Колхозный ОМОН

Российские сельхозпроизводители заводят службы безопасности и нанимают частных детективов для охраны полей от воров и рейдеров. Однако чаще им приходится воевать с собственными работниками

Три недели назад 47-летний механизатор рязанской агрофирмы «Авангард» Сергей Петров попал на все сто. Начальник службы безопасности сельхозпредприятия Николай Столяр потребовал путевые листы, замерил топливо в баке и предъявил объяснительные коллег. Те, оказывается, видели, что тракторист продавал солярку проезжим дальнобойщикам. До суда дело решили не доводить. Теперь Петров ударным трудом и собственной зарплатой возмещает ущерб и вспоминает советские времена — тогда до колхозного имущества было добраться не в пример легче.

Рязанская область — первый в России регион, где сельское хозяйство будут поднимать при помощи профессионалов-секьюрити. Управление сельского хозяйства и продовольствия области подписало соглашение о сотрудничестве с ассоциацией детективных и охранных предприятий «Лига безопасности». Частные детективы теперь будут защищать от бандитских наездов, участвовать в раскрытии краж скота и сельхозтехники, а заодно следить за работниками, чтобы те не растаскивали имущество. Последнее звучит особенно грустно: хотя бывших колхозов уж нет (все они теперь сплошь СПК — сельскохозяйственные производственные ко-оперативы, или товарищества на вере), но проблема осталась. Как воровали, так и воруют.

Борьбу с воровством, правда, теперь ведут не призывами. Договоров, подобных рязанскому, на уровне областных и районных администраций еще не было, но своими службами безопасности успешные хозяйства начали обзаводиться давно. По оценкам экспертов «Лиги без-опасности», сейчас в стране на постоянной основе поля, сады, огороды, фермы, теплицы, не считая предприятий переработки и птицефабрик, охраняют свыше 20 тысяч человек.

КУКУРУЗНЫЕ ВОЙНЫ

— Если проехать по области, чего только не увидишь. Скот сторожат пьяные пастухи, а с ферм любой может вынести все, что захочет, — рассказывает президент «Лиги безопасности» Николай Дружинин. — Чтобы изменить ситуацию, мы вместе с УВД и Минсельхозом разработали концепцию безопасности для агропрома. Помимо обычной охраны объектов в нее входит и понятие экономической безопасности, то есть учет финансовых средств, проверка бизнес-партнеров. Полно ведь историй, когда председателей колхозов кидали поставщики или покупатели отказывались платить за продукцию.

Понятно, что убыточные колхозы в концепцию не вписались.

— В таких СПК все давно разворовано не без помощи самих председателей, — горько шутит Дружинин. — Зато как только сельхозпредприятие вылезает из долгов, на него сразу обращает внимание криминалитет. Наши детективы — бывшие сотрудники правоохранительных органов. Они знают оперативную обстановку…

А началось все с того, что 7 лет назад директор агрохолдинга «Авангард» Георгий Свид попросил бывшего оперуполномоченного Николая Столяра возглавить службу безопасности. Председатель с 30-летним стажем, награжденный орденами Трудового Красного Знамени и Почета, устал воевать с ворами, опустошавшими сады и поля.

— Это были настоящие ОПГ, — рассказывает Столяр. — Из Москвы приезжали перекупщики на КамАЗах, договаривались с местными братками, которые загоняли в поля бомжей для сбора кукурузы и выставляли свою охрану. Однажды на кукурузном поле произошло настоящее боестолкновение. Местный авторитет по кличке Магазин и его подручные открыли стрельбу по секьюрити. К счастью, ни в кого не попали.

— Взяли мы их, бока намяли, да и сдали в милицию, — подводит черту Столяр.

Как и все опера, Столяр не любит вдаваться в подробности работы. А ее хватает. В 7 утра — инструктаж сотрудников, заступающих на охрану ферм и гаражей. Затем выезд в поля. Общая площадь сельхозугодий в «Авангарде» — 10 тысяч га, поэтому за сутки патрульный уазик наматывает около 500 км. Охранники не только следят за правопорядком, на них же учет горючего и кормов. К тому же поселки Хирино и Дягилево, где живет большинство работников «Авангарда», в 5 минутах езды от Рязани, а территориальное отделение милиции — в 50 км, по другую сторону от города. Вот сотрудникам службы безопасности и приходится разнимать семейные скандалы да хулиганов задерживать, пока наряд не приедет.

Впрочем, пока поля стоят пустые, поводов для беспокойств мало. Хлопоты начинаются, когда вызревает урожай и скот с ферм уходит на летние пастбища.

— В прошлом году два брата из деревни Тятяшево решили отцу на день рождения подарок сделать. И угнали у нас корову с теленком. Мы километров 15 за ними шли по следам, но скотину вернули, — рассказывает Столяр. — А когда уборочная начнется, то тут только следи. За зерном приезжают даже из соседних областей. Договариваются с шоферами, и те им ссыпают.

— В посевную и уборочную механизаторы у нас по 40 тысяч в месяц зарабатывают. А у меня оклад 8 тысяч, — вздыхает Владимир Арчаков. — И чего красть, когда заработать легче?

До прихода в охрану он трудился механизатором в агрофирме. Но заболел, перевелся на работу полегче — и оказался по другую сторону баррикад.

— Схем, как украсть зерно, много. Можно кузов поднять и резко опустить, часть урожая останется. Можно с кладовщиками договориться, а еще лучше с комбайнером и учетчиком в поле, — авторитетно рассказывает Арчаков. По его словам, бывшие коллеги на него не обижаются. У них своя работа, у него — своя. К тому же главное беспокойство в последнее время доставляют охотники за металлом.

— Недавно мы в поселке наркопритон накрыли. Наркоши эти ради дозы готовы на все, а у нас в хозяйстве американские комбайны и трактора стоимостью в сотни тысяч долларов. Вот за кем следить надо, — убеждает Владимир Арчаков.

ПРОБЛЕМЫ МЕНТАЛИТЕТА

По мнению руководителя отдела Интерцентра Московской высшей школы социальных и экономических наук Александра Никулина, проблема хищений заключается в менталитете российского крестьянства и организации производства.

— На Западе крупные агрофирмы заключают договора с фермерскими хозяйствами на поставку мяса, молока, зерновых и овощей. Крупный холдинг объединяет до нескольких тысяч фермерских хозяйств, — объясняет ученый. — А в нашей стране фермеров нет. Вот агрохолдинги вместо независимых крестьян и объединяют сельхозкооперативы, по сути — те же колхозы. Получается возрождение советской модели — на полях и фермах наемные работники с менталитетом вороватого колхозника. Земля и скот для них чужие. Вот и соблазн.

Ведущий сотрудник Института географии РАН Татьяна Нефедова, изучающая российскую глубинку, с Никулиным согласна.

— Взять хотя бы Ставрополье. Там в успешных фермерских хозяйствах проблемы хищений нет, — объясняет Нефедова. — Зато в крупных СПК борьба с собственными работниками не прекращается ни на минуту.

По ее мнению, есть две причины, по которым селяне обворовывают работодателей. Первая — объективная. Российская глубинка живет за счет подсобных хозяйств. Раньше содержать подворье помогали колхозы. Поэтому люди до сих пор к СПК и относятся как к придаткам своих личных подворий. Работа там для них — вынужденная отработка, которая дает возможность вести свое хозяйство. Вторая же причина — личные качества работников.

— В советские времена разворачивались целые кампании против несунов, и то не помогало, — напоминает Нефедова. — А сейчас надо учитывать еще и «отрицательный отбор» — на протяжении последних 15 лет работать в селе оставались далеко не лучшие кадры.

Об «отрицательном отборе» в своей деревне председатель товарищества на вере Юрий Шамов из Василевки Починковского района Нижегородской области даже снял кино. Чтобы пресечь воровство и пьянство в родном хозяйстве, он установил девять видеокамер на ферме, а когда посмотрел запись, пришел в ужас. Отправлять в места не столь отдаленные смело можно было половину работников. Но Шамов на этом не успокоился, приобрел аппарат для выявления алкоголя в крови и ввел 10-процентные штрафы за 5-минутные опоздания. Теперь Василевка живет по законам режимного объекта.

— Выходишь с фермы с пакетом, должен все вынуть и положить на стол, как в тюрьме, — жалуются доярки и скотники.

— А мне их возмущение до лампочки, — говорит Шамов. — Снять они меня не могут, у нас не колхоз. А по-другому с ними работать нельзя.

Впрочем, работники платят председателю той же монетой: называют «помещиком» и хвастаются, что научились обходить видеонаблюдение.

— Все эти камеры — хозяйская дурь, лучше бы денег больше платил, — вздыхают они. — А кому надо, все равно сворует!

УДАР ПО УРОЖАЙНОСТИ

Подсчитать количество преступлений на селе трудно. Милицейская статистика классифицирует их не по месту совершения, а по видам: кражи из домов, кражи карманные, грабежи и т д. К тому же УПК не предусматривает уголовной ответственности за хищения на сумму до 2 тысяч рублей — быть может, поэтому сельская жизнь кажется спокойнее городской. Хотя есть преступления, характерные только для провинции.

— Ежегодно в России совершается от 40 до 50 тысяч краж скота, — говорит старший оперуполномоченный Департамента уголовного розыска МВД России полковник Андрей Ларионов. — В Алтайском крае, Тыве, Оренбургской области воруют стадами. Подобные случаи бывают и в Центральной России.

Не так давно в Московской области была обезврежена группировка похитителей скота. Бандиты разъезжали по сопредельным с Подмосковьем областям и нападали на фермы. За раз налетчики брали по 30 — 40 голов скота и сдавали их по поддельным документам на мясокомбинаты.

По словам милиционера, каждую четвертую кражу скота совершают ранее судимые люди. Возраст половины сельских преступников — 19 — 29 лет.

— На противозаконный путь их толкают низкий уровень правосознания и низкий уровень жизни, — со значением говорит Ларионов. — Да и поля с фермами никто не охраняет.

Впрочем, в рязанском «Авангарде» все в порядке и с охраной, и с экономикой. На 400 работников приходится 24 секьюрити. Установлены системы видеонаблюдения и учета. Агрофирма с миллионными оборотами может позволить себе такую роскошь. Но осилит ли охрану среднее хозяйство?

— Если пресечь воровство, то хватит и на охрану, и на развитие производства, — считает президент «Лиги безопасности» Николай Дружинин. — Ведь даже банальные хищения наносят миллионный ущерб. Например, на один гектар положено 60 кг удобрения, а мужики половину внесли, а остальное продали за бутылку. Оно и стоит-то всего 8 рублей за килограмм. Но это уже удар по урожайности. И таких тонкостей полно.

Крестьяновед Никулин, впрочем, сильно сомневается, что сельское хозяйство можно поднять при помощи ЧОПов. Охрана может защитить только от внешних врагов, объясняет он, а вот с расхитителями внутри хозяйств можно бороться лишь повышением окладов и улучшением условий труда. Может, тогда жители села и перестанут считать СПК придатками личных подворий.