На гигантском заводе, принадлежащем знаменитой кофейной марке Lavazza, с десяток отважных журналистов, осмелившихся на пару часов забыть о голах, очках и секундах, приобщались к новым технологиям производства главного утреннего напитка планеты. Из кофейных автоматов, похожих на тысячеруких роботов, под давлением в 9 атмосфер в наши чашечки текла амброзия.
Под конец нас ждал и вовсе шедевр — подгаданная к Олимпиаде суперновинка великого испанского кудесника Феррана Адриа. Описать свои ощущения я не в силах, скажу только, что мы пили (или ели?) «твердый» кофе из сифона с помощью специальной ложечки с дырочкой, из которой кофе никогда не прольется. На закуску подали сухой капуччино: представьте себе кусок печенья в форме кофейной чашки, по вкусу — чистый капуччино, а по консистенции — чистое безе!
Впрочем, кофейные новинки на ХХ Олимпийских играх в Турине были не главными. Главными, пожалуй, следует признать наисовременнейшие средства связи, объединившие все олимпийские объекты в единую беспроводную сеть. В легкодоступном для атлетов и журналистов интернете помимо обычного проводного соединения на экране твоего компьютера высвечивались еще три-четыре варианта высокоскоростной беспроводной связи: выбирай!
«Мы вступаем в эпоху высокотехнологичных Олимпиад, — утверждает Филомена Нотаро из электронного концерна Lenovo, одного из спонсоров Игр. — Спорт — одна из наиболее интересных сфер для научных исследований». Среди прочих новинок — электронные датчики-сенсоры на телах хоккеистов. С помощью системы Uwb (Ultra Wide Band) они отслеживают перемещения спортсменов в трех измерениях и показывают тренеру полную картину их состояния, таким образом, можно менять тактику игры прямо по ходу. «Подобные технологии можно использовать не только в спорте, — говорит Нотаро. — В местах большого скопления людей с помощью Uwb легко наблюдать за передвижениями детей или за состоянием пожилых людей, чтобы своевременно оказывать помощь».
Сотрудничество шотландских ученых с национальной сборной по керлингу с целью выявить, какие материалы лучше скользят по льду (вспомним загадочные щеточки, которыми спортсмены расчищают дорогу камню), первоначально мыслилось исключительно в рамках подготовки к Олимпиаде. Но чисто спортивный интерес, похоже, обернулся прорывом — сегодня вместе с учеными из Эдинбургского университета работают компании Ford и Jaguar. Эксперты считают, что эти труды вот-вот закончатся созданием покрышек, которые на льду не скользят вовсе!
Еще одно открытие привезли из-за океана: горнолыжники из США и Канады в качестве щитков использовали новый материал, особо легкий и менее громоздкий, чем обычный. Дело в том, что в слаломе спортсмены, огибая флажки, сбивают их голенью или локтем, защищенными щитками вроде футбольных. Тем не менее от травм это не уберегает. Поэтому за год до Олимпиады компания из США, специализирующаяся на горнолыжной экипировке, нашла иной способ защиты — новейший материал под названием d3o. Его молекулы не жестко связаны между собой, так что ткань одновременно и гибкая, и эластичная. Однако при внешнем воздействии молекулы «запираются», превращая материал в твердое защитное покрытие. Не беда, что особых лавров в Турине горнолыжники из США не собрали, зато домой вернулись целехонькими.
Энрико Фраскари, директор по технологиям Оргкомитета, с гордостью перечисляет технологии, впервые опробованные в Турине: «Мы установили транспондеры на лодыжках конькобежцев и биатлонистов. В беге на коньках на линии финиша датчики для фиксации результатов применяются давно, однако наши были синхронизированы с транспондерами спортсменов. Конечно, — замечает Фраскари, — труднее всего регистрировать результаты в бобслее и санном спорте, здесь время измеряется с точностью до тысячных, а не сотых долей секунды, но и с этим мы справились».
В трех больницах — в Олимпийской деревне, в Бардонеккья и Сестриере — было установлено уникальное оборудование, предназначенное для оказания экстренной помощи спортсменам и зрителям (к счастью, во время Олимпиады оно понадобилось считанные разы). Радиологические аппараты, магнитные резонаторы, обследуя пациента прямо на олимпийских объектах, передавали изображение на мониторы в больницах и в консультационных центрах, связанных друг с другом единой диагностической сетью. Среди оборудования последнего поколения — переносной экограф, опробованный астронавтами на шаттлах (он оценивает состояние сердечно-сосудистой системы, брюшной полости и суставов).
К сожалению, мне не удалось прокатиться на «водородном» автобусе, развозившем по Турину туристов, спортсменов и журналистов. Наряду с 246 электроавтобусами и автобусами на газе, уже разъезжающими в Турине, он является самым чистым видом транспорта: выхлоп состоит из обычного водяного пара. Автоконцерн FIAT представил в ходе Игр «водородную» Panda, прототип автомобиля на топливных элементах. Ему не нужны ни аккумуляторные батареи, ни бензобак — их заменяют три компактных топливных элемента. При мощности 50 кВт автомобиль разгоняется до 50 км за 5 секунд, проезжает 200 км без подзарядки и заправляется за 5 минут.
Вообще, Турин подтвердил свое реноме европейского лидера по использованию водорода в повседневной жизни. Здесь можно было прокатиться на водородных скутерах или поиграть на автоматах, работающих на водородном топливе. Хоть зимние Олимпиады и принято называть Белыми, Игры-2006 уже признаны ЕС «первой зеленой Олимпиадой».
Зато за 1,40 евро (мог бы и за 90 центов, но в табачной лавке дешевые билеты на транспорт, как назло, кончились) я прокатился на первом в мире автоматическом метро, открытом накануне Олимпиады. Войдя на станцию Enrico Fermi, я не увидел ни полицейских, ни контролеров, как, впрочем, чуть позднее — ни колеи, ни поездов. Перрон от поезда отделяют солидные двери, при приближении поезда не надо шарахаться от края платформы. Я также знал, что никакому хулигану не придет в голову покушаться на мой портативный компьютер: меня защищала пара видеокамер в каждом вагоне плюс по одной через сотню метров тоннеля и в вентиляционных скважинах. Увы, поработать в поездке не удалось: за 13 минут поезд домчал меня до конечной станции. На такси это расстояние стоило бы 25 евро.
Алексей МЕДВЕДЕВ: «Без смазки в нашем деле — никак»
По традиции, львиную долю наград сборной России принесли лыжи и биатлон. И всякий раз, стоило кому-то из наших оказаться в призовой тройке, он начинал рассыпаться в благодарностях: маме, папе, первому тренеру, Господу Богу — у каждого в такие минуты свой список. Лишь один адресат был общим — смазчики. «Спасибо нашей технической службе, лыжи катили просто здорово!» — можно было услышать после всякого удачного финиша. Заслуженный тренер РФ Дмитрий МЕДВЕДЕВ, один из представителей этой самой технической службы и по совместительству муж олимпийской чемпионки Евгении Медведевой-Арбузовой, рассказал «Огоньку», что нужно делать с лыжами, чтобы они привезли на первое место.
— Есть гонки, которые выигрывают лыжи, а не спортсмены. Это стало ясно в последние 10 лет, когда технология обработки лыж скакнула вперед и стали использовать смазки на основе фтора. Кстати, работы от этого меньше не стало.
Как и раньше, мы приступаем к делу где-то в 4.30 утра в день гонки, когда уже можно более или менее точно предсказать погоду. Любой производитель выпускает три категории смесей для лыж: рассчитанных на низкую, среднюю и высокую влажность. Не дай нам бог ошибиться — спортсмен будет поставлен в неконкурентные условия.
Что, и производителя выбираете?
Да. Мы берем — условно — 10 пар тестовых лыж, решаем, что влажность будет высокой и обрабатываем их смесями разных фирм. После этого проверяем, какая пара быстрее: спортсмен съезжает с горки, наверху и внизу — датчики. На каких лыжах спуск быстрее, ту смазку и выбираем.
Из чего сделана сама смазка?
Изначально лыжи обрабатываются парафином. Затем наносится специальный порошок и расплавляется утюгом по всей поверхности. Основа этого порошка — фтор. Но при высокой влажности используются порошки с примесью графита и молибдена — эти материалы отталкивают грязь. Наложили, расплавили, дали лыжам чуть-чуть остыть, потом остатки порошка удаляются щетками из конского волоса. Наконец, третий этап — нанесение ускорителя. По химическому составу это тот же фтор с примесями, но как бы спрессованный, напоминает кусок хозяйственного мыла. Лыжи, натертые ускорителем, готовы к гонке. Правда, держится ускоритель не много, он нужен, чтобы спортсмен уверенно ушел со старта. Где-то через километр его свойства утрачиваются.
Искусственный снег вносит какие-то коррективы в вашу работу?
Снег, что падает с неба, — он рыхлый, рассыпчатый. А искусственный идентичен старому грязному снегу. Для его производства в специальную пушку заливают воду, зачастую с примесью ржавчины, и распыляют под высоким давлением. Если температура ниже нуля, то капли падают в виде снежных кристаллов, ржавчина придает им желтоватый оттенок. Чтобы лыжи катились по такому снегу, мы используем грязеотталкивающие добавки графита и молибдена как для естественного снега в условиях высокой влажности.