! Марко Мюллер обещал компенсировать бытовые издержки самой, по его словам, «плюралистической и намеренно противоречивой» программой. Он объявил, что фильмы отбирались в этом году по завышенным критериям, по «особому умению их авторов рассказать историю на экране», которая не только сопровождалась бы красивыми спецэффектами, но и развивала бы интеллект. Мюллер категорически отверг всякую политическую функцию кино, призвав его создателей не смешивать эстетику искусства с проблемами насущной действительности, а «развлекать, вдохновлять и помогать тем самым выжить в нашем тяжелом мире». В конце своего монолога он добавил: «Мы с облегчением объявляем, что на нынешнем Венецианском фестивале мы прекращаем эксплуатировать кино как безошибочный компас, указывающий нам верный путь. И не хотим просить кино защитить нас от проблем. Не собираемся мы также уповать на искусство, которое должно спасти мир. Теперь пришло время спасать искусство!»
Во время «операции спасения» фестивальные отборщики работали не покладая рук и наконец выбрали из 3689 картин из 72 стран 2429 художественных фильмов, большая часть которых принадлежала дебютантам. Несмотря на пространные рассуждения о киноразвлечениях, Мюллер, кажется, позабыл, что эту функцию наиболее полно выполняют звезды, и не потрудился привлечь их в достаточном количестве к предстоящему кинопразднику в Венеции. Может быть, по его мнению, кинозвезды не «содействуют развитию интеллекта», а только его притупляют? Среди немногочисленных уцелевших из них в списках приглашенных значатся Джоэль и Итан Коэны с фильмом «Сжечь после прочтения» и со знаменитыми исполнителями главных ролей— Джорджем Клуни, Бредом Питтом и Тильдой Свинсон, сценарист лент «21 грамм» и «Вавилон» Гильермо Арриага с фильмом «Прерия в огне» с Шарлин Терон и Ким Бейсингер, Кэтрин Бигелоу с «Повелителем бури» и Ральфом Файнсом, Даррен Аронофски и Микки Рурк с «Рестлером» и «оскароносный» Джонатан Демми, автор «Молчания ягнят» и «Филадельфии», который привезет картину «Рахель выходит замуж» с восходящей звездой Энн Хетуэй. Легенда итальянского кино—Адриано Челентано приедет на фестиваль со своей отреставрированной режиссерской работой «Юпи-Ду» 1975 года и женой—певицей Клаудией Мори. Челентано также вручит почетного «льва» другой легенде—итальянскому режиссеру Эрманно Олми—за заслуги в творческой карьере.
Венецианский фестиваль всегда внимательно относился к российскому кино. Здесь слава нашла Андрея Тарковского и Андрея Звягинцева. Прошлые годы в Венеции чествовали «Эйфорию» Ивана Вырыпаева и «12 разгневанных мужчин» Никиты Михалкова. В этом году в гонке за главный приз с 20 другими режиссерами поспорит Алексей Герман-младший. Режиссер уже несколько раз приезжал в Венецию, вначале с военной драмой «Последний поезд», затем с футбольной картиной «Гарпастум», но призами его пока не баловали. Остается надеяться, что в третий раз Герману повезет и картина «Бумажный солдат», снятая по его собственному сценарию, с Чулпан Хаматовой, Мерабом Нинидзе и Анастасией Шевелевой в главных ролях привлечет внимание фестивального жюри. Кстати, в этом году оно обещает быть особенно требовательным. Во главе его стоит немецкий режиссер Вим Вендерс, а в состав войдут российский драматург Юрий Арабов, режиссеры Джо Лэндис, Дуглас Гордон и Джонни Ту, актрисы Лукреция Мартель и Валерия Голино.
Если же Герману не повезет, то у россиян есть еще одна надежда. В программе «Горизонты» покажут фильм Михаила Калатозишвили «Дикое поле». Этой картине уже удалось однажды растопить сердца зрителей на фестивале «Кинотавр», где съемочной группе вручили сразу три награды, в том числе за лучший сценарий. А критики оценили картину в 9 баллов по десятибалльной системе. Так что шансы на награду в Венеции у нее большие.
Не только режиссерские таланты, но и российские актеры ценятся на Венецианской Ривьере. В этом году торжественную церемонию 27 августа будет открывать россиянка Ксения Раппопорт. 6 сентября актриса будет вручать премии и проведет церемонию закрытия фестиваля. Десять дней в Венеции пролетят быстро и, хочется надеяться, закончатся триумфом российского кино.
Человек, который открывает
Церемонию открытия 65-го Международного Венецианского кинофестиваля приглашена вести Ксения Раппопорт (на фото)—актриса Санкт-Петербургского Малого драматического театра
Актриса уже успела стать подлинной звездой итальянского кино: она снялась в главной роли в фильме итальянского режиссера Джузеппе Торнаторе «Незнакомка» (за эту работу Ксения получила в прошлом году престижную итальянскую премию «Давид ди Донателло»), а также в фильме Марии Соле Тоньяцци «Человек, который любит».
Ксения, как вы сами отнеслись к приглашению вести церемонию?
Как говорят в таких случаях, с чувством большой ответственности. Личного отношения пока нет никакого—потому что в таких крупных фестивалях никогда раньше не участвовала, опыта ведения церемоний почти нет, да и по правде сказать, никогда особой любви к этому делу не испытывала. Есть личное отношение только к самому городу—у меня с ним взаимоотношения почти мистические. Это связано с нумерологией: совпадение каких-то моих личных дат и цифр, связанных с городом.
К вам относятся в первую очередь как к русской актрисе или просто как к драматической актрисе из Европы?
И да, и нет. Когда меня пригласили сниматься к Торнаторе, то сначала, конечно, режиссера интересовало мое происхождение: я ведь там играю украинку (первоначально в сценарии героиня была чешкой). Но потом, со временем, естественно, меня уже оценивали в соответствии с универсальными требованиями к актрисе. Вне работы на площадке меня по-прежнему воспринимали в первую очередь как представительницу России, задавали вопросы о нашем кино, театре.
В отличие от многих ваших коллег вы почти не снимаетесь в сериалах. Это ваша принципиальная позиция? Есть мнение, что этот жанр сильно портит актеров…
Да, я не испорчена сериалами. Конечно, в моем случае полагалось бы кричать, что это жанр, недостойный настоящего актера, но я не буду этого делать из профессиональной солидарности. Но и не только. Понимаете, судьба актерская—это всегда случай. Очень много актерских судеб губится именно от простоя, от невнимания режиссеров. Поэтому в нашей профессии человек стремится особенно на первых порах как-то вообще себя проявить, неважно где—с мыслью о будущих настоящих ролях. В общем, я не стану порицать тех, кто снимается в сериалах. Это часть профессии, и поэтому не мне тут быть судьей. Кстати, меня пугают не столько даже сериалы, сколько вся остальная телевизионная продукция—это действительно ужасно. Причем больше пугают не те, кто играет в таких сериалах, а те, кто это снимает, пишет такие сценарии…
Но у вас есть какие-то твердые правила, принципы в отношении съемок в сериалах?
Знаете, все наши твердые правила часто разбиваются при столкновении с реальностью. Тем более если у тебя семья, дети. Да, конечно, твой собственный характер тоже играет роль. Но у меня неприятие сериалов сложилось не столько из-за каких-то предубеждений против самого жанра, сколько по вполне реальным, техническим так сказать, причинам. Во-первых, картинка в телевизионном формате «плоская»—это для актера всегда существенно. Во-вторых, мне приходилось отказываться даже от каких-то интересных сериальных работ, когда мне называли съемочные сроки. Когда говорят, например, что съемки будут идти 15 дней, я понимаю, что ничего, кроме халтуры, за это время сделать невозможно. Вообще же в таких случаях я всегда спрашиваю: мы, по крайней мере, хотя бы в мечтах хотим сделать произведение искусства или мы гоним, отмываем деньги, хотим стать популярными? В трех последних случаях я по возможности отказываюсь сниматься.
Вы окончили петербургский ЛГИТМиК, воспитаны русской классической театральной школой. Одни считают, что система Станиславского устарела, другие—что она до сих пор является одной из самых востребованных в мире… Ваше мнение?
Система Станиславского не может устареть, точно так же как система Демидова или система Антонена Арто… Любая система актерской подготовки—это в первую очередь некие психофизические законы, которые были открыты, и они не могут устареть со временем, как и законы математики или физики... Другое дело, как сочетаются универсальные законы и отдельный индивидуум, актер. У каждого из нас складываются свои особенные взаимоотношения с системой. Тем самым и от тебя лично что-то зависит. В любом случае, у каждого актера завязывается с системой, допустим Станиславского, особая история, и в конечном итоге бог его знает, как это взаимодействует и как ты этим пользуешься. Объяснить словами очень сложно.
Беседовал МИХАИЛ СЕРАФИМОВ
Фото ALESSIA PIER DOMENICO/REUTERS, ПРЕСС-СЛУЖБЫ ФЕНОМЕН ФИЛМЗ, MAX MORSE/REUTERS, OUTNOW CH, COLOURPRESS/ VOSTOCK PHOTO