Ее зовут Лейлой. «Меджнуна» - Игорем. Оба студенты: она в текстильном, он технарь. Редкий случай, когда парень русский, а девушка с Кавказа; обычно бывает наоборот.
- Это Гольяново, здесь национальность по барабану, - говорят ребята, в очередной раз чмокнувшись и заказав официанту еще по пиву и по шашлыку.
Гольяново считается чуть ли не основным азербайджанским районом Москвы, поэтому хороший и недорогой шашлык гарантирован даже около метро «Щелковская» и близлежащего автовокзала. Тут же - овощной рынок, полный восточных людей. В общем, плохой шашлык тут воспримут хуже, чем приличный амурный интернационал.
- Мы полгода с Игорем встречаемся, - говорит Лейла. - Живем по соседству, в разных подъездах. Ну да, сначала родные мои возмущались: не могла, говорят, мальчика из наших найти. А потом привыкли. И друзья мои привыкли.
Двое друзей Лейлы сидят за соседним столиком. Здесь, наверное, уютно: под потолком кафе крутится шар, как на дискотеке, а по телевизору какой-то рэпер читает нечто с названием Ghetto.
- Если будет хорошо себя вести и не бросит меня, то все будет супер, - смотрит Лейла на своего молодого человека.
- А если нет? - почти серьезно спрашивает Игорь.
- Джихад. Зиндан. Секир-башка, - закатывает глаза девушка, быстро проведя себе по шее большим пальцем с отличным маникюром.
- Потому что мы - страшные азеры! - доносится из-за соседнего столика.
Все смеются. Кажется, этот номер за полгода отработан не раз и не два.
Карим, один из знакомых Лейлы, студент нефтяного института, 21 год:
- Наверное, ребят во Франции полиция совсем достала. Это только здесь, по району, нам можно нормально пройтись, чтобы регистрацию не спрашивали и не обыскивали. А в Москву выедешь - шагу не ступишь без этого. И вокруг - «черный, черный». Сам жечь машины я бы не стал. Но их понимаю.
ТАКОЕ КИНО
Топонимика в Гольянове специфическая. Не в том смысле, что азербайджанская, совсем наоборот. От «Щелковской» идет главная районная улица, Уральская. От нее разбегаются Алтайская, Иртышская, Уссурийская и прочий Дальний Восток - вплоть до Хабаровской и Камчатской. Будто предупреждают: как за Уралом совсем другая Россия, так и за Уральской - иная Москва.
На небольшом возвышении - кинотеатр, что характерно, «Урал». Фильмов там давно не крутят, а стекла расписаны граффити в несколько слоев. Из-под незамалеванного фрагмента стекла торчит мелкий плакатик: «Вниманию молодежи! Катание на велосипедах и роликовых коньках под козырьком кинотеатра запрещено. Штраф 100 руб.».
- Пусть догонят сначала, - смеется Виталий. На пятачке возле «Урала» по вечерам собираются человек двадцать тинейджеров: сами велосипедисты, их дамы и прочие сочувствующие. Азербайджанцев здесь почти нет. По словам завсегдатаев, «экстрим не их тема».
- Все с ними нормально: они не выступают, мы не наезжаем, - подтверждает Виталий тезис Лейлы и Игоря.
Виталий, девятиклассник, 15 лет:
- Я слышал по телику, что под Парижем напряг был. Что, и в остальной Франции тоже? Знаешь, не вникаю. И сам бы не пошел так тусоваться на улицы, не прикалывает.
Юрий, одноклассник Виталия:
- Не, там круто. По полторы тысячи машин за ночь жгут. Во всем районе у нас столько не ездит, прикинь!
Риза, 10-й класс, 16 лет, завсегдатай интернет-кафе:
- Есть у меня, типа, френд в Германии, Мехмет. По интернету я его нашел, общаемся по аське (ICQ, система коммуникации в глобальной Сети. - «О»), когда деньги у меня на инет есть. Он турок, я азербайджанец, как-то понимаем друг друга. Три дня назад поругались. Мехмет говорит, что пацаны, которые машины поджигают, все правильно делают, потому что у них работы нет. И он ими, типа, гордится... У меня отец тоже без работы сидел, сейчас на рынке торговать стал, туда-сюда. Но он же никого не поджигал, да?
ДОМ ИМЕНИ БРИГАДЫ
На Алтайской возле очень длинной девятиэтажки - тоже тусовка, уже совсем интернациональная. Ребята постарше тех, что возле «Урала». Рассказывают историю про дом: построили его к Олимпиаде-80, для обслуги из гостиничного комплекса «Измайловский», тоже олимпийского объекта. К тому же Советы решили показать гостям Игр нашу дружбу народов: в «Измайловский» набирали персонал чуть ли не изо всех республик. Работа в Москве, квартира - чем плохо?
Вскоре Игры кончились. Потом кончился СССР. Затем настал черед комплекса: акционирование, смена хозяев, сокращение штатов. А тут и дети «гостиничные» подросли. И пошли в бандиты.
- Отсюда человек пять менты взяли, - рослый парень Аслан, бывший борец-юниор, встает с корточек и показывает на ближайший подъезд. - А из того подъезда - троих и из следующего троих. Десятка два из дома забрали - русских, грузин, чеченцев... За дело, кто спорит. Они с измайловскими ходили.
Гольяновско-измайловская ОПГ - местная легенда: контингент - от титулованных спортсменов до недоучек-гуманитариев, зона действия - весь восток Москвы, время действия - см. сериал «Бригада».
- Никто в дом не вернулся, - продолжает Аслан. - Кто-то на зоне уже по следующим делам, другой от передоза помер, нескольких в разборках положили, когда они в бизнес пошли. Меня родители к родственникам в 99-м отправили, в Нахичевань, на два года, школу окончить тут не дали, говорили, «все, что угодно, лишь бы с братвой не снюхался». А я их и не так хорошо знал, чтобы снюхиваться. Только спортсменов.
- Денег тогда не было ни у кого, а у них все было. Мне мать сказала: «Пойдешь к этим - прокляну. Всерьез», - вспоминает Михаил, стоящий рядом с Асланом. - Наверное, это остановило.
Аслан, безработный, 21 год:
- Ты меня в трансформаторную будку загнать сможешь, как полиция тех арабов? Вот и менты, если что, не смогут. И никого в Гольянове не смогут. Поэтому и погромов не будет.
Фарид, разнорабочий на продуктовом рынке, 21 год:
- В Москве, деньги на жизнь всегда заработать можно. Наверное, во Франции с этим больше проблем? Я не был, не знаю.
Михаил, продавец в торговой точке, 22 года:
- Чтобы братва пошла толпой кого-то бить, жечь, да еще столько времени? Я не думаю, что здесь такой беспредел когда-то допустят. Менты у нас в районе покруче их, это точно.
ПОЛИТИКА И ПОЛИЦИЯ
- Не понимаю я этого, - замначальника ОВД «Гольяново» Николай Зейналов смотрит на телеэкран. Там новости: французский министр внутренних дел Николя Саркози что-то оживленно говорит. - Я это уже слышал сто раз. Что в районах, которые под Парижем, одни подонки живут, что туда много лет не ступала нога полицейского и что пора там наводить порядок... Я думал, что Луи де Фюнес и его фильмы про жандармов - это комедии. А тут получается, что комиссар Жюв повышение получил и всю французскую полицию возглавляет. Чтобы милиционер куда-то боялся зайти? Да такого в Гольянове даже в худшие годы не было!
Гольяновское ОВД - ад для ксенофоба: в руководстве - Зейналов, Гиреев, Вагапов, Низамова... Даже начальником тут был Арипов Фархат Жураевич, пока в начале осени его не перевели.
- Выявление и отсечка особо активных, обработка толпы спецсредствами, задержание - кого на месте, кого по квартирам, если убежать успел, - втолковывает Зейналов азы борьбы с беспорядками. - А во Франции комендантский час ввели только через две недели! Точно, политика здесь какая-то к полиции примешалась - то ли Саркози выше пойти хочет, то ли кто-то его самого подсидеть пытается. Иначе бы давно этот бардак с улиц убрали.
К чести Зейналова, текстов про «все у нас хорошо» он произносить и не пытается. Наоборот, говорит, что «уродов хватает», тут же добавляя: «Как везде по Москве, не больше и не меньше». Была, например, в Гольянове банда («все отличились - и русские, и другие»), избивала народ бейсбольными битами и грабила; «было трудно, но взяли». Была пара-тройка грабителей в темном парке - без бит, но тоже неприятно. Повязали и этих, а заодно попросили префекта Восточного округа парк осветить и очистить от лишних кустов вдоль аллей; префект помог. Тем не менее, как признает Николай Зейналов, тех, кто идет в зону по первой ходке, сейчас в Гольянове чуть больше, чем рецидивистов. И молодежи среди них изрядно.
- Недавно взяли троих пятнадцатилетних по горячим следам, сверстника они избили из-за его мобильника, - говорит Николай. - Даже не придумали, как оправдываться будут в случае чего. «Попробовать хотелось», - говорят. «Я подходил и отвлекал... а я забирал его мобилу... а я на шухере стоял...» Чистосердечное, да, но все равно грабеж в составе организованной группы...
* * *
Короче, Гольяново - это вам не Клиши. Хотя бы по двум причинам. Во-первых, московская милиция имеет круглосуточный доступ в любой гольяновский уголок. И во-вторых, судя по всему, прав Аслан: большинство молодых жителей Гольянова едва ли можно загнать в трансформаторную будку. Даже с помощью милиционеров.