«Господи, почему у тебя в последнее время так много ремейков?» — пошутил хороший поэт Игорь Караулов. Этот же вопрос я задаю, сталкиваясь с большинством книг, попавшихся мне на глаза в августе. Покупать их я честно старался не в больших книжных магазинах, а в обычных киосках или на развалах, чтобы выбор получился демократичный.
7 КНИГ АВГУСТА
1. Ремейк себя
Виктор Пелевин. «Жизнь насекомых. Свет горизонта». М., Эксмо, 2004.
Пелевин издается теперь в «Эксмо»; судя по тому, что «ДПП (NN)» переиздан без второй — серьезной — части, этот раздел «Мощь великого» скоро выйдет отдельным сборником, с прибавлением «Шлема ужаса» и новых медитативных рассказов. Попутно Пелевин переиздает старые вещи, дополняя их, видимо, чтобы не было стыдно, новыми главами. К блистательной «Жизни насекомых», дописан рассказ «Свет горизонта», который я с тоской и множеством реверансов должен все-таки назвать первым настоящим большим провалом любимого автора. Текст «Жизни насекомых» искрился, переливался, в нем были изобразительная точность, изобретательность, сентиментальность. В «Свете горизонта» нет ничего, кроме тяжеловесной софистики да абсолютно шаблонных литературных отсылок. «На самом деле в этом мире нет никого, потому что все мотыльки просто снятся друг другу и ни одного настоящего среди них нет». Ну неловко как-то, честное слово. Будем считать, что старый роман Пелевина — мой хороший сон, а новый рассказ — кошмар, приснившийся от жары и переедания.
2. Ремейк миллениума
«Диско 2000». Составитель — Сара Чемпион. М., АСТ — Астрель — Компания Адаптек.
Сборник английской прозы, написанной на заданную тему: последние часы тысячелетия. Правда, действие почему-то происходит 31 декабря 1999 года, хотя миллениум, как известно, наступил год спустя. Ну да ничего, хорошую вещь можно отметить и дважды. На самом деле все рассказы и повести Пола ди Филиппо, Николаса Блинко, Тани Глайд, Дугласа Коупленда, Мартина Миллара, Пэт Кадиган и тринадцати других авторов являются ремейком друг друга: клубы, «кислоту», алкоголь, жизнь после смерти, восточная философия и реалити-шоу. Невыносимой жизнью живет британская молодежь, мучительно думать, что и миллениум не принесет ей облегчения. Всех на завод! Но где гарантия, что на заводе они будут чувствовать себя лучше? Некоторая динамика есть только в сочинении Роберта Антона Уилсона «Часы Сальвадора Дали», но и там — кислый коктейль из альтернативки с конспирологией. Не будет в Англии ничего хорошего до самого 3000 года, точно вам говорю.
3. Ремейк Бриджит Джонс
Дженнифер Уайнер. «Хорош в постели». М., АСТ — Транзиткнига, 2004.
Самое обидное, что эта книга хорошо написана и отлично переведена (В. Вебер). У автора есть эрудиция, остроумие, добрая душа и даже некоторое драматургическое мастерство — люди говорят как люди. И тоску почти тридцатилетней разочарованной женщины, расставшейся с бойфрендом, Дженнифер Уайнер описывает ужасно убедительно. Все бы ничего, но у главной героини романа есть Ужасная Проблема. Непреодолимая. Не знаю даже, как сказать, такой кошмар. Вокруг этого, собственно, весь роман и крутится — пятьсот страниц, не хухры. Сейчас наберусь сил и скажу. Короче... Нет, не могу. Вы правда хотите об этом узнать? По сравнению с этим все страдания британских наркоманов — детский крик на лужайке, а наши русские драмы вообще фигня. Ну ладно, сейчас. Короче, она — толстая. Да. Понимаете? ТОЛСТАЯ. Пятьсот страниц про это, со слезами, истериками, приступами, депрессиями и даже несколькими оргазмами. О-оо...
4. Ремейк всего
Роман Канушкин. «Ночь стилета». Серия «Новый русский триллер».М., АСТ, 2004.
На самом деле это ремейк сериала «Стилет», как сообщает аннотация. Сериала я не видел, но о происхождении текста догадаться несложно. Автор умело разверстывает каждую нехитрую мысль и физическое действие на три абзаца, итого имеем 620 страниц. Книга начинается с обнаружения очень красивой голой женщины с перерезанным горлом; в разрез вставлен цветок. Названия глав: «Действия ОМОНа», «Вести из Батайска», «После бойни», «Монголец не доживет до утра», «Перед черным маскарадом», «Странный факс», «Пропавшая минута», «Радужная вдова». Все понятно? Одно непонятно: ведь на современном русском материале можно сделать действительно классный триллер с мистической подоплекой. Вот в Новосибирске ребенка голодом уморили, на Алтае Маугли нашли, собакой воспитанного, а в Подмосковье эпидемия сыпного тифа. Ну что ж они все пишут про казино, бары, охранников, проституток и мафию? Потому и нет у нас своего Кинга, что работать надо с реальностью. С реальностью! А наши не хотят. Вероятно, боятся. В общем, их можно понять.
5. Ремейк «Анастасии»
Владимир Лермонтов. «Дельфания». СПб, Невский проспект, 2004.
Ну наконец-то! Я все ждал, когда золотая жила, открытая Владимиром Мегре («Звенящие кедры России», семитомник о лесной женщине, дающей полезные советы), будет наконец разработана еще кем-нибудь! Боюсь, правда, что Мегре и Лермонтов — одно и то же лицо; по крайней мере количество сходств впечатляет. Та серия была про звенящие кедры, эта называется «Колокольчики Святой Руси». Авторы как-то странно зациклены на теме звона. Анастасия жила в дикой тайге, Дельфания — в диких скалах на Северном Кавказе. Обеим покорялись медведи. Анастасия общалась с кедрами, Дельфания — с дубами. Отчего-то эти разные породы деревьев нашептали двум диким девам абсолютно одинаковые выводы — о вреде цивилизации, пользе лесов и способах управления тонкими энергиями. Много нагого женского тела, разгуливающего среди дикой природы. Я даже догадываюсь, почему Мегре понадобилось оставить Анастасию после шестого тома и обратиться к Дельфании. Он предрекал, что после выхода седьмой его книги о лесной отроковице в России настанет благосостояние. А оно не настает. Серия о Дельфании, я думаю, рассчитана уже томов на двадцать, а там можно подумать и о запуске «Звенящих ветров Великороссии». Под псевдонимом Владимир Путин, чего там мелочиться!
6. Ремейк Суворова
Сергей Кремлев. Великие противостояния. «Запад против России. Россия и Германия: путь к пакту». М., АСТ — Астрель — ВЗОИ, 2004.
Очередной «наш ответ Виктору Суворову», точный даже в деталях: тот — украинец, настоящая фамилия Резун. Этот — украинец, настоящая фамилия Брезкун. Тот — засекреченный разведчик, этот — таинственный физик. Правда, Кремлев еще и «много работает как детский поэт». Интересно почитать. Вообще вся серия «Запад против России» задумана как наша, русская, антисуворовская версия истории ХХ века. Бывшие коллеги Суворова никак не могут ему простить «Ледокола» и «Тени победы», вот и публикуют свою, настоящую, православно-коммунистическую альтернативку. Оказывается, Россия и Германия — два естественных геополитических партнера, два истинных носителя тевтонского духа, которые совместными усилиями уж как-нибудь извели бы всю эту демократию носатую, но Сталина и Гитлера подло стравил Запад. Руками гнусного агента Литвинова и публициста-наймита Эрнста Герни. А то бы два норманнских гиганта, Шикльгрубер и Джугашвили, сплетясь в мускулистом объятии, разнесли по кочкам всю эту Европу... Ну что, логическое продолжение варяжско-тевтонской патриотической идеологии, сумрачной, как живопись К. Васильева. По крайней мере честно и до клиники показательно.
7. Ремейк Уэллса
Роальд Даль. «Поцелуй». СПб, Азбука-классика, 2004.
Должна же быть в этом обзоре хоть одна действительно хорошая книга. Я не стал бы утверждать, что Даль — стопроцентный ремейк именно Уэллса. Скорее это мрачно-иронический перепев всех основных мотивов британской литературы, добропорядочной даже в пороке, как Уайльд. Даль — это издевательство над семьей, прогрессом, супружеской верностью, наукой, гигиеной, и даже материнством, и даже волшебными сказками. Ничего святого вообще. Даля у нас издавали много, но «Азбука-классика» печатает его сборники в аутентичном составе, один за другим, ничего не пропуская. Первые половины его фантастических историй действительно кажутся написанными Уэллсом: великое научное открытие, грандиозная гипотеза, отважное допущение. Впоследствии выясняется, к чему это приводит. Ни к чему хорошему, как правило, не приводит. Зачем Даль так экспериментирует с читателем, черт его знает. Вероятно, демонстрирует ему, как работает жизнь с нашими представлениями о ней. И потому эта книга, написанная вообще-то в пятидесятые, представляется мне самой своевременной из всех, купленных в августе.
Дмитрий БЫКОВ
|