В ужасно далеком 1993 году я поездом возвращался из Китая. Помню толпы челноков — мелкооптовых торговцев, штурмовавших отходящие от пекинского Северного вокзала в Россию пассажирские составы. Дорога их была полна опасностей. В пограничном Благовещенске сумки-«мародерки» могли запросто спереть лихие ребятишки-«возчики», бригадами перетаскивавшие грузы на разбитых тележечках. Но куда страшнее были российские таможенники, норовившие погреться у чужого бизнеса. Конфискованные ими товары тут же с большой скидкой переуступались другим челнокам, даже не пересекавшим границы. Далее на Транссибе подстерегали новые опасности. В иных местах, где на подъемах поезда замедляли ход, грабить челночные составы местные жители выходили целыми деревнями. Крепкие мужики кидали в окна здоровенные булыжники, парни баграми выхватывали из разбитых окон поклажу, бабы, детишки подхватывали упавшие вещи, проворно оттаскивали в ельник.
Во время одного из таких налетов камнем рассадили голову моему знакомому журналисту, вышедшему в тамбур покурить и поглазеть на разбойный промысел. Из сибирских деревенек вдоль магистрали временами доносился треск автоматных очередей: ОМОН выстрелами в воздух отгонял от железной дороги толпы грабителей. Те же стражи порядка безжалостно избивали дубинками пассажиров, пытавшихся приторговывать на станциях.
А начинался этот «новый шелковый путь» на знаменитой пекинской Ябаолу — старинной Улице изящной драгоценности. Этот обширный торговый район в конце 80-х годов прошлого столетия жившие в Пекине русские звали сначала «венгерка», потом — «польский рынок», по национальной принадлежности вытеснявших друг друга челночных волн. Сменившие венгров, поляков и румын русские челноки оказались самыми долговечными: и товарный голод был у нас острее, и само изголодавшееся по товару пространство больше….
Но ведь и барыши были фантастические, если в процентах считать! Новоявленные коммивояжеры, вчерашние студенты и мэнээсы, учителя и военные, собрав по родственникам и приятелям несколько сот долларов, наваривали по 400 — 500 процентов, а иные выжимали на ходовом товаре до 800! Господство челноков на Ябаолу продолжалось более 10 лет.
Коммерция нынешних преемников прежних челноков переместилась в новые многоэтажные комплексы, коммерция изменилась. Сейчас в Пекин по торговым делам менее чем с 50 тысячами долларов не приезжают — смысла нет. Давно сложились устойчивые связи с китайскими партнерами. Друг другу доверяют, сделки заключаются крупные. Иные бизнесмены успели вложить деньги либо даже купить целые производства в Гуандуне или Чжэцзяне — товаропроизводящих регионах на юге и востоке Китая. Какие-то азербайджанцы купили ковровую фабрику. Но это все же частные случаи.
«Неорганизованный бизнес по-прежнему остается серьезной проблемой для Российского государства», — убежден осведомленный отечественный эксперт по китайским делам. Примерно половина потребительских товаров из Китая, полагает он, ввозится в Россию по схемам «серой» растаможки либо вовсе контрабандой. Об этом, кстати, свидетельствуют данные самих таможенников — российских и китайских. Если китайцы считают, что в РФ в прошлом году было вывезено одежды, обуви и т д. на 14 млрд долларов, то российская таможня отрапортовала лишь о половине этой суммы. Куда делись кроссовки, куртки и рубашки на остальные 7 млрд? Сообразите сами. Знающие люди отмечают, что с каждым годом все больше товара проходит мимо государева надзора, не принося никакого дохода в казну.
Сейчас оптовикам один кг обуви, например, обходится в 5 долларов, одежда — 1000 долларов за кубометр. При использовании легальных схем прохождения товара через границу эти цифры были бы в 3 — 5 раз больше. Так сказать, игра стоит свеч. Организаторы «серых схем» сидят в основном в Москве, они мгновенно реагируют на попытки ликвидации контрабандных каналов, придумывая новые. Сотни контейнеров, десятки тысяч тонн грузов идут комбинированным путем — морем, железной дорогой, автотранспортом — через Прибалтику, Украину, Казахстан, Закавказье. Бизнес этот многонациональный — китайский, российский, вьетнамский… Одна вьетнамская компания, например, везет товары из Пекина в Гамбург, оттуда фурами — в Москву или морем — в Одессу, потом, тоже автотранспортом, в российскую столицу.
Иногда эти схемы и маршруты обнаруживаются случайным образом. Пару лет назад упал в китайском Синьцзяне, близ Урумчи, транспортный самолет с украинским экипажем, с азербайджанскими бортовыми номерами. Летчики погибли, товар на пару миллионов долларов сгорел. Груз, как выяснилось, везли через Баку на Прибалтику, но конечный заказчик ждал в Москве.
Есть и оригинальные схемы использования приграничных «туристов». В прошлом году в приграничных районах Китая побывали более 2 млн россиян. Автобус туда-обратно, досмотр — у всех пассажиров строго не более законных 50 кг, не облагаемых налогом. У всех, скажем, по одной куртке, паре штанов, рубашке, упаковке презервативов. Проходите, пожалуйста. А затем, уже на российской стороне, бригадир отбирает эти «личные» покупки у так называемых «кирпичей» и «верблюдов» и аккуратно складывает: рубашки — к рубашкам, презервативы — к презервативам и т д. Все это заново перепаковывается и следует опять-таки в Москву и другие большие города. Хитро?
Естественно, все это густо замешано на коррупции. Если таможенник может получить с контейнера «штуку», а в день он досматривает по пять-шесть контейнеров, легко ли удержаться?
Китайские официальные лица, которым россияне пытаются предъявить те или иные претензии, резонно возражают, что все вопросы — к российской стороне. «Но вы столкнетесь с колоссальными трудностями», — предупредила высокопоставленная китайская собеседница на недавних переговорах в Пекине.
У проблемы есть еще один аспект. Как от прежнего челночества, так и от его современных продвинутых вариантов кормились и продолжают кормиться десятки, если не сотни тысяч жителей того же российского Дальнего Востока с его порушенной промышленностью, с торговлей, перешедшей в руки заезжих «гостей».
Недавно я снова был в российско-китайском пограничье. С китайской стороны виднелись новые жилые дома, административные здания. К границе вели прекрасные дороги. С российской стороны, похоже, мало что изменилось. Разве что голодных коров, меланхолично жевавших пустые пластиковые пакеты на железнодорожных путях, уже не видно. Видимо, передохли. Миллионы челноков прошли здесь, как древние кочевники, не оставив следа.
Что в бауле?
Ассортимент товаров, которые перевозят на своих плечах российские челноки, за минувшие два десятка лет остался практически неизменным — одежда, косметика, бытовая техника. Зато изменились покупатели: они стали побогаче и поразборчивее. Челноки приспособились и к этому
1980-е:
Спортивные «адидасовские» костюмы
Униформа криминальных сообществ России. Причем рядовые бойцы носили штаны с одним лампасом, а бригадиры — с тремя. Монополией на их производство обладал Китай.
Лосины
Эти обтягивающие брюки из лайкры производились в Польше. Обычно их использовали для занятий спортом и танцами, но в 80-х дамы у нас запросто выходили в лосинах и в свет.
Электронные часы
В конце 80-х был настоящий бум на «японские» электронные часы, которые делали труженики Тайваня.
Туалетная бумага
Страшный дефицит эпохи перестройки. Везли ее в основном из Финляндии, производство концерна Nokia.
Электробытовые приборы
Вывозились из СССР, как правило, в Польшу. Особенно ценились фотоаппараты «ЛОМО» и радиоприемники «ВЭФ», из-за высокого качества они конкурировали с западной техникой.
2000-e:
Сигареты
Поток табачных изделий идет в двух направлениях: в Россию везут «настоящие» западные марки, а в Восточную Европу от нас — дешевые российские сигареты, сделанные по американской лицензии.
Золото
Американцы из Саудовской Аравии, Омана и ОАЭ вывозят «черное золото», а русские — настоящее. Причем по очень низким ценам.
Джинсы со стразами
Основная масса джинсового трикотажа идет из Китая и Турции, но самые продвинутые челноки ездят за ним в Сен-Дени (под Парижем), где в арабских и китайских мастерских шьют ультрамодные вещи.
Косметика
По оценкам специалистов, до половины российского рынка косметики и парфюмерии обеспечивают челноки и польские производители.
Пиротехника
Главный продукт челночного экспорта из Китая.