О чем обычно мечтают сельские учителя? О повышении зарплаты, да о том, чтобы проверяющие из роно придирались поменьше к планам занятий. Женщины еще могут пофантазировать на тему шубок и сапожек на шпильке, которые видели в городском магазине. А вот директор Пушкинской средней школы Ромодановского района Марина Павлова мечтает о новом тракторе. Он ей даже по ночам снится: большой, мощный, с еще не запыленной кабиной и промасленным движком.
Трактор Марине Викторовне нужен, чтобы пахать землю и сеять рожь. Потому что Пушкинская школа — это не только общеобразовательное учреждение, но и успешное фермерское хозяйство. 180 га пашни, картофельное поле, сад, два трактора, грузовик, комбайн и маленькая ферма с двумя коровами, четырьмя бычками, четырьмя свиноматками и 17 поросятами. В прошлом году учителя-фермеры заработали 700 тысяч рублей. В этом — миллион. Все заработанное тратят на нужды школы. На что именно, решает общешкольный совет, в который входят и родители. Совет собирается в октябре, когда снят урожай и уже понятно, с какой рентабельностью хозяйство сработало. Здесь и начинаются жаркие споры.
У химички, например, закончились химикаты. Физкультурнику нужны мячи и лыжные ботинки, а биологичке срочно требуется пара чучел. А еще — текущий ремонт, истрепанные учебники, да и на экскурсию детишки хотят. В общем, желаний много. В прошлом году купили холодильник и морозильную камеру для столовой. В этом — мебель для класса.
— Главное — не переборщить с тратами и не позабыть о ГСМ, запчастях и семенах, — подчеркивает директор Павлова. — Производство тоже развивать надо, а на старенькой технике много не наработаешь. В этом году хотела взять кредит по нацпроекту на новый трактор. Обратилась в местный филиал банка, а мне говорят: «В Москве разрешат, выделим денег». Дали телефон. Звоню банковскому начальству в столицу, а там: «Какая школа? Какой кредит? Вы что, в своей деревне с ума сошли? Мы сельским хозяйством занимаемся, а не образованием». Так что теперь на трактор копим своими силами.
ШКОЛА НА ХОЗРАСЧЕТЕ
Пахать и сеять пушкинские учителя начали не столько от нужды, сколько от желания помочь кадрами родному селу. В начале 90-х было много разговоров о фермерском движении. Вот они и решили, что в деревне должна быть школа не простая, а с крестьянским уклоном. Бывший директор, Сергей Чалов, раздобыл нужную технику, сагитировал трех механизаторов пойти в школу мастерами производственного обучения и добился выделения учительских земельных паев из колхозных.
Тут-то и выяснилось, что школы в России могут быть какими угодно — математическими, химическими, спортивными, национальными и даже шахматными, — но только не фермерскими. Потому что крестьянское воспитание в нашей стране законом не предусмотрено. В общем, пришлось все документы оформлять заново, чтобы преподаватели на старости лет не остались без пенсий. Сейчас в названии этого учебного заведения никаких крестьянско-фермерских уклонов не просматривается, и называется оно, как положено: Муниципальное общеобразовательное учреждение «Пушкинская средняя общеобразовательная школа».
Однако «крестьянские предметы» в учебном плане сохранились. Начиная с седьмого класса, пушкинские дети изучают основы растениеводства и животноводства. Зимой — в теории, летом — на практике. Полют капусту и свеклу на пришкольном учебно-опытном участке. В поля учителя учеников не пускают, чтобы потом не обвинили в эксплуатации детского труда. Землю обрабатывают мастера производственного обучения. Между тем зачинатель этого дела Сергей Чалов, имевший за спиной сельскохозяйственный вуз, к школе уже давно никакого отношения не имеет. Он сейчас руководит районом. Так что в земледелие и животноводство учителям приходится вникать самим.
СОВЕТНИКИ
— Всю жизнь прожила в деревне, и вот выяснилось, что о сельском хозяйстве знаю не так уж и много. Поначалу, когда директором назначили, думала, с хозяйством нашим не справлюсь, — рассказывает Марина Викторовна, основная специальность которой — учитель начальных классов. Но теперь она и жирность молока высчитывает, и в сортах пшеницы разбирается, и сколько у зерна клейковины определяет. Правда, не без помощи «советников» — мастеров производственного обучения. Одного из них зовут Петр Логунов. Он первым из механизаторов рискнул перейти в школу, о чем не жалеет.
— Работа та же, если не считать, что детишкам устройство трактора объясняю, — говорит Логунов. — Да и зарплата такая же, как в колхозе, — 4,5 тысячи. Выходит даже немного больше, потому что школа за аренду земельного пая платит тонну зерна в год, а колхоз — лишь 3 центнера. Трудно только во время полевых работ. Но Петровичу еще тяжелей, он роды принимает!
Про роды Логунов шутит. Александр Петрович Семенов работает на школьной ферме и принимает отелы и опоросы. Со дня на день в хозяйстве ждут прибавления — должна отелиться корова Красулька.
Впрочем, с буренками, по словам Семенова, хлопот не так много. Летом они пасутся в частном стаде, и их надо только доить да давать травы на ночь. А вот поросятам приходится варить «кашу» из перемолотого некондиционного зерна, которое не годится на продажу, и мелкой картошки. Хрюшек на школьной ферме всегда не меньше 17 голов, и каждая съедает по ведру. Всех их ждет одна участь — котел школьной столовой, где бесплатно питаются ученики.
СЕЛЬСКИЕ БУДНИ
Вначале, как и положено, обедают младшие классы, потом ребята из старших. В классах по 5 — 7 человек, всего 45. Маловато для большой добротной кирпичной школы, рассчитанной на 200 учеников. Правда, еще 11 малышей от 3 до 6 лет занимаются в классе дошкольного воспитания до трех часов дня — детский сад в селе закрыт уже несколько лет из экономии. Детей мало, воспитателей держать невыгодно. Правда, в прошлом и позапрошлом году в селе, словно по заказу властей, был всплеск рождаемости: сейчас 26 малышей младше трех лет дожидаются, когда папы и мамы отдадут их в дошкольный класс. Но в этом году снова провал — на все Пушкино ребенок родился только в одной семье.
В сельской администрации только разводят руками: скоро выборы, а тема оттока населения из села самая больная в Мордовии. Пушкино, где на 486 жителей 120 человек трудоспособного возраста, — наглядный пример: порядка трети на заработках в столице. В республике с этим, как могут, борются: в местных газетах регулярно появляются страшилки о нелегкой судьбе провинциалов в столице. Финал у всех этих заметок один: выгоднее жить в родных краях, где согласно газетным заголовкам «Ипотека полностью погашается из республиканского бюджета после рождения седьмого ребенка!».
На плечах учителей из школы с фермерским уклоном тоже лежит пропаганда сельской жизни. И они стараются. По крайней мере, большая часть их учеников поступает в сельскохозяйственные вузы и колледжи.
— Но дальнейший выбор, где жить — в селе или в городе, выпускники будут делать сами, — вздыхает Павлова. С портрета на стене кабинета учительнице грустно улыбается Макаренко. Автору «Педагогической поэмы», пожалуй, агитировать детей было проще — тогда вся страна строила светлое будущее. Поэтому успеваемость и стремление к знаниям в Пушкинской школе повышают не только призывами. Лучшие ученики получают денежные премии за хорошие оценки.
— Премия обычно выделяется на весь класс из расчета 40 рублей на ученика, — объясняет директор. — Каждый месяц подсчитываем, в каком классе ученики получили больше пятерок и меньше двоек, и на линейке вручаем деньги классному руководителю. Каждый класс за премию соревнуется в «своей весовой категории». Младшие с младшими. Средние со средними. Старшие со старшими. А в конце года выбираем лучшего ученика.
СЕМЕЙНАЯ КОНКУРЕНЦИЯ
В прошлом году лучшим учеником стал шестиклассник Дима Логунов. За свои 436 пятерок он получил грамоту и подарки на сумму 1000 рублей. Но в этом году у мальчика появилась конкурентка — родная сестра Маша, которая перешла в четвертый класс и теперь соревнуется с ним за звание лучшего.
— Но это в школе она мне конкурент, — рассуждает Дима. — А дома — сестра, поэтому иногда мне же и приходится помогать, если она что-то на уроке не поняла.
О своем будущем Дима пока не задумывался, но склоняется к тому, что будущая работа будет связана с электроникой, а не с сельским хозяйством.
— Очень мне нравится магнитофоны чинить, — объясняет лучший ученик сельской школы. Он даже деньги начал откладывать на покупку дорогой аппаратуры — «очень хочется посмотреть, что у нее там внутри».
Впрочем, большинство учеников все же предпочитают сладости: на премиальные заказывают торты и устраивают чаепитие. Торты привозит учительница немецкого языка Елена Любимова. В школе она преподает пять лет. А до этого жила в Тобольске.
— Мы с мужем родом из этих мест, но он хотел стать военным. Выучился, и отправили служить в Тобольск. Там помыкались по съемным квартирам и решили вернуться.
Получает Любимова 5,5 тысячи, но у мужа, который устроился инженером на железную дорогу, зарплата большая. Поэтому денег хватает. Да и в школе ей нравится.
— Необычная у нас школа, — говорит она. — Я когда коллегам в райцентре рассказываю, что у нас все бесплатно — и учебники, и питание, — даже не верят. Говорят, коммунизм какой-то. Хотя скорее уж это капитализм такой, с социалистическим лицом. Мы же все-таки фермеры.
Впрочем, почти все пушкинские учителя — фермеры не только в школе, но и в жизни. Преподаватель физкультуры, труда и автодела Виктор Уронин держит трех поросят. У завуча Таисии Паниной пять свиней, бычок, куры, кролики и гуси. Без своей живности в деревне не проживешь. Вот и вертятся учителя, вертится директор, а вместе с ними и вся школа. Еще бы трактор…
Примерно с этими мыслями Марина Викторовна отодвигает в сторону тетради, достает папочку с надписью «Бизнес-план» и погружается в расчеты. Так уж устроено в нашей глубинке, что для того, чтобы посеять доброе с вечным в душах учеников, надо, как ни крути, сначала посеять и вырастить свою рожь и своих поросят.