ОЧАРОВАТЕЛЬНЫЙ ДЬЯВОЛЕНОК, СЛОМАВШИЙ ФРАНЦИЮ

Только смерть заставила Францию сказать Франсуазе Саган комплименты

ОЧАРОВАТЕЛЬНЫЙ ДЬЯВОЛЕНОК, СЛОМАВШИЙ ФРАНЦИЮ

В очередной раз подтвердилась старая истина: чтобы стать классиком, необходимо умереть. Франсуаза Саган это наглядно проиллюстрировала. Ни одна из множества ее книг ни разу не получала столько хвалебных статей. Франсуазу Саган за всю ее долгую литературную жизнь не удостоили ни одной первостепенной премией, она не была награждена ни одним орденом, коих во Франции превеликое множество. Наоборот, ее презрительно величали «писательницей», именно так, в женском роде, ведь слово «писатель» на языке Мольера существует только в роде мужском, все остальное несерьезно, не имеет к литературе никакого отношения. Последние годы о творчестве Саган вообще не вспоминали. Статьи о ней публиковались только на страницах криминальной хроники. Смаковали подробности ее конфронтации с налоговыми службами, вспоминали недобрым словом ее дружбу с Миттераном.

Спустя несколько дней после кончины той, что перевернула моральные устои своей страны, оказалось, что рядом с нами жил классик современной французской литературы. Саган сразу поставили на одну ступень с Колетт и Симоной де Бувуар. За несколько часов из бунтаря и нарушителя общественной морали она превратилась в основателя собственного неподражаемого стиля в литературе и жизни. Президент Ширак заявил: «Франция потеряла самого блистательного и эмоционального автора...», президенту вторит премьер-министр: «Миллионы французов испытывают сегодня такую же печаль, которой с ними делилась Саган в своих книгах...». Заявления о том, что мир покинул писатель, ставший символом современной Франции, обладавший ироничным и точным пером, исключительным умом, не сходят со страниц французской прессы. Об утрате «живого мифа страны» высказались едва ли не все официальные лица.

Саган — символ послевоенной эпохи. Она унесла с собой ею же порожденный свободный дух шестидесятых. Ее первый роман «Здравствуй, грусть» перевернул общество, которое до 1954 года жило по правилам морали, существовавшим веками: девочка должна учиться в закрытой школе, потом выйти замуж. Родить детей... Адюльтеры были дозволены лишь в романах прошлых веков, а барышни имели право любить только своих женихов. Жизнь среднестатистического француза, к которым по рождению принадлежала и Франсуаза Куарез, лишена всяческих сюрпризов, каждый поворот судьбы известен и не несет ничего кроме обыденности и серости. Такой расклад жизни барышню из добропорядочной семьи, жившую в тоскливом буржуазном районе Парижа, не устраивал. После окончания школы она заявила подруге: «За лето я напишу роман, прославлюсь, разбогатею и куплю «ягуар». Осенью в магазинах появилась тоненькая книжка, подписанная именем одной из героинь Пруста: Саган. Первый тираж — 3000 экземпляров, через год продано миллион книг. На первой странице консервативной «Фигаро» появилась рецензия Франсуа Мориака, в которой он назвал Франсуазу Саган «очаровательным дьяволенком». До сих пор не совсем ясно, была ли это похвала или наоборот. Ее сочинение в неполных двести страниц разрушило все послевоенные семейные ценности. Оказалось, что жизнь женщины принадлежит только ей, и никому больше. Саган доказывала это не только своими сочинениями. Шла наперекор правилам, общество возмущалось, но следовало за ней. Отныне Саган диктовала свои правила. В моду вошли виски, быстрая езда, ночные клубы...

В отличие от России, Франция не хочет забыть свои шестидесятые, она по ним ностальгирует, все время оглядывается назад. Уход Франсуазы Саган, которая была олицетворением тех лет, еще больше отдаляет шестидесятые от реальности, делает их частью истории. Сегодня вспоминают Саган, но и бесшабашную жизнь, которая ушла вместе с нею. Жизнь, в которой никто не думал о завтрашнем дне, а только получал наслаждение от дня текущего.

Сурия САДЫКОВА, Париж