Сейчас военных в Чечне не убивают, а грабят
ПО КАРМАНАМ
Сегодня на чеченских дорогах неспокойно. Движение машин хаотично, о Правилах дорожного движения почти никто не вспоминает. Езда здесь — своеобразная русская рулетка, где может произойти все что угодно: взрываются фугасы, на трассе останавливают и выкидывают из машин водителей, грабят... Недавно у бандитов с большой дороги появилась возможность расширить свою «сферу деятельности». С переходом расположенных в Чечне воинских частей на контрактную службу грабители открыли «сезон охоты» за деньгами военных.
Дистанция с препятствиями
Борзой — населенный пункт, расположенный в Шатойском районе, где в один клубок переплелись несколько дорог, ведущих в равнинные и горные районы Чечни. В шестидесяти километрах, за перевалом, находится граница с Грузией. Чтобы влиять на обстановку в Чечне, этот перекресток необходимо контролировать. Поэтому здесь расквартирован мотострелковый полк, задача которого — тревожить боевиков. Они, по оперативным данным, регулярно челночным способом перемещаются по заснеженным горным склонам.
Нужно отметить, что для солдат и офицеров полка здесь созданы хорошие бытовые условия. Однако и в этом горном гарнизоне не удается обойтись без серьезных проблем. В числе прочих — доставка людей к месту службы и обратно. Раньше этот вопрос худо-бедно решали с помощью вертолетов. Но после того как «вертушки» на подлете к полку стали регулярно обстреливать, от практики «воздушного извоза» отказались.
Сегодня офицеры и солдаты-контрактники минимум один раз в год (например в отпуск) путешествуют по земле. Чтобы понять, насколько экстремален этот вояж, мы решили испытать его на себе.
Мы — это два майора-корреспондента военной газеты. Сопровождает нас вооруженная охрана в лице сержанта Рифнура Миникаева, а за рулем «жигулей» шестой модели со слегка тонированными стеклами их владелец — контрактник из Дагестана.
Пока грузим вещи, водитель, как на восточном базаре, хвастает своим умением водить машину, рассказывает об особой приемистости движка и о том, что на предстоящих многочисленных блокпостах его «уже все знают». Слушая эту болтовню, оформляем необходимые документы для перемещения по Чечне — боевое распоряжение, в котором указываются маршрут следования и цель поездки, и настраиваемся на предстоящую дорогу...
Наконец трогаемся. На несколько минут задерживаемся возле «дырки» — так в части прозвали временный КПП, через который впускают грузовые автомобили строителей. Дальше по разбитой горной дороге путь идет вдоль окраин населенных пунктов, затем прямиком через них — Вашиндарой, Рядухой, Горгачи... Селения плавно смешиваются, переходя друг в друга. Нет уверенности, что даже местные жители знают, где заканчивается одно и начинается следующее.
Едем молча. Навстречу попадается группа вооруженных людей, и водитель машинально прибавляет скорость. Это послужило своеобразным сигналом к началу разговора. Сержант, который с громоздким ПК (пулемет Калашникова) в руках скрючился на переднем сиденье, заговорил о наболевшем:
— Тут, прямо на мосту, раньше стоял пост чеченских милиционеров. Они не пропускали ни одного контрактника-отпускника. У всех деньги вымогали: то патрон подбросят, то «косяк»... и ничего не докажешь. Сейчас их заменили, но легче от этого не стало. На каждом посту солдат обыскивают с особой тщательностью, словно бандитов, каждый шов на одежде прощупывают...
Дальше дорога идет по краю обрыва, внизу протекает быстрый Аргун, сверху нависают отвесные стены гор. Тут поневоле поражаешься самообладанию летчиков. Как они умудряются протискиваться в сужающемся здесь Аргунском ущелье? Ведь любой неточный маневр, и вертушка зацепится винтом за расположенные совсем близко скалы и моментально развалится в воздухе.
Места глухие, и случись что, помощи быстро ждать неоткуда. В свое время здесь вооруженные люди остановили «ниву» бывшего командира дивизии генерал-майора Олега Макаревича, который с небольшой охраной ехал из Борзоя в штаб, в Ханкалу. Сорок минут генерала и его группу продержали под стволами автоматов. Только каким-то чудом комдиву и его людям удалось уцелеть — выяснив личность генерала, вооруженные люди отпустили его...
Между тем мы подъезжаем к первому блокпосту, который расположился в заброшенном здании с заложенными кирпичами окнами. Ясно, что здесь хозяева — милиционеры из Центральной России: на стене нарисован большой автомобильный номер с цифрой 52 (Нижегородский регион). Здесь наш аргумент, что мы военные и едем на основании боевого распоряжения, подействовал — нас пропустили без лишних вопросов. Дальше было еще несколько похожих постов, где также нас особо не задерживали.
По пути встречаем военных, у которых сломалась машина. Наш водитель спрашивает — нужна ли помощь. Нет. К счастью, машина сломалась возле мобильного блокпоста из двух бэтээров, и водитель может спокойно поменять проколотое колесо.
Наконец вырываемся на равнину. Здесь чувствуешь себя как-то уютней, тут и водитель едет увереннее — на дороге появились рваные куски асфальта. На обочинах импровизированные заправки, где местные жители в огромных бутылях продают разноцветный самопальный бензин со своеобразной рекламой: «АИ-93, отвечаю». Просто идиллия мирной жизни. Однако ее нарушают вооруженные люди, стоящие на перекрестке с автоматами наперевес. Увидев в салоне военных, они без колебаний останавливают нашу машину.
— Мы — ямадаевцы, досмотр машины, — не предъявляя никаких документов, заявил нам спортивного телосложения рыжий чеченец, одетый в хорошую «горку» явно не российского производства.
— Вот увидите, сейчас начнут придираться по пустякам, — как-то обреченно проговорил наш сержант-охранник.
Однако ничего подобного не произошло. Наш шустрый водитель смело вышел и стал что-то втолковывать стоящим на перекрестке людям, энергично размахивая руками и показывая в нашу сторону. Даже не заглядывая в салон, ямадаевцы нас отпустили. Оказалось, что и на них магически действует слово «журналист».
«Время пошло»
Наше путешествие закончилось без особых приключений, скорее всего, потому, что в машине ехали офицеры-журналисты, с нами были опытный водитель и вооруженный сержант из комендантского взвода. У выезжающего в отпуск контрактника такого эскорта быть не может. Часто он и вовсе путешествует в одиночку. Командованию воюющего полка недосуг заниматься этой на первый взгляд малозначительной проблемой. На вопрос, неужели нельзя как-нибудь изменить сложившуюся ситуацию, один из заместителей командира борзойского полка подполковник Павел Олексюк только пожал плечами: мол, до того ли нам?
Между тем получается, что командиры сами вынуждают солдат добираться до Большой земли, надеясь только на русский «авось». На руки выдаются отпускные билеты — и «время пошло», твой отпуск начался, дальше — твои личные проблемы. Даже если придется ждать попутную колонну неделю, а то и две... Никого не волнует, что ты целый год честно служил и рисковал жизнью на боевых выходах, безумно соскучился по своим родным и не хочешь терять ни минуты из времени, отведенного «на побывку». Один из вариантов, часто безальтернативный, — нанимать местных таксистов. Таким образом выигрываешь время, но проигрываешь в деньгах. Извозчики соглашаются везти контрактников куда угодно, но только по бешеным для Чечни расценкам. Проехать около 150 километров по маршруту Кизляр — Борзой — 3,5 тысячи рублей, Ханкала — Моздок — 3 тысячи, и т.д.
Для жителей окрестных населенных пунктов, возле которых дислоцируется часть, такое положение стало настоящей золотой жилой. Сейчас Борзой процветает, в некогда нищем селении развернулось масштабное строительство — дома возводят из дорогого кирпича, жители активно покупают новые машины...
Однако и с местными таксистами нет никакой гарантии, что дорога домой будет спокойной. Водители, конечно, стремятся создать себе доброе имя, чтобы военные к ним обращались снова и снова. Но у людей с большой дороги свои интересы. В этом убедиться мне пришлось лично, когда возвращался из командировки в Ведено. Засветло без проблем проехали всю горную Чечню, но когда стемнело, то практически в центре Шали нашу колонну, состоящую из двух автомобилей, подрезала белая «шестерка». Через несколько секунд на дорогу выскочила толпа, два десятка парней лет по восемнадцать — двадцать. Тогда все обошлось — в качестве сопровождающего с нами ехал член правительства Чеченской Республики, и он сумел договориться. К сожалению, подобные ситуации не всегда разрешаются миром...
Сейчас «вычисленных» на дорогах военных не убивают, а только грабят.
Однажды майор Игорь Горбань получил долгожданный отпуск. Как добираться домой из Чечни — для него не было вопросом. Он почти два года здесь отслужил и знал все о дорожных мытарствах сослуживцев. Поэтому выработал собственную схему выезда на Большую землю: сначала на такси до Хасавюрта, после на маршрутке до Махачкалы, а оттуда поездом в родной город.
Обычно он пользовался услугами знакомого таксиста-чеченца, но в этот раз его не оказалось на месте. А выезжать нужно было срочно. Игорю пришлось нанимать непроверенного водителя, у которого (правда, по его словам) были «хорошие рекомендации»...
Майор переоделся в гражданскую одежду, из документов взял только паспорт, удостоверение личности офицера оставил в части. В общем «замаскировался».
Выехали днем и большую часть пути проехали спокойно. Однако почти на границе с Дагестаном на безлюдном перекрестке машину, в которой ехал офицер, подрезал белый «жигуленок». На дорогу выскочили три бородатых вооруженных человека и велели водителю и пассажиру выйти из машины.
— Кто такие, откуда и куда следуете? — спросил один из бородачей.
— Я строитель, еду из Ханкалы домой в отпуск, — ответил офицер.
Но ему не поверили — сначала внимательно посмотрели документы, обыскали, потом принялись обшаривать сумку.
К несчастью, там, на дне, завалялось старое командировочное удостоверение, где четко и ясно было написано, что майор И. Горбань направляется в такую-то часть... Бандиты злорадно посмотрели на майора и ехидно спросили:
— Строитель, говоришь? Ты, майор, если живой хочешь добраться домой, — плати.
Спорить было опасно, пришлось из карманов выгребать все деньги. Но что удивительно, боевики из «гуманных» соображений небольшую сумму на билет ему все же оставили...
Почему в это время, в этом месте оказались бандиты и по какой причине они остановили машину, в которой он ехал, для Горбаня так и осталось загадкой. Кстати, того водителя «с рекомендациями» возле расположения части больше никто так и не видел.
Возможно, боевики понимают, что сложившаяся ситуация позволит им и дальше безнаказанно «зарабатывать». В таком случае, зачем резать «дойную корову»? В результате убийства военного теряют все — и таксисты, и бандиты.
Спецоперация — эвакуация
Сейчас, чтобы вывезти домой солдата срочной службы или контрактника из Чечни, нужно проводить что-то вроде спецоперации. К примеру, заместитель командира по воспитательной работе одного из полков подполковник Геннадий Кострыкин вывозит своих дембелей таким порядком: сначала из Ханкалы до Моздока на бронепоезде. На мирной территории солдат тоже сопровождают. За деньги увольняемых фрахтуются автобусы, которые везут их под охраной автоматчиков до Армавира.
Ближе нельзя, поскольку в прифронтовой зоне нередки случаи вымогательства со стороны «служителей правопорядка».
Поражают их уверенность в своей безнаказанности и тот цинизм аргументации, с помощью которой они вымогают деньги у военнослужащих: военные в Чечне зарабатывают деньги, поэтому должны делиться. Действуют примерно таким способом: сначала у офицера или солдата проверяют документы, затем начинают придираться. Так обобрали капитана Александра Бойко. Обнаружив у него доллары, милиционеры заявили, что валюту перевозить нельзя, и просто отобрали их. Унизительный досмотр проходит, как правило, без участия понятых. И это при том, что без представителя военной комендатуры военнослужащего никто не имеет права досматривать. Как правило, этот прием выводит солдата из психического равновесия. Немногие хотят связываться. В общем, откупаются...
Нельзя утверждать, что командование Северо-Кавказского военного округа не обеспокоено этой проблемой. Регулярно из Чечни на Большую землю курсируют бронепоезда.
Но нынешняя ситуация дискредитирует армию в целом — что это за Вооруженные силы, которые не могут защитить сами себя? И особенно актуальной становится эта проблема в связи с переводом всех частей, дислоцирующихся в Чечне, на профессиональную основу. Несложно предугадать, какой отток контрактников произойдет, когда они побывают в унизительной роли «добычи» у охотников за легкой наживой.
Алексей КОЗАЧЕНКО
майор