СТАРИК И ПРЕСС

C российским 75-летним пенсионером из Каменск-Уральского Алексеем Путилиным произошло чудо: его после десятилетнего перерыва позвали работать на родной металлургический завод

СТАРИК И ПРЕСС

Каменск-Уральский — небольшой городок в двух часах езды от Екатеринбурга. Жизнь здесь тихая и спокойная: люди любят по вечерам погулять по берегу реки Исеть (открывается живописный вид на дивные Уральские горы), а также ходить на окраину города к памятнику Пушки. Пушка — это одновременно и главная достопримечательность, и характернейшая черта скромного городка. В свое время Петр I, приехав сюда, понял, что на Урале много меди, и сказал: быть здесь пушколитейному заводу. Легенда экскурсоводов гласит, что именно так в Каменске-Уральском около 300 лет назад зародилась металлургия.

Центральную площадь Каменска-Уральского украшают гигантские плакаты с изображением важнейших заводов города. Плакаты выполнены в стиле соцреализма, самые красочные — про УАЗ (Уральский алюминиевый завод) и КУМЗ (Каменск-Уральский металлургический завод). УАЗ по традиции считается самым богатым в городе, но между тем и самым «халявным»: про него каменцы говорят, что он просто производит алюминий и продает его на Запад. Работники КУМЗа всегда зарабатывали чуть меньше и были не так уважаемы в родном городе. Оттого у всех работников КУМЗа особенное чувство внутреннего достоинства: мол, мы не деньги гребем, а пытаемся свое производство отладить.

Жить в Каменске-Уральском можно безвылазно: и не хочется уезжать, и не за чем. Окончишь школу — пойдешь в металлургическое училище, окончишь училище — сразу работаешь на заводе. Жизнь молодого металлурга проста и ясна. Поэтому из Каменска-Уральского люди особенно не уезжают в отличие от других провинциальных городков.

Подобные Каменску-Уральскому города совершенно обделены вниманием прессы. Что о них писать? Не о подвигах же металлургических гениев? Пишут только, что Мордашов владеет «Северсталью», а Вексельберг из «СУАЛа» купил яйца Фаберже и скоро поедет показывать их по всем своим предприятиям. Между тем с советских времен здесь ничего не изменилось — и подвиги по крайней мере рабочие совершают такие же...

...У Алексея Серафимовича практически вся жизнь связана с Каменск-Уральским. Попал он сюда в первые годы войны, на ударное строительство металлургического завода. Тогда, 15-летним мальчиком, он еще строил этот завод, а в 20 лет пошел в ФЗУ...

— Это было знаменитое сталинское фабрично-заводское училище! — вспоминает Алексей Серафимович. — Знания нам давали быстро — и только те, что нужны для производства. Стране тогда срочно нужны были кадры: шесть месяцев отучился — и к станку! Но и этих шести месяцев было достаточно. Сейчас к нам приходят молодые работники, и многие, обучившись в училищах и университетах, не понимают того, что мы постигали за полгода...

Потом параллельно с работой на КУМЗе Алексей Серафимович окончил и техникум, но не это было главным событием его жизни...

— Главное, что случилось после войны, — это пленные немцы и репарация, — говорит Алексей Серафимович. — Половина нынешнего оборудования нашего завода — это вывезенные из Германии станки... Тогда в Каменске были веселые деньки. Что ни день — привозили пленных немцев и пленную немецкую технику... А немцы были большими специалистами по обработке металла, они очень помогли развитию нашей промышленности. И, между прочим, до сих пор прессы для металла из Германии работают!

Все эти события были окутаны особым привкусом тайны — ведь сведения о привозимой технике нельзя было разглашать! Главный день в послевоенном Каменске-Уральском — день, когда привезли пресс высотою более 30 метров (из них 8 метров под землей) и весом более 30 тысяч тонн.

— В СССР пресса такой мощности тогда еще не было, Каменск-Уральский встречал его торжественно... Ну как торжественно: это была секретная операция, но весь город об этом знал и ждал. Потом в западную прессу просочилась информация о том, как самый крупный металлургический пресс в Европе привозили на Урал. Была даже фотография, но, присмотревшись, мы все уличили подделку: они просто сфотографировали похожий, но другой пресс!

Алексею Серафимовичу была поручена важная задача: овладеть западной техникой. Чтобы лучше ее понять, в помощь Путилину пристроили пленных немецких инженеров.

— Хотя не так-то нам эта помощь и нужна была, по правде сказать... В инженерном языке букв нет, самое главное — это схемы. А схемы к аппарату были изначально приложены. В общем, мы все и без пленных немцев хорошо понимали, особенно с ними не общались, даже не подружились ни с кем. А в 53-м все немцы уехали. Их освободили — и они все как один умотали из Каменска-Уральского. Я слышал, что многие плененные решили остаться в СССР: кому-то здесь понравилось, кто-то женился... Но у нас этого не было...

Сложно сказать, какие события в жизни Путилина были особенно важными. В 58-м он стал старшим механиком цеха, а в 72-м сам попросил понижения: у него заболели ноги, а старшему механику полагалось постоянно двигаться, подниматься на прессы. В общем, вплоть до 94-го он работал механиком цеха по реконструкции и инженером-конструктором. А в 94-м ушел на пенсию.

Поначалу механику Путилину это показалось настоящим счастьем. Во-первых, не нужно было рано вставать по утрам. Во-вторых, совсем не надо было переживать о работе и думать можно было только о себе. Жизнь тогда началась у пенсионера Путилина — просто сказка. Вставал он в десятом часу, завтракал, шел курить на балкон. Перекур — это только у современной молодежи минутное дело, а для Алексея Серафимовича — своего рода прогулка. Поэтому он и готовился к этому событию всегда. Если лето — так брал с собой на балкон какую-нибудь книгу. Если зима — надевал куртку и шапку. Курил свои любимые сигареты «Друг» по полчаса, а по возвращении говорил непременно бабушке Надежде какую-нибудь важную новость, запримеченную им на балконе: «луна сегодня очень яркая», «ветер какой-то странный дует»... В первые годы пенсии Путилин увлекся изучением созвездий, но вскоре это ему наскучило. После обеда он спал, потом смотрел новости по Первому каналу, потом ужинал, снова курил и спал. Летом начиналась радостная пора — поездки в огород на собственной «копейке» с бабушкой Надей и дочкой Таней. А потом и совсем веселая пора — подготовка солений и варений...

Но прошло время, и такая жизнь стала надоедать пенсионеру. Он завел даже кота Рыжика — тот поначалу интересовал нашего героя, а потом тоже приелся. Иногда к Алексею Серафимовичу приезжали две внучки, но не так часто. Путилин, как и все пенсионеры, болел, ухудшался его слух, садилось зрение, все меньше интереса он проявлял к ежегодным засолам бабушки, а иногда и вовсе терял аппетит.

Естественно, больше всего Путилин скучал по металлу. В магазинных очередях он с ностальгией слушал, как рассуждают горожане о том, как правильно лить металл, как его обрабатывать... И в 2002 году случилось чудо.

— Да не чудо это, а необходимость, — рассказывает советник генерального директора КУМЗа Борис Пасынков. — В 2002 году знаменитый 30-метровый пресс сломался, срочно нужно было его ремонтировать. А из тех, кто его ремонтировал до этого, никого уже не осталось, кроме Серафимыча. С одной стороны, есть, конечно, и много молодых специалистов, но тут ведь надо знать какие-то тонкости. Мы полностью разбирали немецкую машину, чистили ее, а потом снова собирали. Очень сложный процесс... Собрали, а она не работает. Подождали неделю, пересобрали — опять не работает. Что делать? Позвали Путилина. Он долго смотрел, а потом сказал: там есть гаечка на самой верхушке, вы ее прочистите — и все будет работать. И действительно все заработало. Потом еще какая-то проблема случилась — и снова также одним словом Путилин ситуацию выправил. И вот тут мы решили, что нам такой ценный сотрудник нужен.

Путилина позвали работать на особенный договор — на три месяца всего, на зарплату 4000 рублей (плюс у Алексея Серафимовича еще пенсия — вполне прилично в сумме выходит для Каменска-Уральского). Но вот уже два года, как каждые три месяца этот договор продлевают.

— Вот он у меня теперь до апреля, этот договор-то действует, наверное, продлевать завод его не будет... — задумчиво вздыхает сейчас Алексей Серафимович, сидя за обеденным столом.

— Да ты так каждые три месяца говоришь! — кричит бабушка.

— Да кому я нужен... — снова вздыхает Путилин.

Алексей Серафимович действительно очень странный сотрудник. Приходит он на работу и уходит с нее, как все. Но работа у него особенная, он сидит в архиве абсолютно один.

— Как правило, делать мне на работе нечего. Почти уже ничего не слышу, так что друзей завести себе не могу. Пью чай, курю, хожу на обед, жду, чтоб день закончился. Так всю неделю маюсь, а потом один раз ко мне обратятся за консультацией — и я помогаю.

— Это была лично моя инициатива пригласить Серафимыча, — говорит Борис Пасынков. — Молодые начальники поначалу как-то скривились: зачем он нам нужен? А потом поняли: любой вопрос может решить. Он ведь лучше всех на заводе архив знает, в один момент любой чертеж любого оборудования найдет. На память знает историю любого аппарата, каждую детальку помнит.

— Да и я часто замечала, — вторит Пасынкову дочь Путилина Татьяна, — папа вроде как в последние годы глуховат стал, так что в основном молчит. А уж если докричишься до него, что-нибудь спросишь про события хоть 50-летней давности — все вспомнит в самых мельчайших деталях. Очень светлая у него голова и ясная память, этого у него никак не отнимешь!

Сам Путилин к своей работе относится скептически:

— Да какой я работник, что обо мне статьи писать, — причитает он. — Совсем уже ни на что не годен, наверное, из уважения к старости только взяли на работу...

Но жизнь Путилина тем не менее круто изменилась. Если всем пенсионерам России дать сейчас хоть какую-то работу — все будут счастливы тем же скромным счастьем, каким счастлив Алексей Серафимович.

— Это он говорит так, что недоволен, — говорит Татьяна Путилина. — Видели бы вы нашу семью в первые дни работы. Бабушка встает ни свет ни заря, готовит дедушке завтрак. Тот, кряхтя, поднимается в шесть утра, идет завтракать. Бабушка в дорогу деду пирожков дает, а к шести дед бежит домой, новости по Первому каналу смотреть — единственные новости с бегущей строкой. Потом ужинаем, дед рассказывает о работе. Вся семья расцвела!

Сейчас в семье Путилиных главная новость — продали земельный участок. Дочери надоело возиться с землей, а старикам уже не под силу. Теперь для солений закупают огурцы и помидоры у своих знакомых да на рынке.

Алексей Серафимович вырастил сына и дочь. Оба пошли по его стопам: Таня стала литейщиком стали, а Саша — инженером по обработке металлов давлением. Внучки — Таня и Саша — семейную традицию нарушили...

— Металл молодежь не интересует, они в Москву поехали, журналистами, политиками работать, — грустно заключает Путилин.

...Путилин совсем не знаменитая личность в своем родном Каменске-Уральском. Про чудо-героя производства ни разу не написали местные газеты, его не узнают на улице, он, в общем-то, нормальное явление для городка металлургов. Думать о геройстве просто нет времени: сейчас, как говорят, там все активно развивается. Путин сказал, что нужен стране космос — значит, скоро нужны будут алюминиевые детали КУМЗа, нужно отечественное самолетостроение — снова радость местным. Как ни странно, молодежи в этом тихом 300-тысячном уральском городке ничуть не убавляется. В последние годы замечают вообще невиданное — за Урал едут люди со столичными дипломами технологов и инженеров. Крупнейшие московские рекрутеры, если спросишь их о самых модных профессиях, четко вам ответят: езжайте металлургом за Урал, там такие нужны...

А скучно здесь не будет. Зимой можно ловить рыбу на замерзшей Исети, летом гулять по многочисленным зеленым паркам. Театра в городе нет, зато проводится уникальный карнавал: раз в год летом каждый металлург переодевается в какую-нибудь смешную одежду и выходит на парадное шествие. Говорят, именно к гулянью в этом году Вексельберг привезет в Каменск-Уральский яйца Фаберже.

Путилин думает о другом: в дни карнавала к нему съезжаются все родственники. Неделю тогда дом героя-металлурга гудит...

Александр ИВАНСКИЙ