Иногда поезд помогает людям узнать друг друга
Поезда я люблю еще больше, чем такси. Главное-встреча попутчиков. Именно в ней вся магия железной дороги-в русской литературе и в жизни. При нынешнем расслоении общества поезд остается единственным местом, где могут встретиться социальные «инопланетяне». Вот вагон-ресторан моего поезда. Бывшая учительница английского языка из Мурманска едет в Москву к своей однокурснице, которая поведет ее в Кремлевский дворец съездов. Берлинско-русский художник, галерист и куратор, раскрыл лэптоп и пишет заявку на грант. Панк-группа «Смерть и воздух» вяло разглядывает таджикскую крестьянку. Входя в купе, встречаюсь глазами с двумя колоритными тетушками провинциально-викторианского разлива. «Случайно, вы не художник?» — спрашивают они при виде моей бороды и синтезатора под мышкой. «Да нет, скорее уж музыкант». — «Какую музыку играете?» Тридцать секунд на размышление — и подходящий ответ готов: «Что-то вроде художественной самодеятельности». Попутчицам нравится: «Ну да, самодеятельность это хорошо, надо ее развивать». Сами они — любительский дуэт, репертуар — народный, классический, романсовый. Едут петь на теплоходную воскресную прогулку по Оке. Дорогу и питание им оплатят. Поведут на экскурсию. Их сильно беспокоит наша соседка, молодая женщина. Она не вступает в разговор, все время думает о чем-то своем и постоянно подтягивает шаровары. «А ну как там у нее пояс шахида. Что тогда?» — «Да ну о чем вы — девушка-то русская!» — «А ну и что! Сейчас много всяких, никому верить не надо». Соседка идет за чаем, мы смотрим ей вслед. И тут видим, почему она все время рефлекторно поправляла шаровары — просто потому, что она в положении.
Что мы едим? В первую очередь — крутые яйца, они обмакиваются в соль. Но не только. Еще бутерброды с копченой колбасой, огурцы-помидоры и курица. Конечно, теперь все разнообразнее. Есть всякие йогурты, другие продукты в дорогу. Но о них не хочется, не время говорить. Это, как говорит великая русская литература, «совсем другая история».