Казалось, что «Бумер» продолжить нельзя, но российские гангстеры снова за рулем
На следующей неделе выйдет «Бумер. Фильм второй» режиссера Петра Буслова, вгиковского студента, в качестве дипломной работы снявшего главную российскую драму 2000-х. Казалось, что «Бумер» уже нечем продолжить: четверо пассажиров черного BMW, проехав по стране, согрев «волыны» ладонями и «разведя лохов по понятиям», ушли с экранов навсегда. Трое остались умирать на асфальте, четвертый вдавил газ иномарки и умчал, бросив простреленных друзей. Они были братками — главными социальными и киногероями конца прошлого века, — но братками особенными. Не романтизированными (как в «Брате»), не демонизированными (как в «Бандитском Петербурге»), а нормальными, живыми людьми — такими, что каждый, кто окреп в 90-е, смог себя в них узнать. После финальной песни «Никого не жалко, никогоѕ» в исполнении Шнурова становилось понятно, что «Бумер» — это самый важный, окончательный фильм об эпохе. Ничего лучше о перестроечном бандитском лихолетье в стране не снимут никогда. Тем не менее четыре года спустя Петр Буслов сделал продолжение «Бумера», о котором до самой премьеры неизвестно ровным счетом ничего. Исключая тот факт, что одну из главных ролей снова сыграл актер Андрей МЕРЗЛИКИН — последний из водителей «бумера», в конце первого фильма бросивший друзей погибать.
Я правильно понимаю, что сюжет «Фильма второго» вам раскрывать запрещено по контракту?
Да не то что запрещеноѕ Просто интрига всегда подстегивает и коммерческий интерес, и зрительский. А потом, о моем персонаже, Ошпаренном, рассказывать не слишком-то интересно. Потому что экранная судьба в новом «Бумере» у него короткая, если я все сейчас расскажу, то что там потом смотреть? Когда я ждал от Пети (Буслова, режиссера. — «О») сценарий, то жил той самой интригой, какой зритель сейчас живет. Петя сказал: «Мы снимаем». Я тут же спросил: «А че там с героем моим?» Сперва он меня шантажировал, все шутил, что я буду таким, ну, ля-ля, понимаешь? Всякие нехорошие слова про Ошпаренного говорил. Я отказался играть в продолжении «Бумера», если моего персонажа там осуждают. Это было мое жесткое слово — как человека, как артиста, который за героя в ответеѕ Но потом я увидел сценарий и понял, что Петя услышал мои слова и прописал абсолютно другую судьбу, которая стала намного ближе, честнееѕ приятнее что ли.
Ошпаренный, если вдуматься, нормально себя повел — у него инстинкт самосохранения сработал, в такой ситуации многие бы сдали своих. Почему вы эту мысль не хотели развить?
В том-то и дело, что все реально. А жизнь показала, что зрителю не нужен весь этот реализм, зритель его сразу с таким упоением критикует! Зритель пытается спрятать свои грехи. Он хочет пойти в кино, попасть в шкуру героя и прожить историю типа: «Какой я отличный, все выдержал, всех спас!» А на «Бумере» зрителю не нра-ви-лось, как он себя чувствовал после фильма. После «Бумера» ко мне на улицах подходили: «Ну что ж ты корешей сдал?» Я понимаю, что эти люди чувствовали, но это не значит, что я снимаю с них обязанность думать, оценивать. Человек должен попытаться понять, почему его зацепило. Да потому что это он и есть! Потому что выжили в 90-е те, кто умел приспосабливаться, кто умел переступать через друзей, а такое случалось сплошь и рядом! Скажу больше: жаль, что нельзя быть таким большим трибуном, со всех экранов сказать (Андрей мгновенно берет «пацанские» нотки): «Реальная правда состоит в том, что многие из тех, кто занимался в 90-х криминалом, перешагнули через своих друзей!» Это фильм о них, и все они молча выходят из зала. Это умные люди, авторитетные, с понятиями. Они знали, как поступили бы сами. Видели, что нет в этой ситуации ничего, за что Ошпаренного нужно судить.
А был к вам повышенный интерес со стороны этих вот братков?
Да во всей стране был повышенный интерес, ведь по большому счету никто не ожидал подобной картины. Люди жили во всем этом, варились — и вдруг жизнь их вышла на экраны. Большой плюс «Бумера» в том, что снят он без кокетства, с большой степенью реалистичности. Я фильм не пересматривал года четыре, но думаю, что с каждым годом он становится все более народным. Потому что поколение, которое когда-то смотрело «Бумер», как дети — тот плохой, этот хороший, — оно выросло и уже понимает, о чем вообще-то кино.
Так братки, которым вы вернули человеческий облик, вас все-таки носили на руках?
Ну что значит «братки»? Почему о леших, о бабках-ежках и о братках у нас говорят как о сказочных персонажах? Как будто они вышли из лесу, и мы сразу можем их опознать: ага, вон, глядите, браток! Братки — это же люди вокруг, все общество отчасти криминализировано, а не какой-то отдельный класс. Это люди, обычные люди, которые зарабатывают деньги методами, которые не всех устраивают. Они не склонны выносить свою жизнь на свет, и они не выходили с «Бумера» со словами: «Вау, это фильм про меня!» Так, наверное, вели себя какие-нибудь лохи. «У-у-у, это обо мне, я уличный гангстер, бэнг-бэнг!» Есть такие смешные мальчишки, которые поверили фильму и пытались ему подражать, но это дети! «Бумер» был не о том, что «братки тоже люди». Он о том, что девиз «Бери МНОГО, СЕЙЧАС и пока МОЛОДОЙ» — а это был главный девиз 90-х, — не приводит к добру. Поэтому выжили как раз те, кто умел переступить, застрелить, подставитьѕ Друзей в основном. Есть такое слово «прокладка». Вот прокладку и подкладывали.
Как вы сами-то провели 90-е годы?
Никакого отношения к криминалу не имел, но, как и все в стране, насмотрелся со стороны. Я вырос в нормальной семье, но это не значит, что был как-то вовне. Мои одноклассники жили этой жизнью, пацаны, с которыми я во дворе рос, — половина отсидела, кто-то умер, кто-то кого-то убил. Это было нормально. Единицы стали олигархами, остальные скурвились или сели на дешевую наркоту. В этом печаль того времени. И не то чтобы мы сели перед «Бумером» и решили: «Дава-айте споем об этом!» Просто Петя Буслов родил сценарий, он его выплюнул изнутри. А потом начал снимать «Бумер», и все вокруг загорелись: «Это же правда, об этом и нужно снимать!» Может, вы не поверите, но это рождало хорошие патриотические чувства, я прямо восхищался, что мы это делаем — картину про меня, про моих ребят. Я из подмосковного поселка. Думаю, многие из поселка, кто прочтет интервью, поймут, о чем я говорю.
Помню, что «Бумер» громили — пресса была какая-то злая, с прокатом проблемы.
В Краснодарском крае фильм вообще запретили к показу, чтобы не развращать молодежь. Большие кинопрокатные сети тоже не взялись за фильм, «Бумер» по стране всего 38 кинотеатров показывали. Но все, кто не стал показывать фильм, потом пожалели: зрители на «Бумера» шли в один и тот же зал раз по пять.
Буслов закрыл тему, закрыл гениально. Зачем было «Бумер-2» затевать?
Это просто другое кино. «Бумер» — фильм законченный, Петя не собирался снимать продолжение, он понимал, что выжата тема. Его убедили продюсеры, но Буслов сделал не сиквел совсем. Круче всего то, что Петр, снимая кино, неожиданно понял, что сам созрел, вырос как человек, а в конечном счете еще и как гражданин — художником стал. А я могу только тогда назвать режиссера художником, когда в нем есть три составляющие: талант рассказывать истории, человечность и гражданская позиция, какие-то ценности. Вот это: «Я — гражданин!» Я не хочу его боготворить, в лицо я такого Пете никогда не скажу, это все равно, что похвалить актера, он, не дай бог, в это поверит и на следующий день мы потеряем еще одного хорошего артиста. Но «Бумер. Фильм второй» — картина очень зрелого человека, она абсолютно уже не о том, о чем мы разговариваем уже полчаса.
«Бумер-2» рекламируют как блокбастер какой-то.
У американцев есть понятие movie, а есть film — то есть кино авторское и кино коммерческое. Тарковского там с «Ночным дозором» никогда не сравнят. Это грубое разделение, но в Америке так. Так вот Петя в «Бумерах» делает странные, на мой взгляд, вещи: абсолютно фестивальное кино, без бюджета, спецэффектов, все по минимуму. Совсем авторское, у него нет ни одного проходного кадра без законченного художественного решения. Есть такое понятие — «снять перебивочку», так вот Буслов может перебивку делать два дня, а продюсеры вешаются, потому что для кинотеатров так кино не снимают. Сюжеты его — тоже не комедия: в «Бумере» Буслов затронул такую болячку, которая у всех болит. Это задача что кино, что театра — вскрывать какие-то наросты, а уж задача общества — их лечить или, не знаю, вырезать. Общество должно понять, как жить с этим дальше. Может, пафосно, но «Бумером» мы ткнули в какое-то место больное. Были у нас 90-е, были эти ребята в пальто, были и остались. Они сейчас у власти, просто в других одеждахѕ Но потрясающая вещь: у нас искусство может быть коммерческим. За счет того, что «Бумер» — это бренд уже состоявшийся, в успехе второго «Бумера» тоже можно было не сомневаться. Но все равно Буслов не снимал кино, которое должно понравиться. Во втором фильме не будет кокетства, не будет заигрывания. Все по-честному, как тогда.
Редакция благодарит Андрея Киселева за помощь в организации интервью
Биография
Андрей Мерзликин родился в 1973 году в городе Королеве Московской области. По первому образованию — радиотехник космического машиностроения, затем получил высшее экономическое образование. Окончил актерский факультет ВГИКа (мастерская Е А. Киндинова). Во время учебы в институте снялся в короткометражном фильме «Как я провела лето» и получил приз за лучшую мужскую роль на кинофестивале ВГИКа. Снимался в фильмах «Старые клячи», «Лицо французской национальности», в сериалах «Вокзал», «Курсанты», «Команда», «Красная капелла». Актер театра Армена Джигарханяна. В 2000 году работал в международном проекте «Отель «Европа» (режиссер Иван Поповски), с ним объездил крупнейшие театральные фестивали Европы (Вена, Бонн, Авиньон, Стокгольм, Болонья). Ошпаренный в «Бумере»(2003) — первая крупная роль Мерзликина в кино, принесшая ему всероссийскую славу.