ИСКУССТВО НАПРОКАТ

Сегодня в Германии можно выставить в собственном офисе или квартире практически любую картину или статую, кроме тех, что входят в каталоги памятников искусства, охраняемых государством. За несколько евро в день

ИСКУССТВО НАПРОКАТ

Вы ищете для дома или офиса что-то особое и эксклюзивное? Вашему деловому стилю отлично подошли бы картины современных мастеров, но нет свободных финансов? Тогда вы пришли по адресу — у нас вы можете взять их по лизингу. Так или почти так начинаются рекламные тексты многочисленных артгалерей, консультантов по фирменному стилю, маклеров-искусствоведов и обыкновенных лизинговых фирм. Старая и давно себя оправдавшая коммерческая идея лизинга прочно вошла в деловую жизнь немцев. Только вот если в прошлом основными предметами лизинга были автомашины, компьютеры, копиры или, например, телевизоры, то теперь к ним добавились картины, выполненные маслом, акварели, скульптуры и все, что традиционно называется предметами искусства.

Идея обыкновенного лизинга проста и понятна. В общем-то, лизинг — это тот же прокат, только с красивым названием. Вы берете себе в пользование сроком на два-три года некий предмет — например автомобиль БМВ — и платите ежемесячный обговоренный взнос. По истечении срока возвращаете машину хозяину (лизинговой фирме) или выкупаете по заранее установленной цене. В итоге вы владеете дорогой вещью за полцены, не морочите себе голову вопросом, что делать, когда она — эта дорогая вещь — поизносилась и устарела. Кроме этого, по закону все расходы по лизингу списываются с налогов. В начале 90-х, когда к старой и сытой Западной Германии добавилась неопытная ГДР, офисы, заводы, консультации стали открываться сотнями. Новые бизнесмены, мечтающие по хорошо известной нам аналогии стать «новыми немцами», испытывали, однако, явный недостаток представительских средств. Помещения обставлялись добротными мебелью и оборудованием, но вот чего-то явно не хватало — красоты. Конечно, можно поехать в ближайшее «МЕТРО» и купить репродукцию «Моны Лизы» размером два на два метра и стоимостью в 100 марок, но это уже «низкий сорт, нечистая работа».

Появился спрос, и значит, рынок должен был среагировать. Одна художественная галерея предложила некой страховой фирме в Берлине взять целый ряд картин напрокат, точнее, в лизинг. С легкой руки владельцев галереи культурный лизинг начал свое победное шествие по Германии. Самое поразительное в этой чисто немецкой истории то, что эта галерея называлась «Московская палитра» и принадлежала москвичу, известному меценату и любителю искусства Никите Андриевичу. Так что сегодня я могу с уверенностью сказать, что спрос на культурный лизинг родился в Берлине, но предложение было сделано все-таки из Москвы. Нельзя сказать, что идея прокатного искусства сильно повлияла на конкурентоспособность вновь создающихся фирм. Но, несомненно, она пришлась по вкусу. В числе потребителей — такие авторитетные компании, как «Люфтганза» и страховой концерн «Альянс», Дойче Банк и немецкая почта. Кунстлизинг, или по-русски «искусство напрокат», позволяет менять «лицо» сообразно текущим потребностям и представлениям о внешнем имидже фирмы. Отпадает необходимость покупать дорогие картины, заботиться об их сохранности, страховать. Не говоря уже о гигантской экономии средств. Взять напрокат можно практически все, что не входит в каталоги памятников искусства, охраняемых государством.

Профессор Ганс-Йоахим Питрулла предлагает, например, картины европейских модернистов по цене около 5 евро в день. То есть за три месяца «висения» в офисе фирма заплатит 450 евро, которые тут же спишет со своих налогов. Покупка этой картины обошлась бы в два раза дороже, не говоря уже о налоговых льготах.

А вот берлинская фирма «беАРТ» еще в прошлом году предлагала просто демпинговые расценки: 15 — 20 евро в месяц. Хозяйка салона Беа Шульц, правда, призналась мне, что с такими ценами фирма быстро обанкротилась и бизнес пришлось закрыть.

Рассматривая ее проспекты, я случайно увидел в числе авторов известное в Берлине имя молодой художницы Ольги Хайнеманн.

...Берлинский район Панков. Гэдээровские пятиэтажки, которые у нас любовно зовутся «хрущевками», небольшая квартира со всеми типичными атрибутами художника: картины на стенах, полу, столе, холодильнике, краски, кисти, наброски. Хозяйка приветствует меня хорошо знакомым вопросом на русском языке: «Чай будете?»

«Разумеется, да», — и пока готовится чай, я узнаю, что Ольга Хайнеманн (Митрофанова) родилась в Ленинграде. Приехав на открытие своей выставки в Загребе в 1994-м, попала в самую гущу военных действий и в результате полной неразберихи, потеряв документы, оказалась в Берлине. За этим последовали двенадцать персональных выставок в Берлине и Нью-Йорке, почетные премии и призы культурных фондов. В числе покупателей ее картин — экс-бургомистр Берлина Дипкен, президент бундестага Вольфганг Тирзе.

— Денег я на прокате в общем-то не зарабатываю, но меня узнают. Да и картины потом, после лизинга, ко мне домой возвращаются, — ответила она на мой невысказанный вопрос.

Услышав это альтруистическое высказывание, неопытный бюргер на улице скажет: «Загадочная русская душа», — и будет неправ.

Немецкие чиновники, те, которые руководят магистратом берлинского района Вильмерсдорф, пошли ведь еще дальше — они «лизингуют» на некоммерческой основе. Разумеется, деньги за картины или скульптуры берут в среднем по 1 евро за произведение в день. Только вот вся выручка идет на финансирование детских студий рисования, проведение художественных выставок и оплату самих художников и скульпторов. Таким образом, местный «исполком» решил не только учить искусству, но и поддержать его.

Знаменитая «Артотека Вилла Оппенхайм», имеющая в своей коллекции больше тысячи произведений второй половины XIX века, включилась в этот лизинг районного масштаба, но государственного значения. Им, правда, пришлось решать много проблем — транспортировка, реставрация, соблюдение температурного режима. Как все это соблюсти при тех минимальных расценках, которые позволяют взять напрокат картину любому жителю, даже не очень зажиточному? Педанты-чиновники (в самом позитивном значении этого слова) продумали и это. Все условия тщательно обговариваются с потребителем и фиксируются в контрактах. А специальные уполномоченные магистрата (часто это общественники) ведут неусыпный надзор за своим «достоянием».

И горе тому, кто условий договора не выполнит. За штрафными санкциями последуют общественное осуждение и всеобщее негодование. Для критиков новой модели культурного обогащения населения был придуман лозунг, который встречает посетителей при входе в Артотеку: «Жизнь с искусством — это уже прибыль».

Александр СОСНОВСКИЙ, Берлин