Не так давно два экономиста из Массачусетского технологического института выступили с радикальным предложением: те страны, из которых иностранная валюта вывозится в зарубежные банки, могут отказываться платить свой внешний долг — ведь деньги уже и так вернулись на Запад. В качестве примера эти исследователи привели Заир, где с 1965-го по 1997 год правил диктатор Мобуту. Страна за это время взяла $10 млрд в долг, а нелегально на Запад было вывезено $12 млрд. Вот и выходит, что режим Мобуту не потратил из кредитов ни доллара в национальных интересах — почему же страна должна теперь расплачиваться по его долгам?
Вряд ли западные правительства и банки согласятся с этим аргументом. Но факт остается фактом. Бедные страны, имеющие большую внешнюю задолженность, обычно отличаются и значительными масштабами вывоза капитала. И никогда так до конца и неясно, почему страна не может рассчитаться со своими долгами — потому, что бессмысленно растратила всю полученную от Запада валюту, или потому, что эта валюта давно уже надежно помещена на частные счета в иностранных банках.
Все, конечно, закономерно. Если страна получает иностранные деньги (неважно, в уплату за свой экспорт или взаймы), то зачем ей непременно нужно держать эти деньги на своей территории, а не за рубежом? Деньги-то иностранные. Граждане бедных стран очень любят именно иностранную валюту — доллары, франки и марки. Потому что на национальную валюту в этих странах можно купить только плохие товары собственного производства. А на иностранные деньги можно купить хорошие иностранные товары — но за рубежом. И поэтому граждане при малейшей возможности стараются отправить свои инвалютные накопления за рубеж, поближе к товарам.
Обычно считается, что капитал бежит из бедных стран из-за политической нестабильности и недоверия к местной банковской системе. Иными словами, капитал вывозят потому, что за рубежом его легче сохранить. Этот момент, безусловно, тоже играет свою роль. Только почему-то мало кто вывозит, скажем, из Нигерии, отличающейся значительными масштабами бегства капитала, местные найры — все больше доллары. Значит, все гораздо проще. Бежит не капитал вообще, а иностранная валюта. Даже если бы бедные страны отличались невиданной политической стабильностью и сверхнадежной банковской системой, иностранная валюта все равно бы из них уходила. Потому что ей там делать нечего: потребительский рынок слишком беден. Житель Ганы, имеющий доллары, гораздо лучше чувствует себя с ними в США, чем в Гане. В общем, капитал бежит из бедных стран просто потому, что они бедны.
И как раз поэтому такие страны столь ожесточенно борются с бегством капитала. Местные правительства понимают, что без иностранной валюты не будет импорта — а без импорта жизнь вообще прекратится. В любой развивающейся стране (в том числе и в нынешней России) иностранная валюта была и остается, так сказать, стратегическим товаром. Власти, по-видимому, не верят, что в условиях полной валютной свободы в Россию поступит хоть доллар — иначе они не заставляли бы экспортеров продавать 75% выручки. Искусственный приток долларов и их перераспределение с помощью контролируемого ЦБ обменного курса создает иллюзию нормальной жизни: магазины полны импортных товаров и граждане могут их покупать (правда, таких все меньше). Граждане могут даже купить доллары и поехать за рубеж. Только правительство следит, чтобы они не вывезли слишком много — нужно и остальным что-то оставить.
Забавно, кстати, что валютные резервы центральных банков развивающихся стран всегда оцениваются исходя из импорта (считается нормальным, если за счет этих резервов можно финансировать импорт основных продовольственных товаров и медикаментов в течение двух-трех месяцев). В США или Великобритании властям как-то и в голову не приходит, что за счет резервов ФРС или Банка Англии придется кормить народ. Кстати сказать, сама концепция валютных резервов была придумана после первой мировой войны — тогда разрушенная войной Европа отказалась от обмена своих валют на золото и стала накапливать доллары. Но с тех пор в Западной Европе многое изменилось, и франки и фунты охотно принимают во всем мире вовсе не потому, что они обеспечены долларами.
В общем, правительствам и гражданам богатых стран давно уже удалось добиться согласия: граждане могут принадлежащие им деньги вывозить и вкладывать куда угодно, причем в любой валюте. Что, кстати, граждане делают не так уж охотно — разве что когда появляется возможность вложить их так выгодно, как в Таиланде начала 90-х (что, правда, кончилось восточноазиатским финансовым кризисом). Ну а правительствам и гражданам бедных стран добиться согласия удастся не скоро. Граждане довольны, что получили возможность приобретать валюту,— но хотели бы владеть ей безраздельно и свободно вывозить. А правительства не могут этого позволить, так как считают, что долларов хоть понемногу должно хватить на всех.
Капитал бежит из бедных стран не столько из-за политической и финансовой нестабильности, сколько просто из-за того, что эти страны бедны