Кто они, российские антифа? Чем они отличаются от тех, против кого они выступают, — стойкостью убеждений или всего лишь приставкой?
В этом году организаторы традиционного марша ультралевых сил «Антикапитализм», состоявшегося 1 октября в Москве, впервые вывели свои колонны под лозунгом «Остановим фашизм». Нет, большинство участников марша и раньше придерживались схожих взглядов, но вот открытая их демонстрация была практически немыслимой: наци-группировки втоптали бы леваков в асфальт. Сегодня ситуация изменилась. Молодые агрессивные антифашисты, называющие себя просто антифа, стремительно набирают силу, и уже сами обещают сорвать многотысячный «Русский марш», мероприятие националистов, намеченное на 4 ноября. А улицы российских городов, еще пару лет назад «принадлежавшие» фашистам, все чаще становятся ареной жестоких битв между нацистами и их противниками. Жертвы есть с обеих сторон.
ОБЪЕДИНЯЙ И ВЛАСТВУЙ!
Они и выглядят, и действуют практически одинаково. Увидев, как толпа антифа атакует толпу фашистов (или наоборот), сторонний наблюдатель никогда не догадается, кто из них кто. Омоновские маски или марлевые повязки на лицах, пустые бутылки и горящие фальшфейеры в руках, одежда одних и тех же марок. Узнать, кто одержал в драке верх, можно лишь по кличу победившей стороны, добивающей ногами побежденных. Если орут «Зиг хайль!», значит, поле боя за наци. Слышится «антифа!» — сразу понятно, кто на коне.
А ведь еще недавно ультраправые скинхеды не считали малочисленных тогда антифашистов серьезными соперниками. Любимым их развлечением была «охота» за антифа, которых вылавливали на улицах, приглашали на липовые встречи через интернет, вычисляли в ночных клубах. Но били, скорее, так — для острастки. В 1999-м группа наци заявилась в Москве на концерт ска-группы Spitfire, участники которой публично говорили о неприятии фашизма, и устроила там дебош. В потасовке был зарезан один из нападавших скинхедов.
За этим событием последовало несколько лет жесточайшего террора против антифа. Весной 2000 года только усиленные отряды ОМОНа смогли разогнать около 400 ультраправых, буквально осадивших ДК «Крылья Советов», где должен был состояться антифашистский фестиваль. Осенью того же года очень серьезно пострадали несколько скинов-коммунистов, попавших в засаду на Ленинском проспекте. Окружив жертв, нацисты методично избили их стальными прутьями.
По большому счету, шансов у антифа в те годы не было: в среде ультраправых заправляла группировка «Объединенные бригады-88» (эти цифры — простейший шифр, обозначающий по двум восьмым буквам латинского алфавита «Н» лозунг «Хайль Гитлер!»). Лидеры «ОБ-88», собрав под свои знамена фанатов всех сильнейших футбольных клубов Москвы, могли за несколько часов собрать на очередную «акцию» до полутысячи человек. Они заранее готовили для этой массы оружие (напиленную на ближайшей стройке арматуру, ракетницы), разрабатывали тактику действий в условиях уличных боев. Именно «ОБ-88» приписывают организацию царицынского погрома в 2001 году (тогда, напомним, в Москве к выездному заседанию Давосского форума ждали западных антиглобалистов с протестами, но не дождались и отыгрались на «своих» — на азербайджанцах). Вскоре после этого погрома — тогда, кстати, тоже не обошлось без жертв — эта грозная структура почила в бозе.
Любопытно, что подъем движения антифа в России также во многом связан с футбольными фанатами. Не всем из них нравились фашистские идеи, долгое время владевшие умами большинства их «единомышленников». И как несколькими годами ранее «ОБ-88» сумели объединить непримиримых вроде бы врагов из числа хулиганов «Спартака» и ЦСКА, так и группировки антифа понемногу начали привлекать поклонников разных команд.
Это, кстати, противоречит европейской традиции, согласно которой фанаты одного клуба чаще всего придерживаются одинаковых политических взглядов. Например, фаны итальянского «Лацио» известны далеко за пределами Апеннинского полуострова как ярые националисты. А «Санкт-Паули» из Гамбурга — любимая команда немецких антифашистов.
В России, однако, футбольные убеждения политическим не помеха. Больше того, именно поэтому наши фа и антифа так похожи, что вышли они с одних и тех же трибун, закалились в одних и тех же битвах. Вот только градус насилия в сражениях фашистов с антифашистами гораздо выше, чем в околофутбольных драках. Если у фанатов давно уже действует неофициальный свод правил (оружие не использовать, лежачих не добивать), то политические соперники не жалеют друг друга никогда. Нередко они сознательно калечат или даже убивают оппонентов.
ФИРМА БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЖИЗНЬ
Впрочем, война идет не только на улицах, но и в виртуальном пространстве, и на информационном поле. С обеих сторон активно действуют «разведчики» и «контрразведчики». Первые выясняют все о вражеских группировках. Кто в них состоит, в каких барах они обычно выпивают, на какие концерты ходят. Высший пилотаж — снять на фото- или видеокамеру сбор противника, а затем составить подробное досье на каждого участника. Затем эти досье — домашние адреса, контактные телефоны, места работы «фигурантов» — выкладывают на общедоступных сайтах в интернете с припиской вроде: «Их надо знать в лицо». Контрразведчики же, как им и положено, выявляют вражеских лазутчиков и провокаторов в собственных рядах.
Отдельная сфера деятельности — хакерские атаки на сетевые ресурсы врага. И дело не ограничивается обычным блокированием сайтов. Компьютерщики с обеих сторон в поисках вскрывают электронные почтовые ящики противника, добывают конфиденциальную информацию о зарегистрированных пользователях сайтов. Доходит до создания поддельных интернет-страниц, на которых публикуются данные о якобы готовящемся сборе «конкурирующей фирмы». Доверчивые посетители этих страниц попадают затем в засаду.
Важно понять, что ни у тех, ни у других какого-то общего центра не существует. И со стороны антифа, и со стороны нацистов выступают не связанные друг с другом группировки — фирмы, как их обычно называют футбольные фанаты. Обычная фирма — это один или несколько лидеров, боевой костяк-основа (20 — 40 человек) и «приближенные», или «дубль». А антифа или наци — в данном случае не более чем модный бренд, под которым выступает фирма.
Самое странное, что основную часть этих полувоенных формирований составляют совсем молодые люди. От 16 до 25 лет — первое постсоветское поколение, оказавшееся очень жестоким. Единственным возможным методом борьбы эти ребята считают насилие, которое во многих случаях и заменяет идеологию. Свою уличную войну они воспринимают настолько серьезно, что ради победы в ней готовы жертвовать многим: здоровьем, свободой, жизнью. Чем обернется это противостояние в ближайшем будущем, не скажет, наверное, никто. Но именно оно сейчас определяет уличный пейзаж обеих столиц.