Свою первую статью Артем Троицкий написал в 12 лет. Она была посвящена группе «Битлз» и напечатана в школьном журнале. С тех пор он написал множество статей и книг, организовывал как официальные, так и подпольные концерты рок-музыкантов.
У тебя сохранились книги из детства?
Есть книга Иржи Чернаго «Переполох вокруг «Битлз». Это была первая книжка, которую я сам купил за свои деньги. Мы тогда с родителями жили в несуществующей теперь стране — Чехословакии. Мне было 11 лет, когда я купил себе эту книжку на скопленные 15 крон. Я тогда говорил по-чешски так же, как по-русски, так что читать эту книгу мне труда не составило.
Это совпало с увлечением рок-музыкой?
Я тогда как раз погорел с этим делом. Мы проникли с другом на школьную радиостанцию и стали гонять там ту музыку, которая нам нравилась. Мы крутили песни Муслима Магомаева — «Лучший город земли» или песенку о пингвинах, но между ними вставляли всякую англо-американскую музыку. В конце концов нас вызвали к директору и исключили из пионеров. Когда я вернулся в Москву, то как ни в чем не бывало снова надел пионерский галстук, и в Москве меня второй раз исключили из пионеров. Это было в сентябре 1968 года после советской интервенции в Чехословакию. Я пошел в школу и стал там разводить «антисоветскую пропаганду».
А благодаря каким книгам ты стал таким революционером?
Мое чтение начиналось с тех же книг, что и у всех детишек из более или менее интеллигентных семей.
С Агнии Барто?
Нет, Агнию Барто я всегда терпеть не мог. Корней Чуковский и Самуил Маршак мне всегда нравились в тысячу раз больше. Но первые книжки, которые я по-прежнему ценю, — это «Винни-Пух» и сказки братьев Гримм.
То есть ты западник по менталитету…
Я не виноват, что моя любимая детская книжка «Винни-Пух». С другой стороны, могу честно сказать, что «Алису в Стране чудес» я оценил не сразу. Потом, конечно, Жюль Верн, Дюма, Вальтер Скотт, Марк Твен. Из наших авторов — Каверин «Два капитана», Рыбаков «Кортик», Беляев «Человек-амфибия».
Ты считаешь, что такой набор книг сегодня по-прежнему актуален?
Абсолютно актуален. Единственное, о чем я жалею, что в годы моего детства не были переведены книги Туве Янсон «Мумми-тролль» или «Карлсон» Астрид Линдгрен. Кстати, Линдгрен мне рассказывала, что ее очень забавляла популярность Карлсона в Советском Союзе. Она говорила, в ее представлении Карлсон — лживый и противный тип. И если в Советском Союзе он превратился в лучшего друга детей и стал светом в окошке, то можно сделать вывод, какие же несчастные у нас дети.
Что ты читаешь своей дочери?
Я с ней прочитал первые шесть томов «Гарри Поттера» от первой до последней страницы. Всегда ждал вечера, когда мы с ней заляжем, я открою книжечку и начну с того места, где вчера закончил.
Тебя можно назвать читателем?
Я и читатель, и одновременно писатель, и лектор, и прочее. Один из шкафов в моей библиотеке посвящен музыкальной и околомузыкальной литературе. Тут книги всех моих знакомых покойников. Вот Джон Пилл — знаменитый английский диджей, недавно умер. Это Александр Башлачев — самый любимый мой русскоязычный поэт. К его книге я писал предисловие. Это — Илья Кормильцев, опять же покойный.
У тебя есть любимые современные писатели?
Мой любимый русский писатель — Виктор Пелевин. Это человек не меньшего таланта, с не меньшим воображением и не менее острым и изощренным, отчасти извращенным, умом, чем главные русские писатели XIX века. Очень люблю «День опричника» Володи Сорокина. Я считаю, что это самая реалистичная книга о современной России и сегодняшней российской идеологии.
Тексты Ильи Кормильцева для группы «Наутилус Помпилиус» были поэзией?
Для меня поэзия — в первую очередь чувственное искусство. Он был человек очень рациональный и в достаточной мере бесчувственный, но при этом очень грамотный, очень умный и писал, возможно, одни из самых хорошо артикулированных текстов во всем русском роке.
А Башлачев?
Башлачев — один из величайших русских поэтов этого века. Я его совершенно смело могу поставить в один ряд не только с Евтушенко, Вознесенским, но и с Пастернаком, Маяковским, Есениным.
У тебя хранится любопытна книга с автографом Маркеса…
Мой отец был дружен с Маркесом и много раз встречался с ним и в Испании, и в Мексике. Маркес тоже бывал у нас в гостях. Отец называл его дружески-фамильярно Габа. Когда в 1979 году он приезжал на очередной Московский кинофестиваль, то подарил мне книгу — сборник репортажей и журналистских статей, он же был корреспондентом одной из колумбийских газет во второй половине 1950-х годов. Тогда же корреспондентом этой газеты он впервые приехал в СССР на фестиваль молодежи и студентов 1957 года. Маркес по-испански написал: «Дорогому Артемию книга моих статей, которые я писал в том возрасте, в котором ты сейчас находишься». Мне было тогда 24 года.
Следующий выпуск «Библиотеки «Огонька» в субботу, 13 октября, в 9:30. Герой программы — художественный руководитель театра «Геликон-опера» Дмитрий Бертман.
Фото АЛЕКСАНДРА ШАТАЛОВА