Мой друг решил, что ему нужна большая любовь. Ну как же — Новый год, чудеса, одиночества встречаются и так далее. «Я все переосмыслил, — сказал он. — Моя жизнь никчемна, я эгоист, у меня даже фикус засох. Надо что-то менять». Я оказала моральную поддержку. «Наконец, — говорю, — ты образумился, Антон. Теперь не будешь бросать женщин только потому, что они не так улыбаются, не так вздыхают и как-то странно красят ресницы?» Антон яростно закивал головой: «Вот те крест!»
Хорошо. А то мне его амурные приключения уже надоели. Сначала он прибегает радостный: «Я нашел ее! Единственную!» Через неделю начинает жаловаться: «Она, понимаешь, шапочку свою вязаную почти на глаза натягивает. Как так можно?» Через месяц уже почти плачет: «Ты не представляешь, какие усилия я прилагаю, чтобы не сорвать с нее эту чертову шапку». Последний раз он с девушкой расстался на светофоре. Сидели рядом в машине, болтали, смеялись. Потом Антон повернулся, внимательно посмотрел на свою спутницу и вздохнул: «Нет, не то».
«Но теперь я понял, — торжественно объявил Антон. — Понял, что причина не в девушках, а во мне. Это я всегда боялся серьезных отношений и убегал, как только знакомство становилось более близким». Ну не чудо ли? Я так обрадовалась за своего друга, что заказала вторую чашку капуччино. Антон продолжал каяться, доедая чизкейк. Говорил, что нужно связывать жизнь с человеком, которого давно знаешь, с которым тебе хорошо и спокойно. Я поддакивала. «Так ты согласна?» А то. «Ну давай тогда поцелуемся».
От неожиданности я икнула. «Мы знакомы семь лет, — напомнил Антон. — Лучшей кандидатуры я не найду. Полюби меня, а?» — «Я тебя и так люблю, отстань». — «Это ж разве любовь? А как же это... угрюмый, тусклый огнь желанья?»
Принесли капуччино. «Ладно, — сказала я. — Только сразу поженимся и будем работать над ребенком. Мне рожать пора». Антон заерзал на стуле: «Зачем так сразу-то? Надо же присмотреться друг к другу». — «Мы знакомы семь лет, куда еще присматриваться?» Помолчали. «Мир? — спросила я. — Дружба?» Антон облегченно выдохнул: «Да! Дружба!»