ВЫБОР
Учиться сюда берут не каждую собаку. Из 100 овчарок и лабрадоров годными оказываются всего 30 — 40: одни агрессивны, другие пугаются громких звуков, третьих не отучишь гоняться за кошками. Кстати, в центре есть две штатные кошки — их в качестве теста возят с собой на покупку щенков.
Собачий курс обучения длится полтора-два года, а то и больше. У собак ведь тоже есть «двоечники»: не случайно во время учебы всех воспитанников называют «полупроводниками». Под конец обучения «выпускники» сдают экзамены, и им подбирают хозяев. Это тоже особая процедура. Хозяева две недели живут в гостинице при центре. Государство оплачивает все: проезд, проживание, питание, обучение работе с собакой, саму собаку, а к ней ошейник с надписью «собака-проводник», поводок и трость. Сотрудники центра на свой страх и риск определяют, какая собака кому должна подойти: по активности и по характеру.
Первая встреча собаки и человека — как момент истины: знатоки почти сразу определяют, подходят они друг друг или нет. Тем не менее собаки еще какое-то время живут в номерах предполагаемых хозяев, а те кормят их вкусненьким, дарят игрушки. Но отказы все равно случаются довольно часто как с одной, так и с другой стороны. В год образуется не больше 30 — 40 пар.
ЗНАКОМСТВО
Примерно так черный лабрадор Злата попала к Лене Федосеевой, школьной отличнице, студентке 3-го курса института, потерявшей зрение из-за болезни в 12 лет. Лена, как выяснилось, и сейчас успевает в институте больше многих зрячих благодаря специальным компьютерным программам.
Вообще-то девушка ехала за овчаркой, а лабрадор Злата была отпетой «двоечницей» — сдала экзамены не в полтора, а только в два с половиной года. Дамы, однако, поняли друг друга без слов. За три дня — редкий случай — продемонстрировали судьям прекрасную работу, и Злата из казенного вольера переехала в трехкомнатную московскую квартиру в Перово. Это было в декабре 2005-го, накануне Нового года.
Очень быстро Злата начала водить Лену сразу по нескольким маршрутам, самый длинный из которых (2 часа езды) — до Святотихоновского гуманитарного института, где учится Лена, а самый любимый — до зоомагазина. Куда идти, собака понимает на словах, достаточно сказать: «к остановке», «в магазин «Пятерочка», «домой», «в институт». Чтобы собака запомнила путь, ее водят по нему несколько раз. Ругают за ошибки, но не сильно, а шлепать так вообще нельзя: лабрадоры — собаки чувствительные.
Как и положено, Злата отзывчиво отвечала на команды «вперед», «вправо», «влево», останавливалась перед дорогами, бордюрами, притормаживала у остановок, не обращала внимания на людей и животных вокруг, не боялась ездить в автобусах, обводила мимо кочек, столбов и всего того, что угрожает травмами незрячему человеку. Бывшая «двоечница» очень полюбила ездить в общественном транспорте и на машинах: лежать лучше, чем работать. Бывали случаи, когда она притормаживала у чужих машин, предлагая проехаться. Только через дорогу Злату, да и других собак, переходить никогда не учили. Во-первых, автовладельцы часто нарушают ПДД, хотя по писаным правилам незрячий человек с поднятой тростью может переходить дорогу в любом месте. А во-вторых, собака не способна на глаз определить скорость машины. Здесь вся надежда на добрых людей, а их, утверждает Лена, много.
В январе с большими опасениями девушка решилась спуститься со Златой в метро. Этому в центре не учат.
— Мой путь до института такой, — говорит Лена. — Сначала от дома до метро — это четыре светофора. Спускаюсь, дохожу до третьей скамейки — это 118 шагов. Сажусь в поезд, и он останавливается у нужного мне перехода. Так же, по шагам, делаю пересадку, доезжаю до станции «Юго-Западная», потом — еще три остановки автобусом. У Златы свои ориентиры, считать она не умеет, но весь этот сложный путь запомнила и даже научилась находить мне свободное местечко в метро. Заходим в вагон — она мчится к месту и тут же лезет мордой мне в карман за солеными крекерами. А в последнее время у нее появилась страсть к срезанию углов. Она настойчиво пытается меня вести самыми короткими дорогами и тропинками. Мне смешно и приятно. Старается, понимает, кто кого ведет и в курсе, что за меня отвечает.
УЧЕБА
Студенческая жизнь Злате нравится. Ей разрешили сидеть на лекциях, она с интересом слушает преподавателей-филологов. У нее даже есть любимая преподавательница античной литературы, подарившая Злате игрушку-погрызушку. Только в буфет не пускают. Пока Лена перекусывает там с подружками, вышколенный зверь терпеливо сидит в аудитории, лишь изредка с тоской высовывая морду за дверь. По пути домой Злате приходится проходить через страшный переход, где на нее рычат и кусают за хвост бродячие стайные собаки. Она лишь ускоряет шаг и воспитанно не огрызается. После трудового дня Злате дома полагаются корм и угощения. Любимые лакомства — бананы, а также яблоки, мандарины, апельсины, виноград и салат из капусты и моркови, обязательно приправленный подсолнечным маслом. А потом — гулять!
— Злата прекрасно понимает, когда ее зовут работать, а когда гулять, — говорит Лена. — Если я беру в руки шлейку, значит, работать, а если поводок… Я слышу, как свистит воздух от бешено виляющего хвоста, как хвост стучит по полу, как радостно высовывается из пасти язык. Так она смеется. Улыбается примерно так же, но чуть потише. Если грустит, отказывается от еды и вздыхает. Это случается, если меня нет дома: я хожу на бальные танцы. Еще она может ворочаться и вздыхать всю ночь, если я забыла ее перед сном погладить и пожелать спокойной ночи. Ну а если она во время работы перепутала дорогу или заблудилась, то начинает гнать, бежать, я чуть не падаю. Притормаживать бесполезно. Может обидеться, упрямо сесть и хоть за уши тащи, с места не сдвинется. Вот сидишь с ней и успокаиваешь. Полностью полагаться на собаку нельзя. Всегда нужно контролировать. И постоянно с ней заниматься.
НОВЫЕ ЗНАКОМЫЕ
Кроме работы и студенческой жизни, у Златы еще бурная домашняя жизнь: только спустя два месяца она почувствовала себя в квартире как дома. Причина — глухой кот Маркиз. Как уверяет Ленина мама, большинство голубоглазых ангорских котов — глухие, а потому всегда орут, как мартовские. Маркиз нагло ложился на пороге Лениной комнаты, не пропуская новую жилицу в святая святых, ревновал к ласкам хозяйки. Но времена изменились. Теперь на пороге Лениной комнаты лежит Злата.
В этом году ей пошили синий комбинезон со светоотражающими полосами, который спасает от уличной грязи. Специалист снял с собаки 12 мерок, взял за работу 900 рублей. Но в случае Златы деньги значения не имеют: Лена уже не понимает, как можно было жить без такой прекрасной псины. Она уже значит больше, чем просто проводник.
— Это МОЯ собака, — говорит Лена. — Она даже со временем начинает походить на меня: стала активнее, жизнерадостнее и так же не убирает за собой игрушки. С тех пор, когда появилась в моей жизни она, я почувствовала себя увереннее. Главное — люди на улицах перестали меня жалеть. Эти последние месяцы перевернули мою жизнь. У меня появилось огромное количество новых знакомых, в институте я в центре общего внимания — ведь каждому нужно собачку погладить, хотя это и не по инструкции.
А в Купавне тем временем дела не так хороши, как у их питомцев. Уже третий месяц работникам не платят зарплату и даже собираются заведение закрывать. Впрочем, уверяют местные специалисты, это мировая тенденция. Великобритания, которая издавна славилась лучшими школами собак-проводников, уже закрыла все свои 40 учебных заведений: бизнес переводится на частные рельсы. У нас уже открылось несколько ООО, где обученная собака стоит от 1000 до 2000 евро. И понятно, что эти фирмы не станут ежегодно выплачивать владельцам собак-проводников компенсацию в размере 10 000 рублей.