По ходу сезона мы увидели по телевизору практически все стоящие российские киноновинки: «Солнце», «Космос как предчувствие», «Гарпастум», «9 рота», «Прогулка», «Требуется няня», «Попса», «Коктебель», «Статский советник», «Жмурки»…
То, что ТВ проявляет интерес к кино, неудивительно. Так было всегда. Но прежде оно увлекалось голливудскими блокбастерами и старыми советскими лентами. Теперь спешит приобрести и показать новейшее отечественное кино. И не просто спешит, но бьется за право «первой брачной ночи». Конкуренция между каналами в этом сегменте репертуара приобрела неожиданно резкий характер.
Примечательна с этой стороны история появления на наших телеэкранах фильма Алексея Учителя «Космос как предчувствие».
Едва картина получила главный приз на ММКФ, как за нее развернулась короткая, но острая схватка между двумя основными федеральными каналами. Верх взяла «Россия». Видимо, предложила компании-производителю более выгодные условия. Но, как потом выяснилось, Первый не сдался и, воспользовавшись лазейкой в контракте, показал ленту все-таки первым. Показал не как фильм, а как его телеверсию. Вспыхнул скандал. Действия Первого создатели «Космоса» квалифицировали как пиратскую акцию, грозили арбитражным судом. Потом все как-то рассосалось.
Но стало понятно, что современное отечественное кино приобрело товарный вид. Это раз. Два: оно имеет определенную духовную ценность, которая, как оказалось, котируется на так называемом репутационном рынке (есть и такой).
Мы видим признаки того, что едва ли не каждый уважающий себя телеканал желал бы гордиться качественным кинопоказом, хотя бы и в ущерб своим сиюминутным коммерческим интересам. И даже такое сугубо легкомысленное телезаведение, как СТС, которое именует себя «Первым развлекательным», не только показало изысканный во всех отношениях фильм Александра Сокурова «Солнце», но и поучаствовало в его производстве. Более того, этот же канал, приобретя сочинский фестиваль «Кинотавр», возложил на себя, таким образом, обязанность раскрутки и пиара всего наиболее ценного, что сегодня производится нашей киноиндустрией.
Вопрос культурного престижа стал актуальным. Это отрадно. Другое дело, что на тех же каналах слишком много видеомусора и слишком мало работы для ума.
Распространена, впрочем, и конспирологическая версия объяснения кинобума в нашем эфире. Суть ее в следующем. Государство выставило свободу слова из телестудий в дверь, а она (свобода) стараниями отдельных интеллектуалов вернулась в наши дома через окно художественного кинематографа. И сам художественный кинематограф — такой дедушка (или дядюшка?) Эзоп, изъясняющийся с нами исключительно посредством иносказаний.
Однако серьезная кинобеллетристика явилась на телеэкран не в порядке компенсации за сузившиеся возможности Немцова, Хакамады, Явлинского, Харитонова, Рагозина, Новодворской говорить свою правду. Она явилась сама по себе. Она пришла бы к нам и в том случае, если бы в эфире остались «Свобода слова» и «Основной инстинкт», а к ним еще присоединилось бы, допустим, ток-шоу «Лимонка». Просто у публицистики и беллетристики разный уровень разговора о действительности, разная степень глубины проникновения в нее.
С такими иносказаниями, как «Гарпастум» или «Космос как предчувствие», «9 рота», интересно потолковать «за жизнь», за недалекое прошлое, за далекое будущее. С ними охота поспорить, но не так, как это происходило в студии Первого канала, когда обсуждался «Гарпастум». Телеведущую заинтересовал вопрос, каково артистке Чулпан Хаматовой было сниматься в эротической сцене. Для ответа на такой вопрос есть другие передачи.
С «Космосом» можно побеседовать о том, что такое «совок» и что для него вечность. И что он для вечности. Советский человек — это, как выясняется из фильма Алексея Учителя и Александра Миндадзе, очень породистый человек: результат почти вековой селекции, осуществленной в процессе дружного сотрудничества коммунистической мифологии и компетентных органов.
У Евгения Миронова, исполнителя главной роли, в глазах — сияющее простодушие. Как у князя Мышкина (Даром что артист до этого сыграл князя Мышкина.) У него в сердце — ищущая выхода страсть. (Как у Рогожина?) У него в жилах — воля и самоотречение. (Как у Павки Корчагина?) Советское подсознание калибра 57-го года — и в самом деле гремучая смесь космизма и недалекости. Для него все тогда было космосом: заграница, личная жизнь, минувшая война, секс, джаз, мечты, радиоприемник «Спидола»…
На фоне такого понимания прошлого что есть митинговые выкрики госпожи Новодворской о рабской природе «совка»?
«9 роту», едва она появилась, сразу поспешили оприходовать по ведомству патриотического воспитания юношества. Это с одной стороны.
С другой…
Фильм Федора Бондарчука — это, в сущности, лицензионное «Шоу выживания»; у нас оно называется «Последний герой». Люди из толпы, участвуя в нем, надеются сорвать хороший денежный куш, ну и плюс паблисити, плюс острые ощущения. А вот звезды срываются на «необитаемый остров» или устремляются в «сердце Африки» от слишком хорошей жизни. Обожравшись пирожных и икры, хочется пожевать черную корку с сырой крупой…
Хочется чего-нибудь сермяжно-кирзового. Уставшим от правильной цивилизованной буржуазности хочется стихии и непредсказуемости. Уставшим от самих себя хочется побыть зулусом, Тарзаном, Робинзоном… Или, на худой конец, условным афганцем. А уставшим от тусовок, гламура и глянца клипмейкерам захотелось настоящей крупномасштабной блокбастерной работы.
А после случая с солдатом Андреем Сычевым как-то по-другому смотришь эпохальное произведение Федора Бондарчука.
Смотришь и видишь истоки современной беспримерно жестокой дедовщины. В картине она едва ли не самый эффективный, чудодейственный способ воспитания новобранца. К тому же легализованный, героизированный, морально оправданный. Избить салагу до бесчувствия, в порядке назидания — святое дело, священная обязанность бывалого прапора?.. Надо было умудриться увидеть в этой картине апологию Российской армии, а не ее тяжелый диагноз.
Тем не менее топ-менеджеры Первого канала сочли возможным поставить «9 роту» в праздничный вечер под флагом патриотического воспитания поколения младого, незнакомого…
Нам кажется, что это мы сами выбираем фильмы для общения, спора, дружбы, товарищества. На самом деле фильмы нас выбирают. Или не выбирают.
Окончившийся только что «Кинотавр» продемонстрировал новые достижения российского кинематографа. Можно быть заранее уверенным, что уже в следующем сезоне будут показаны по ТВ и «Мне не больно», и «Связь», и «Изображая жертву», и «Остров» — все те картины, о которых сегодня спорят критики.
