В пакет входят четыре законопроекта, предусматривающие серьезные изменения в системе призыва и службы в армии. Речь идет о сокращении срока службы по призыву (в будущем году до полутора лет и с 2008 года — до одного года), об отмене ряда отсрочек, ужесточении ответственности за соблюдение контракта, о создании военных центров при гражданских вузах. Как водится, общественность армейские инициативы встретила настороженно и не вполне дружелюбно, а «Огонек» за разъяснениями обратился к начальнику Главного управления кадров Министерства обороны РФ генерал-полковнику Михаилу ВОЖАКИНУ (на фото).
Михаил Георгиевич, сроки призыва сокращаются вместе с отсрочками от него, ужесточается ответственность за исполнение контрактных обязательств. Получается, что под соломкой, которую стелет Минобороны, — гвозди?
Гвоздей-то как раз и не получается, хотя, по большому счету, не помешали бы. На самом деле все донельзя просто: чтобы решить проблему перехода на одногодичный призыв, необходим промежуточный этап, который смикширует «жесткую посадку», иначе в порыве реформ мы окажемся в ситуации, когда структура армии есть, а самой армии нет. И чтобы сразу разобраться с «соломой» и «гвоздями», давайте иметь в виду, что предполагаемые сокращения по отсрочкам накрывают всего лишь 9 позиций (причем четыре из них только частично) из 25 имеющихся. И каждую из девяти мы в состоянии убедительно обосновать. Остальные отсрочки остаются в силе, и самые чувствительные. Студентов дневных отделений вузов, скажем, никто срывать в казарму не собирается — пусть себе учатся…
А имеющие на иждивении пожилых родителей и близких родственников-инвалидов пусть себе служат?
Служить будут претенденты на эту отсрочку, которые не смогут доказать право на нее. Сам по себе «состав» этой отсрочки не отменяется, но непременным и жестким становится контроль за ним — медико-социальная экспертиза в каждом случае будет проверять действительное положение дел и выносить соответствующее решение. Причем делаться это будет не военными, а местными органами.
Но добрая половина страны против призыва как такового…
А чем его заменить, когда в армию нечем заманить? Если бы мы были в состоянии прямо сегодня, сейчас сформировать солидный социальный пакет, выдать гарантии по жилью и занятости, привлечь перспективами трудоустройства и пенсии, тогда можно было бы фантазировать на этот счет из серии «лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным». Мы, к примеру, вынуждены выгребать под призыв буквально все, в том числе и семь с половиной процентов граждан с судимостью. Нормальной такую ситуацию назвать трудно, хотя, откровенно скажу, еще труднее понять, как нам вообще удалось пройти через весьма протяженный во времени этап, когда армия сидела на голодном пайке и с многомесячными задержками по зарплате. За десятилетку, с 1993 по 2003 год, из армии досрочно уволились около 230 тысяч офицеров. Если учесть, что сегодня у нас в Вооруженных силах служат чуть больше 300 тысяч офицеров, вы поймете масштаб утечки профессиональных кадров. Сегодня это в прошлом, как страшный сон, но чтобы говорить о радикальных перспективах переустройства Вооруженных сил, надо нарастить ресурс, причем не только финансовый, но и кадровый, надо изменить отношение к армии в обществе и еще много чего надо. Вот, скажем, ни для кого не секрет, что одно из действенных средств от неуставных отношений — это профессиональный унтер, в нашем случае — опытный сержант-контрактник в каждом подразделении. Мы подсчитали, что содержание такого корпуса командиров нижнего звена будет стоить почти 7 миллиардов рублей в год и потребует заполнения почти 75 тысяч соответствующих вакансий. В одночасье это не сделается, и не все от нас зависит, ведь помимо содержания надо предложить перспективу, о которой я уже говорил, — соцпакет, жилье, пенсию.
Но это, извините, почти как в кино у монтера Мечникова: «Днем деньги — вечером стулья». Замкнутый круг получается.
Нет, не получается. Вот вы в пакете наших законодательных инициатив первым делом обратили внимание на сроки призыва и судьбу отсрочек, а на самом деле самое важное — это создание военных центров при гражданских вузах и упорядочение контрактных отношений. Работа именно по этим направлениям позволит нам отстроить главный фундамент реформированной армии — кадровый. Было много шуму в прошлом году, когда Минобороны объявило о радикальном сокращении военных кафедр в гражданских вузах и реформе военного образования. За шумом затерялась главная конструктивная задумка этих мероприятий — оптимизация структур под новые потребности сокращаемой армии и борьба за качество кадров для нее.
Оптимизация и качество — это надо понимать как лучше меньше, да лучше?
Совершенно верно. И еще дешевле.
А где тут экономика зарыта?
Сегодня военные кафедры и факультеты военного обучения существуют при 229 гражданских университетах и институтах и выпускают они 170 тысяч офицеров запаса. Армии столько «запасных офицеров» не нужно, тем более что качество этого запаса всегда оставляло желать лучшего. Лучшего мы и добиваемся, причем, чего греха таить, за счет других ресурсов: офицеров для службы по контракту мы будем готовить теперь на базе 33 учебных военных центров в гражданских вузах, минимизируя затраты по подготовке кадров наукоемких специальностей. Специалистов нужного войскам профиля и в нужном количестве будем заказывать этим центрам сами, будем дополнительную стипендию своим студентам платить, ипотекой заманивать и разными другими способами стимулировать. Сроки запуска проекта жесткие: с 1 сентября нынешнего года центры должны начать работу, правда, пока в экспериментальном режиме. Схема проста: учащийся подписывает с Минобороны контракт и обязан после окончания вуза три года отслужить. Дальше по желанию: либо продление контракта, либо увольнение с дипломом элитного вуза и опытом практической работы по профилю за плечами. Спрос на гражданке на такого специалиста будет всегда.
Так что, офицеров запаса теперь не будет?
Да все будет. Только «ковать» их теперь станут в ограниченных количествах — 21 тысяча в год вместо 170 тысяч и в строго определенных местах — в 35 крупнейших вузах страны, где сохраняются так называемые военные кафедры. Такой объем выпуска офицеров запаса покроет мобилизационные потребности страны, и, скажу вам даже больше, с 2009 года мы намерены отказаться от привлечения этой категории на военную службу на два года. После окончания вузов выпускники военных кафедр призываться не будут.
А какова судьба несметного числа военных учебных заведений?
Идут серьезные сокращения, и к 2010 году в структуре Министерства обороны останется вместо нынешних 78 — 61 военный вуз: 15 академий, 3 университета, 43 училища и института. К 2016 году общая цифра сократится до 46 — 47 вузов. Этого будет достаточно для миллионной армии. Речь ведь идет не о «зачистке», а об оптимизации. Уже в этом году, например, Военная академия химзащиты переехала из Москвы в Костромскую область, где на базе Училища химзащиты был создан самый современный профильный центр. В одном месте аккумулирована вся необходимая исследовательская и научная база, в другом — освобождены значительные площади, которые в рыночных условиях становятся ценным ликвидом. Их можно продать и приобрести жилье для военнослужащих, можно сдать в аренду и обеспечить доходами от нее реализацию других потребностей армии. Это, признаюсь, новая для нас сфера. Назову одну только цифру: из средств, выделяемых на военное образование, мы 46 процентов тратим… на содержание объектов, где размещаются наши учебные заведения. То есть деньги фактически уходят в трубу в прямом смысле: на отопление, воду, электрообеспечение и так далее. Словом, посчитали, но не прослезились, а решили принимать меры. И совсем скоро, к примеру, Военно-инженерная академия (что на Покровском бульваре в Москве, в ней сегодня обучаются около 650 слушателей) переедет, а на ее площадях разместится сугубо гражданская Высшая школа экономики, размах которой почти 5 тысяч человек. Хорошо от этого маневра будет всем.
Михаил Георгиевич, а когда всем будет хорошо от контракта? Ведь это по-прежнему новая для нас форма взаимоотношений в армии.
Первые контракты у нас появились в 1993 году. Изучали при этом американский военный контракт, хотя скажу честно, изучение образца не отлилось в форму документа. У американцев это толстенькая тетрадка, в которой зафиксированы полсотни позиций, охватывающих буквально все аспекты армейского быта военнослужащего, вплоть до оговоренных особенностей его религиозных отправлений, с четко прописанными пунктами об ответственности сторон за нарушения согласованных документом условий. У нас пока это один листик. Но я уверен, что появится новая форма, в которой конкретики будет больше, чем декларативности.
Вы имеете в виду законопроект об ужесточении ответственности за несоблюдение контракта?
В том числе. Хотя основная цель этой инициативы все же в другом — необходимо пресечь практику скоропостижных увольнений из армии сразу же после окончания военных вузов. Вложенные в курсанта средства в случае досрочного расставания должны быть компенсированы казне в полной мере.
Эта мера уже известна в цифровом выражении?
Нет, но понятна методика подсчетов, хотя варианты могут быть разными. В Финляндии, например, за досрочное увольнение нарушитель контракта должен заплатить 50 тысяч евро. В ряде других стран применяется не единая штрафная шкала, а дифференцированная. Какой вариант будет в итоге у нас, сказать пока не готов, но для желающих вильнуть препятствие окажется весьма серьезным.
Серьезным или непреодолимым?
Непреодолимого у нас в стране не бывает. Тем и живем.