Многоженство — не аномалия, не средневековая дикость, не порок. Мало того, у европейцев есть свой ответ «гаремным инициативам» Востока — это шведская семья, объясняет Дмитрию БЫКОВУ психолог Максим ЛЕВИ
Как по-твоему: полигамия в ближайшее время реальна?
В России или в Чечне?
В России.
Здесь я как психолог прежде всего спрашиваю себя: каким потребностям человека отвечает полигамия? Потребности ведь, как известно, бывают разноуровневые. Есть классификация Абрахама Маслоу — он все их поделил на базовые и высшие. К базовым относятся: жизнеобеспечение, питание, продолжение рода, ну и сексуальная потребность в самом примитивном ее виде. Засим — безопасность и так называемая афилляция, она же принадлежность: связь, любовь, дружба, желание общаться, зависеть... Познавательная потребность, кстати, тоже базовая. И вот она-то лежит в основе полигамии.
Никогда бы не подумал.
Тем не менее это так. И эта потребность — корневая, сущностная — фрустрируется и подавляется, когда слишком долго живешь с одним человеком. Хочется узнавать что-то новое, не разово познать, а именно пожить. Ну а высшей потребностью Маслоу считал самоактуализацию, то есть обретение смысла жизни, максимальное раскрытие собственных возможностей, и многоженство тоже отвечает этой потребности, потому что подтверждает нашу компетентность, состоятельность... Альфред Адлер, отколовшийся последователь Фрейда, опиравшийся не столько на него, сколько на Ницше, считал, что основа всякой личности — именно комплекс неполноценности. Человек, по его версии, — существо, обреченное постоянно что-то доказывать себе и людям. Воля к власти реализуется в многоженстве — в экспансии, если угодно.
Не думаю, что кто-то заводит семью ради экспансии. Твой Адлер сам был какой-то закомплексованный.
Функций семьи, собственно, две: древнейшая — экономическая, вторая — биологическая. Вместе элементарно легче выжить. Так вот, для Востока, с теми архетипами мужчины и женщины, какие там формировались веками, полигамия, в общем, нормальная вещь. На Востоке семья профессионально регламентирована, а главное — все конфликты скрыты. Мы не знаем, какие страсти кипят в гаремах. Нелепо было бы думать, что восточная женщина — образец безволия и покорности. Она самоутверждается непрерывно, но тайно и в специфической форме. В нашем, европейском, мире традиционная полигамная семья немыслима, хотя бы потому, что «тещи тоже три». На Востоке роль тещи пренебрежимо мала, она перестает что-либо значить с того момента, как жена переходит в собственность мужа. Если говорить серьезно, у европейской женщины психология совершенно не гаремная. Она предпочитает самоутверждаться вне дома, для нее важна профессиональная карьера, запереть ее дома нереально, конкуренцию она терпит с трудом — словом, исламский вариант многоженства в России не проходит.
А есть другие?
Разумеется, например, шведский. Моногамию ведь подтачивают с двух сторон — с Запада и с Востока. Одно время у нас с этой идеей носился Леонид Жуховицкий, он утверждал, что одиноких женщин сегодня в России больше, чем способных зарабатывать мужчин. Но пик кризиса миновал, так что сегодня к полигамии подталкивают уже не экономические, а сугубо «экспансионистские» причины. Содержать трех жен представитель российского среднего класса все равно не в состоянии, более того, выросло поколение женщин, не желающих, чтобы их содержали. Сами кого хочешь прокормят...
Значит, мы приходим к ситуации, в которой у каждого из супругов будет свой букет партнеров?
Традиционная европейская нравственность не исключает системы двух гаремов. Так вот: для изнеженных цивилизаций, где цена жизни крайне высока, моногамия тоже неактуальна. Один из пороков цивилизации, где превыше всего стоит уважение к личности, — сексуальная свобода, привычка потакать своим желаниям. И потому мужьям вскорости придется мириться с тем, что каждая из постоянных «жен» имеет свой штат «мужей». На полигамию женщины Европы уверенно ответят полиандрией.
А традиционная мораль? Она уже заткнулась, что ли?
Ну, проглотила же она однополые браки... В Европе полигамия де-факто существует. Это называется шведская семья, базируется на принципе взаимной ответственности и одно время предлагалась как единственная нормальная альтернатива буржуазному браку с его лицемерием. Правда, в самой Швеции шведская семья непопулярна, там это удел отважных единиц, но ведь и французская любовь не так уж распространена во Франции... Шведская семья — возможность выбора, маневра, и здесь остается главный вопрос — эмоциональный: будет ли так благополучнее?
И что говорят шведы?
В шведских семьях жизнь эмоционально более благополучна, если сравнивать с аналогичным показателем традиционной семьи. Меньше срывов, скандалов, разводов. Но это только одно исследование. Будет ли полигамия массовым явлением — вопрос. Я вообще-то не такой уж фанатик соблюдения нормы. У человека есть и эта потребность — сознавать, что он соответствует общепринятому стереотипу, не выламывается из него, но она как раз не базовая. Можно как-то с собой договориться. Как показывает практика, сексуальный и психологический комфорт оказывается важнее нормы. Поэтому норму вполне можно отбросить, если окажется, что детям, например, легче расти в такой многочисленной и свободной семье. Но относительно детей как раз ясности нет. Нужно много контрольных экспериментов, чтобы проследить зависимость детского здоровья от полигамии. Все-таки дети — главные люди в семье, и у каждого — только один отец и одна мать. Ломать ли эту установку? Не уверен. В гаремах проблема решалась проще — дети воспитывались отдельно.
Легализация порока, даже если втайне ему предаются все, гибельна в нравственном отношении, разве нет?
Нет. Вся история человечества — цепочка легализаций, разрешения неразрешенного. Легализация запретного приводит только к тому, что грех перестает быть грехом, в результате зачастую падает его притягательность. Могу предположить, что в обществе, где полигамия будет легальна и даже поощряема, крепче станут традиционные браки (особенно в России, где традиционно сильна низовая оппозиция к любым государственным нововведениям). И для меня еще вопрос, что лучше — государственная терпимость к пороку или государственное лицемерие. Меня другое тревожит: готовы ли европейские мужчины не только к радостям своей цивилизации, но и к ответственности за них? Готовы ли они — в обмен на легализацию своих внебрачных связей — терпеть аналогичные связи жен? Стабильным ли окажется союз, в котором обе стороны разрешают друг другу полигамию? Вот в этом я совсем не уверен. Потому что опыта сожительства гарем на гарем не было даже на Востоке с его полигамной традицией.
Любовь вахтовым методом
Пока эксперты спорили о многоженстве, в России появился многомиллионный социальный слой, где многоженство расцвело пышным цветом. Причем грешат этим отнюдь не только приверженцы ислама. Набрели на этот феномен не социологи и культурологи, а врачи. Любовь Ерофеева, координатор медицинских программ российского бюро МОМ (Международной организации по миграции), поведала «Огоньку» подробности этой странной любви
Каким образом в наши дни в России «открыли» походно-полевых жен?
Почти случайно. В 2001 году эксперты UNAIDS — объединенной программы ООН по СПИДу — стали искать причины распространения ВИЧ-инфекции среди работающих в России гастарбайтеров. Их в тот год обследовали в двух десятках российских регионов и поначалу терялись в догадках, откуда что берется. Денег на профессиональных проституток у работяг нет — миллионов им не платят. Медики провели опросы и обнаружили: у многих мигрантов-мужчин на время работы в России есть «жена».
Я понял. Партнер в течение года у нее может меняться, и не единожды. И вот вам ВИЧ и еще целый букет инфекций…
Инфекции — отдельная песня, но феномен ППЖ, известный со времен войны, был открыт заново. Одна жена и семья остаются у трудового мигранта на его родине, вторая появляется в России.
Почему врачи решили, что это все-таки «жены», а не проститутки?
Проституция — это оказание сексуальных услуг с получением денег «здесь и сейчас». Дальше — ты меня не знаешь, я тебя не знаю. «Вахтовые жены» месяцами и годами живут с «мужьями». Кормят их, обстирывают, иногда рожают от них детей. Да, они получают какие-то деньги на свое содержание, иногда «мужья» просто помогают им найти работу. Но согласитесь, никакого «я тебя не знаю, ты меня не знаешь» здесь нет и в помине.
Соглашусь. Тогда вопрос: российская «жена» появляется только у выходцев из исламских стран бывшего Союза и наших республик? Ведь грузину или белорусу многоженство не разрешено...
Тут никакие традиционные запреты и поощрения не работают. ППЖ встречаются абсолютно у всех, в том числе и у наших братьев-славян — украинцев и белорусов. В какой-то степени исключением можно считать армянских и азербайджанских мигрантов, они, как правило, даже на заработки стараются выезжать не просто с семьей, но целыми кланами. Почему одни видят возможность привезти сюда семью, а другие нет, сказать сложно. Интервью на эти темы с гастарбайтерами никто не проводил, руки не дошли. Кстати, «вахтовая жена» — не всегда россиянка. Иногда это одинокая и более мобильная женщина из числа самих гастарбайтеров.
А у таджиков и азербайджанцев, которым религия дает официальное добро на многоженство, «вахтовая жена» может войти в число официальных жен?
Нет. Походная сожительница останется сожительницей, не став ни второй, ни третьей законной женой. Повторюсь: национальный колорит тут ни при чем. Есть желание приехать всем кланом — ППЖ не будет. Нет возможности или желания привезти семью — будет «вахтовая жена».
Что же интересного находят наши женщины в странном статусе походно-полевой жены? Ведь он по сути достаточно унизителен.
Для любой женщины статус ППЖ унизителен, но смотря по сравнению с чем. Тихий, непьющий, некурящий, не матерящийся, не дерущийся и по определению работающий гастарбайтер любой национальности — в любом случае меньшее зло, чем пьющий, бьющий и неработающий, но законный муж любой национальности. Разумеется, нарваться женщина может на что угодно. Но ищет все-таки того, кто работает, зарабатывает, не пьет, не курит, не хамит и не бьет.
И находит?
Как правило, да. Получая на выходе какой-то достаток, непьющего сожителя и жизнь без побоев. Не более того. Ни малейшего представления об элементарных медицинских мерах предосторожности в этих «семьях» нет. Врачи-эксперты сейчас ищут контакт с лидерами общин, чтобы наладить там хоть какой-то медицинский ликбез. Коль скоро феномен «вахтовой жены» есть, коль скоро этих людей что-то объединяет, есть надежда, что на банальную осторожность и аккуратность у них достанет сил.
БЕСЕДОВАЛ БОРИС ГОРДОН