Черноволосый мужчина лет сорока в синем кашемировом пальто из последних сил уговаривает милиционеров:
— Эти люди — рейдеры. Они хотят отнять у Татьяны Николаевны землю! Запретите собрание. Разгоните митинг!
Его не слушают. Старики, старухи, а также скромно одетые мужчины и женщины предпенсионного возраста заполняют деревенский ДК, окрашенный в революционный ядовито-оранжевый цвет. Мужчина в кашемире мечется по площади как раненый зверь:
— Я хочу сделать заявление. Никакие собрания вам не помогут. Настоящая хозяйка Синичина — Татьяна Остроухова!
— Ишь, петух, раскудахтался! Это мы еще посмотрим, кто здесь хозяин, — грозит ему кулаком сухонькая бабушка, и площадь заливается громким смехом. В Уваркове Можайского района Московской области начинается собрание учредителей сельхозпредприятия «Синичино». Главный вопрос — вывод из членов правления Остроуховой Татьяны Николаевны. По мнению крестьян, она мошенническим образом завладела их земельными паями.
«ЗЕМЛЯ — КРЕСТЬЯНАМ!»
Этот лозунг вновь актуален. По всей стране полыхают битвы за земельные паи. Чем ближе наделы к крупным городам, тем ожесточеннее эти войны, тем больше судебных исков и людей, пострадавших от аферистов. Только в Подмосковье мошенники «обездолили» десятки тысяч крестьян.
Бывшая доярка сельхозпредприятия «Серп и Молот» из Балашихинского района Подмосковья Валентина Белкина за свой земельный пай воюет пять лет. Но выделить его в собственность и продать по рыночной стоимости (10 тысяч долларов за сотку) она не может. В 2003 году представители столичного, теперь уже обанкротившегося, банка провели в деревне Пуршево спецоперацию. Скупили у пенсионеров права собственности на земельные паи вместе с акциями предприятия. В результате 180 человек, отказавшихся продавать свои доли, лишились земли и права голоса на собраниях учредителей.
— Мы во все инстанции обращались. Уже и до Страсбурга дошли, но власти землю отдавать не хотят, хоть за вилы берись! — горячится бывшая доярка. — А ведь по закону земля наша, крестьянская.
В декабре 1991-го Борис Ельцин подписал указ «О неотложных мерах по осуществлению земельной реформы в РСФСР». Имущество предприятий и колхозные земли были поделены в равных долях между членами этих коллективов. В стране появились 12 млн землевладельцев. Но на практике распоряжаться землей по своему усмотрению крестьяне не могли. Доли можно было либо вносить в уставный капитал вновь создаваемых хозяйств, либо выделять для ведения фермерского хозяйства. Последний вариант провалился — фермерское движение не стало массовым. Зато руководители сельхозпредприятий получили возможность бесконтрольно, а чаще при прямом участии местных властей, распоряжаться землей. Когда в 2003-м вступил в силу закон об обороте земель сельхозназначения, стоимость земли под застройку увеличилась в разы. Между тем 99 процентов крестьян так и не смогли документально оформить свои паи в собственность. И в России начался массовый отъем земель у колхозников.
В большинстве своем земельные рейдеры действуют по одной схеме: скупают свидетельства на паи вместе с голосами пайщиков. Вводят в состав правления своих людей, потом выделяют под застройку нужные участки.
— У нас вначале на всех столбах повесили объявления: покупаем, мол, доли по 50 тысяч рублей. То они никому были не нужны, а тут — огромные деньги, — вспоминает бывшая работница совхоза «Серп и Молот» пенсионерка Анна Малахова. — Вот нас, 50 старух, посадили в автобус и повезли к нотариусу. Он заставил подписать какую-то бумагу. А через год я узнала, что я теперь не состою в хозяйстве. Меня теперь даже на порог правления не пускают. Говорят, права голоса не имею.
Купленные таким образом доверенности на право голосования на общем собрании акционеров позволили скупщикам присвоить ЗАСХО «Серп и Молот» как имущественный комплекс. 15 февраля 2006 года по данному факту было возбуждено уголовное дело № 248506 по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ («Мошенничество»). Но в какой стадии находится расследование, бывшим учредителям хозяйства никто не сообщает.
— Откуда старики тогда могли знать, что отбирают у них и землю, и хозяйство, — вздыхает бывший агроном «Серпа и Молота» Мария Журова.
ВЫСОТКИ ВМЕСТО ТЕПЛИЦ
На поле возле пуршевского кладбища, ветер клонит к земле пожухлую траву. Серо-зеленые волны бегут вдаль к дороге, по которой ползут автомобили.
— Здесь мы с коллегами хотели выделить свои земельные паи для крестьянско-фермерского хозяйства, — объясняет Журова. — Даже бизнес-план составили. Ведь это неправда, что на подмосковных землях заниматься сельским хозяйством невыгодно. Я 17 лет агрономом отработала — знаю что к чему.
Журова убеждена, что сейчас любой подмосковный аграрий должен знать юриспруденцию: стоит земля слишком дорого и слишком многие хотят ее заполучить.
— Мы хотя бы застройки этой земли не допустили, — опять вздыхает бывший агроном. — Так что есть надежда, что свои паи отвоюем. Вот у соседей ситуация хуже — там застройка вовсю идет.
Соседи — пайщики тепличного комбината «1 мая», расположенного возле МКАД. С их хозяйством охотники за землей разобрались очень быстро.
— В июне 2005 года приехали полсотни молодцов в черных масках и давай крушить молотками теплицы. Там огурцы росли. Хороший урожай был! — рассказывает бывшая работница тепличного комбината Ирина Рудаева. — Разломали все и уехали. И никто им не мешал.
Сейчас там, где были теплицы и пруд, подрастают многоэтажки. Смуглолицые рабочие в синих спецовках таскают мусор, на еще не сданных домах висят растяжки с телефонами, по которым можно справиться о стоимости квартир.
— Теплицы — это имущественные паи. Но свои земельные доли мы в уставный капитал предприятия «1 мая» не вносили! Тогда по какому праву, спрашивается, нынешний директор Золотарев распоряжается нашей землей? Почему ее тоже застраивают? — поднаторевшая в судебных боях за свою земельную долю пенсионерка Зинаида Хлопова показывает учредительные договоры 1993 года. Встреча с обманутыми землевладельцами на глазах превращается в митинг. Шум, крик, гвалт. У всех накипело.
— Новое руководство не только землю не дает, оно людей выселяет, которые по 20 лет в совхозе отработали. Колька вот здесь родился, вырос, а теперь его с семьей — на улицу!
Впрочем, руководители хозяйства от комментариев отказываются. Зато выясняется, что в учредителях «1 мая» — те же люди, что и присвоили ЗАСХО «Серп и Молот».
— Но это я чуть позже выяснила, — говорит Журова, — а вначале думала, что только в нашем хозяйстве такой беспредел. Стала обзванивать другие колхозы: оказалось везде то же самое — крестьянам землю не дают, а рейдеры захватывают поля, потом их начинают застраивать.
«КРЕСТЬЯНСКИЙ ФРОНТ»
Со звонков Журовой началось объединение подмосковных крестьян в организацию, которая отстаивает их права на землю.
— Поначалу мы просто выходили на совместные акции, — рассказывает женщина. — Например, пострадавшие от рейдеров в Одинцовском районе устраивают пикет. Мы из Балашихинского района едем их поддержать. Затем они — на наш митинг. Но вскоре стало понятно: бороться нужно не только на площадях, но и в судах. Стали привлекать адвокатов. А в 2005 году зарегистрировали общественное движение «Крестьянский фронт».
Сейчас в организации, по словам Журовой, 10 тысяч человек. Главный офис — в Москве, в Большом Харитоньевском переулке. Это две маленькие комнаты. В первой, совещательной, с трудом помещается стол и пять стульев. Вторая побольше — три компьютера и полки, заставленные папками с названиями хозяйств и жалобами на нарушение земельных прав. Если судить по этим папкам, в Подмосковье нет ни одного района, где бы не орудовали рейдеры. Вот примеры.
В селе Слобода Клинского района коммерсант подделал более сотни подписей местных жителей. По этим липовым документам получается, что предпринимателю продали свои паи даже два десятка человек, умерших еще до оформления сделки.
В Красногорском районе ветеранам сделали подарки на 9 Мая и заставили расписаться в бумагах. В результате все остались без земли.
В Одинцовском районе в войне за земельные паи были убиты руководители нескольких хозяйств, посмевшие противостоять рейдерам.
По данным Минсельхоза России, в период с 2000 по 2005 год только в Московской области в 248 сельхозпредприятиях произошла смена собственника.
— Если судить по обращениям граждан, то в большинстве случаев эта «смена собственника» происходила по одинаковым рейдерским схемам, — объясняет Журова. — И цель одна — перепродажа земли под застройку.
По данным Счетной палаты РФ (Протокол № 51к от 29.12.06), по Московской области за период с 2004 по 2006 год 6578 га земель сельскохозяйственного назначения переведены только под индивидуальное жилищное строительство. В этот же период произошло снижение посевных площадей на 38 процентов, а вообще не обрабатывается (то есть заброшено) в области уже 60 процентов сельхозугодий (600 тысяч га из 1077 тысяч га, по данным на январь 2006 года). В минсельхозе Московской области сегодня отчитываются всего 30 процентов сельхозпредприятий области. Чем занимаются остальные — непонятно.
Но, по словам Журовой, сейчас крестьяне поняли, что земля не пустой звук, и стали бороться за свои права.
— Например, акционеры СПК «Синичино» настоящую революцию устроили, — гордится активистка.
РЕВОЛЮЦИЯ В СИНИЧИНЕ
СПК «Синичино» Можайского района реформы 1990-х удалось пройти почти без потерь. Правда, статус лучшего хозяйства района совхоз потерял, но и на грани банкротства не находился. Середнячок с дойным стадом в несколько сот коров, 4 тысячами га сельхозугодий, часть которых — по берегам живописного Можайского водохранилища. В 2002-м районные власти неожиданно решили провести собрание акционеров хозяйства. На нем они и представили энергичную бизнесвумен — Татьяну Остроухову. Дама пожелала инвестировать в СПК личные средства. На собрании пообещала превратить жизнь селян в рай. Ей поверили.
Строительство рая началось с реорганизации. Вместо СПК появилось ООО «Агрофирма Синичино», в уставный капитал, которой нужно было срочно внести земельные паи. Размер земельной доли каждого акционера составлял 6,64 га. За внесение их в агрофирму Остроухова платила крестьянам по 3 тысячи рублей. Получилось, что предприимчивая дама выкупила землю по 4,5 с половиной рубля за сотку. При этом многие не знали, что продают землю, и до последнего момента думали, что отдают ее в аренду. Терпение лопнуло, когда на Минском шоссе появились объявления о продаже земли у Можайского водохранилища. Сначала полетели жалобы во все инстанции. А 9 августа 2007 года прокуратура Можайского района возбудила уголовное дело по факту мошенничества. По самым скромным подсчетам, Остроухова в результате злоупотребления доверием нанесла ущерб акционерам на сумму 27 011 880 рублей. Но крестьяне не захотели ждать результатов следствия и на прошлой неделе созвали экстренное собрание учредителей. Заседание, на котором присутствовали около 300 человек, проходило в Уварковском ДК, что в 10 километрах от Синичина. В зале не было пустых мест.
— Кто за вывод Остроуховой из членов правления? — обращается бывшая работница СПК «Синичино» Алла Гришина, одна из организаторов собрания. Лес рук. Единогласно.
— Следующий вопрос — избрание нового правления. Предлагаются следующие кандидатуры: Толкачин Александр…
— Нормальный мужик. Бригадиром работал. Пойдет, — шепчет бывший тракторист, а теперь московский строитель Николай Сечин. Следуют другие фамилии: все — местные.
— Подождите, я бы просил вас не торопиться, — прорывается к микрофону начальник управления сельского хозяйства Можайского района Василий Кирдяшкин. — Татьяна Николаевна так много сделала для села! Зарплата в хозяйстве — 9 тысяч рублей.
— Неправда, я проработала 25 дней и на руки получила всего тысячу, — вскакивает пожилая женщина, но чиновник не обращает на нее внимания.
— Она магазин вам открыла!
— Так там колбаса стоит дороже, чем в Москве, — изумляются пенсионеры. — Наших пенсий не хватает покупать продукты у нее. Мы в Уварково ездим.
Собрание заканчивается переизбранием членов правления. И решением через суд добиваться передачи имущества новому руководству.
— Может, что и получится! — говорит бывший тракторист Сечин. — Эх, если бы деньги в СПК платили, стал бы я тратить по 6 часов в день на дорогу в Москву…
Только мужчина в кашемировом пальто, просивший разогнать собрание, злобно стреляет глазами. «Посмотрим еще кто кого», — говорит он.
По моей просьбе он представляется: Александр Башлыков, зам по безопасности агрофирмы «Синичино». И поясняет: в хозяйстве пытаются взять реванш бывшие руководители — одна, например, когда-то была агрономом, другой — бригадиром. «Что же они раньше-то не работали? А обвинения в махинациях с землей надо еще в суде доказать», — говорит он под конец.
— Докажем, все докажем! — несется ему в ответ.
А вдруг и вправду докажут?