Поп свое, а черт свое. Таков краткий итог словесных битв, которые президент Ирана Махмуд Ахмадинежад вел на американской земле. В тот день, когда он выступал с трибуны ООН, до него с этой же трибуны произнес речь Джордж Буш. Буш включил Иран в перечень «жестоких режимов», которые «лишают своих граждан основополагающих прав, предусмотренных Всеобщей декларацией прав человек ООН». Ахмадинежад заявил, что Иран никому не позволит вмешиваться в свои дела и что «ядерный вопрос» закрыт.
Днем раньше Ахмадинежад выступил в Колумбийском университете, где у него произошел обмен выпадами с ректором Ли Боллинджером. Ректор обозвал иранского президента «мелким и жестоким диктатором». Гость в ответ заявил, что хозяин вещает в интересах «сионизма». На неудобные вопросы не отвечал, контратакуя своими вопросами и декларациями. (То же самое он делал и в телеинтервью, где вместо ответов предъявил Америке счет за длинный список черных деяний от Хиросимы до несанкционированной прослушки.) Ректор говорил, что отрицание холокоста «смехотворно», а заморский гость в советском стиле заверял, что в Иране нет гомосексуалистов, а значит, нет и проблемы.
Так и талдычили каждый свое. Кто одержал верх, сказать трудно. Похоже, что в Америке усилилось неприятие исламского фундаментализма, а в Иране, напротив, правящий религиозный фундаментализм укрепил свои позиции. Как сказал в интервью «Ассошиэйтед Пресс» один из ведущих деятелей иранской оппозиции Мохсен Мирдамади, жесткий прием Ахмадинежада в США лишь поможет ему удержаться у власти. Многие иранцы настроены против Ахмадинежада из-за его неспособности привести в порядок экономику страны, а также в свете того ущерба, который он нанес репутации Ирана на международной арене. Однако нападки, которым подвергся иранский лидер в Америке, помогают ему сплотить вокруг себя народ. Иранцы оскорблены тем, что в США с их лидером обошлись грубо и негостеприимно: на Востоке подобное отношение к гостю, тем более занимающему высокое положение, немыслимо.
В Америке главные споры в связи с визитом Ахмадинежада крутились вокруг свободы слова. Перед штаб-квартирой ООН и перед Колумбийским университетом проходили манифестации против нарушений прав человека в Иране и против визита иранского лидера. Плакаты демонстрантов содержали яростные оскорбления в его адрес и призывы не давать свободы слова тому, кто безжалостно подавляет эту свободу в своей стране (а лучше всего арестовать его как спонсора терроризма и отдать в Гаагский трибунал). Но были и другие плакаты, один из них гласил: «Мы не желаем делать выбор между исламским фундаментализмом и американским империализмом».
Когда президента Буша попросили высказаться по поводу приглашения Ахмадинежада в Колумбийский университет, Буш сказал, что его это не волнует, но добавил, что он бы такого человека приглашать не стал. Впрочем, Колумбийский университет приглашал еще и не таких гостей: в 1933 году тогдашний ректор Николас Муррэй пригласил в Колумбийку посла нацистского рейха в США Ганса Лютера и устроил в его честь прием, отметив при этом, что посол представляет «правительство дружественной нации». Университет поддерживал связи с германскими вузами, включая обмен студентами и преподавателями, до конца 1930-х годов. В 1936 году Колумбийка направила свою делегацию в Германию на празднование 550-летия Гейдельбергского университета, невзирая на то что в Гейдельберге к тому времени уже были уволены все преподаватели-евреи, были введены в действие нацистские учебные программы и проводились шабаши со сжиганием книг еврейских авторов. В оправдание Колумбийки можно привести разве что один факт (хотя он никудышное оправдание): на юбилей в Гейдельберг послали свои делегации еще 20 с лишним американских вузов…
Но Колумбийский университет, как подчеркивает директор Института по изучению холокоста Рафаэль Медофф, уникален в том, что он не извлек уроков из событий 70-летней давности и ныне пригласил на свою территорию «руководителя еще одного антисемитского, террористического режима». Посол Израиля в США Саллай Меридор считает, что приглашение выступить, которое получил Ахмадинежад, равносильно «приглашению Гитлера выступить в 30-е годы». История показала, указывает посол, что «умиротворение фанатиков и содействие их легитимизации ведет к геноциду и войне».
Руководство Колумбийки парировало устами и о. декана факультета международных и государственных дел Джона Коутсворта, который в интервью газете «Нью-Йорк сан» заявил, что если бы Гитлер в 1939 году посетил Колумбийский университет, это могло бы изменить ход истории. Гитлер понял бы, «какой великой державой к тому времени уже стали США», а Рузвельт смог бы убедить конгресс быстрее вступить во Вторую мировую войну, сказал декан.
… Свобода слова в Америке, конечно, велика, но не лишена ограничений. Пример — то же выступление Ахмадинежада в университете: администрация Колумбийки не давала студентам напрямую задавать вопросы иранскому лидеру, а фильтровала их. В ответ на «Почему?» и «Зачем?» ректор твердо, но невразумительно объяснил CNN, что надо, мол, блюсти регламент и отсеивать длинные вопросы и высказывания, «не имеющие отношения к делу».
Находясь в Нью-Йорке, Ахмадинежад в соответствии с установленными США правилами мог свободно передвигаться в радиусе 25 миль (около 40 км) от центра города. Однако на прошлой неделе, когда он пожелал посетить эпицентр трагедии 11 сентября (до которого ехать от ООН всего ничего), полиция Нью-Йорка ему в этом отказала. Слишком сильную бурю негодования вызвала эта просьба Ахмадинежада: Иран не только для Белого дома, но и для большинства американцев — спонсор международного терроризма, от чьих взрывных устройств и оружия гибнут американские солдаты в Ираке.
В общем, что называется, поговорили. Каким будет продолжение разговора, никто не знает. Хотя в Америке не утихают слухи о грядущей силовой акции против «государства-изгоя». Иранские реформисты-оппозиционеры думают об этой перспективе с ужасом: вот уж тогда правящие страной религиозные фанатики точно получат поддержку большинства народа…
ПОДТЕКСТ
Интересное кино
Громкие выступления в ООН и Колумбийском университете — лишь прелюдия к новой роли, которую готовится освоить президент Ирана. Он будет сниматься в кино, причем в американском
Еще до скандального визита в США Махмуд Ахмадинежад через своих советников дал согласие режиссеру Оливеру Стоуну на съемки в его новом документальном фильме. Эта биографическая лента станет третьей в стоуновском киноцикле о «врагах Америки» (первая, напомним, была о Фиделе Кастро, вторая — о Ясире Арафате). В «своей» серии президент Ирана намерен рассказать о собственной журналистской и научной деятельности до исламской революции 1979 года, мэрстве в Тегеране после нее, а также о прочих вехах судьбы.
Даже привычная непредсказуемость этого политика не мешает назвать такое решение сенсацией. И дело не только в том, что ранее президент Ирана дважды отверг предложения режиссера о съемках, удостоив его звания «пособника Сатаны», вместе с прочими антибушевски настроенными американцами. Неожиданность тут в другом: именно Оливер Стоун — автор исторического боевика «Александр», охаянного иранской критикой. А полемика на исторической почве — одна из важнейших составляющих идеологического противостояния Ирана с Западом. Что же заставило поступиться принципами?
КИНО-ТЕАТР ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
Вообще, противостоянию иранцев и Голливуда не первый год. Сводки с этого кино-театра военных действий поступают с завидной регулярностью: иранцы не устают разоблачать дискредитацию своей страны, а Голливуд, именуемый в Иране «голосом Сатаны», не обращая на то внимания, продолжает выпускать «отвратительные по своей безнравственности», как уверяет противостоящая сторона, фильмы. Как и в любой войне, в этой — свои герои, стратеги, наступления и контрнаступления. Постараемся, однако, вжиться в роль военного корреспондента.
Противостояние обозначилось летом 2005 года: иранское Министерство культуры и просвещения обвинило в сионистской пропаганде популярный мультсериал «Том и Джерри». Было заявлено, что цель мультфильма — изменить образ еврея, созданный в Европе еще нацистами (они, как сейчас утверждают иранские аналитики, сравнивали евреев с мышами). Вот трактовка советника Министерства просвещения Ирана профессора Хасана Болхари, изложенная в его телевыступлении. «Мышь очень умна, — говорит он. — На протяжении всех серий она издевается над котом. И все же эта жестокость не заставляет презирать мышонка — настолько он привлекателен. Эта пропаганда заставляет европейских детей наделять мышь не присущими ей чертами». Таким образом, рассуждает профессор, невозможно уйти от сравнения: мышь — Израиль, кот — арабский мир.
Суждение как минимум парадоксальное, если вспомнить, к примеру, что покойный лидер Палестинской автономии Ясир Арафат тоже признавался в любви к этому мультику и говорил собеседникам, что представляет самого себя хитрым мышонком, ловко ускользающим от глупого и злого кота, в роли которого, очевидно, выступают израильские спецслужбы.
Год спустя в арабоненавистнических настроениях был обвинен мультфильм «Аладдин» на том основании, что у главного злодея — визиря Джафара — ярко выраженная арабская внешность (про то, что она точно такая же и у положительных героев, вспоминать почему-то не стали). Следом за ним — фильм Гора Вербинского «Пираты Карибского моря». На этот раз профессор Болхари пошел дальше. «Еврейская компания Уолта Диснея, — заявил он, — заработала мировую известность своей просемитской пропагандой». Иранский же кинокритик Маджид Шах-Хусейни углядел, что герой боевика «Пираты Карибского моря», очень симпатичный прохвост и искатель приключений капитан Джек Воробей, «похож на еврея», а это, безусловно, является «оружием врага».
Еще одной американской культурной атакой были названы фильмы о чудищах. «Голливудские злодеи и монстры созданы исключительно для антимусульманской пропаганды, — уверяет тот же Маджид Шах-Хусейни. — Недаром у многих монстров в американских фильмах зеленая кровь. Ведь это — цвет ислама». Кинокритик также обратил внимание на то, что «иногда монстр проникает в сознание американцев, как в фильме «Особь», откладывает яйца в их желудке, а существа, которые вылуплялись, убивали «носителя». М. Шах-Хусейни видит в этом глубинную подоплеку — вот, мол, подспудный ужас, который питает страхи европейцев и американцев перед мусульманами, проживающими в их странах.
Но самой жесткой отповеди в конце 2006-го удостоился фильм Оливера Стоуна «Александр». Директор Национального музея Ирана Мохаммад-Реза Каргар заявил: «Все исторические реалии, связанные с державой Ахеменидов в фильме «Александр», изображены неверно либо перевернуты». Иранских историков возмутило и то, что в фильме Александр Великий выставлен не завоевателем, а правителем, несущим идеалы свободы, и что американцы умалчивают факт разрушения Александром древней столицы персидской державы — Персеполя. Особо раздражил афоризм, которым Александр осквернил могилу Дария II: «Если видишь змею и перса, сначала убей перса, потом змею». Кинокритики тоже не смолчали: фильм, по мнению Шаха-Хусейни, «готовит общественность к нападению США на Иран».
Голливуд в полемику не ввязался, но вскоре снял фильм про другого захватчика, на сей раз персидского. После премьеры в марте этого года «300 спартанцев» Зака Снайдера официальный представитель правительства Ирана в ЮНЕСКО Голам-Хосейн Ильхам назвал этот фильм «пропагандой», элементом «психологической и культурной войны», а заодно объяснил, что цель Запада — «исказить и оскорбить нашу историю и культуру. Ни один народ этого не потерпит». Фильм, как известно, посвящен знаменитой битве в Фермопильском проходе, но сделан по комиксу Френка Миллера — фантастике, которая не может даже претендовать на историчность. Однако иранцы на сей раз решили контратаковать — документально-научным фильмом о реальных событиях, происходивших в Фермопильском проходе в 480 году до н э., который сейчас снимается. Главная цель показать, что «300 спартанцев» — часть «обширной культурной агрессии против Ирана». Поэтому, в частности, будет рассказана история создания голливудского блокбастера и его последствий для имиджа Исламской Республики.
ПРАВИЛА ИГРЫ
Тут и возникает резонный вопрос: а почему же так радеют иранское правительство и кинокритики за чистоту, историчность и мораль в кинематографе? Ведь «свой» зритель не видел ни «300 спартанцев», ни «Александра» (хотя пиратские копии этих фильмов в Иране купить можно). Или на самом деле лидеры страны радеют за все человечество?
На самом деле реальная цель протестов Ирана — не «исправление» исторических боевиков и не вскрытие истинной подоплеки мультиков. Нынешняя киновойна — похоже, тот самый случай, когда «невеста сама мечтает, чтобы ее украли». Современный Иран хочет видеть себя главным противником Америки, а этот «титул» надо завоевать, лучше всего — в обстановке «осажденной крепости». В этом смысле доказать реальность «обширной культурной агрессии» даже важнее, чем положить ей конец.
Логика Ахмадинежада прежде всего внутренняя: раз есть агрессия, значит, нужно «возрождать дух исламской революции». А это, напомним, стремление к борьбе с «неисламским» миром, к объединению всех мусульман — словом, все то, что пришло в Иран сразу после революции 1979 года, которая стремилась перерасти в «мировую». Однако после кровавой войны с Ираком в 1980-х импорт идей революции на государственном уровне из страны стал невозможен. В 1990-х они и в самом Иране уступили место идее построения национального государства через экономику. Другое дело сейчас, когда после афганской и иракской войн исламизм переживает ренессанс. Враг — злой, подлый и сильный, нападающий на ислам, культуру и историю мусульманских стран — Ирану необходим для поддержания состояния «перманентной революции» и реализации внутренних и внешних программ, которые требуют от нации бескомпромиссности и напряжения сил. Когда враг такой, призыв «Мусульмане всех стран, соединяйтесь!» оправдан. Америка, начавшая войны в Ираке и Афганистане, на эту роль подходит лучше всего.
Но есть и вторая причина. Государства часто сравнивают с людьми, на характер которых возраст накладывает отпечаток. Современный Иран в этом смысле напоминает юношу-идеалиста (тем более что больше 70 процентов населения моложе 30 лет), не желающего мириться с критикой и часто видящего ее там, где ее на самом деле нет. Он страдает многими комплексами, но достаточно сильный и свою силу осознает. А одним из самых серьезных иранских «комплексов» было и остается нежелание жить по общим правилам, мириться с чужим мнением, независимо от того, верное оно или нет.
Согласие же Ахмадинежада сниматься у Оливера Стоуна тоже стоит воспринимать в этом контексте. Это не перемирие, не конец войны. Кинопроба президента скорее просто еще один маневр, цель которого — поработать с американским общественным мнением накануне выборов. Это, конечно, не помешает иранским кинокритикам и политикам и дальше обвинять американский кинематограф в исламофобии, а Голливуду — отвечать на это очередными порциями исторического ширпотреба. Тут ничего не поделаешь: таковы правила этой игры на нервах, в которой иранский президент явно посильнее Саддама Хусейна.
Фото: MIKE SEGAR/REUTERS; MGM, DISNEY.COM, 300ONDVD.COM, ALEXANDERTHEMOVIE.ARNERBROS.COM