"МОРСКОЙ БОЙ" ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ

Не столь давно по всем лентам мировых информационных агентств прошло сообщение, что власти и общественные организации Галисии собрались вчинить иск судовладельцам за экологический ущерб при крушении танкера «Престиж». Сумма претензий за ущерб экологии галисийского побережья и за грядущие убытки от сокращения притока туристов тянула миллиарда на четыре евро.

"МОРСКОЙ БОЙ" ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ

— Интересно, а «Престиж» был застрахован? — стал размышлять вслух наш мудрый выпускающий редактор. — Ведь его страховщик вряд ли где-то найдет такие деньги.

— Да уж, — вздохнул я, — непонятно, как тут выкручиваться.

...Я стал чесать в затылке: у кого бы это спросить? И вдруг вспомнил, что одна из немногих в России страховых компаний, страхующих ответственность судовладельцев, находится буквально на одной улице с нашей редакцией. Оставалось снять трубку и договориться о встрече.

Один перегон метро — и я уже был в офисе «Ингосстраха». А там начальник Управления страхования судов и ответственности судовладельцев Валентин МОРОЗОВ уже ждал моих вопросов

— Так кто заплатит за весь этот кошмар, Валентин Александрович?

— Частично страховая компания, которая застраховала ответственность владельца «Престижа», и частично Международный фонд по компенсации ущерба от загрязнения вод.

— Все четыре миллиарда?

— Ту сумму, о которой сейчас все говорят, вряд ли кто-то заплатит. Практика последних крупных аварий с такими же последствиями показала, что претензии заявляются на сотни миллионов долларов, а выплаты исчисляются суммами все-таки значительно меньшими. Это связано с тем, что судовладелец, как правило, ограничивает свою ответственность за ущерб от загрязнения в соответствии с условиями международной Конвенции об ограничении ответственности за загрязнение, и сумма возмещения уменьшается в значительной степени по сравнению с реальной суммой ущерба.

— Судовладелец всегда страхует свою ответственность?

— Это неизбежно. Судно — источник повышенной опасности. Оно может столкнуться с другим судном в море или порту, может повредить береговые сооружения, залить побережье нефтью. Во время шторма оно может потерять или подмочить чей-то груз, причинить другой ущерб третьим лицам. Если судовладелец эти риски не застрахует, из своего кармана он их никогда не покроет. Соответственно, без полиса по страхованию ответственности судну будет отказано в заходе в иностранный порт. Вообще риск причинения ущерба судном или на судне достаточно велик, например, если даже таможенный инспектор подвернет ногу во время осмотра судна, это тоже может быть отнесено на ответственность судовладельца.

— Но разве судовладелец не может вежливо сказать таможеннику, что просто под ноги надо было смотреть?

— Сказать-то он вправе, но что с того? В нашей практике был почти что такой случай. Американка средних лет, санитарный инспектор, пошла осматривать внутренние помещения на российском судне. На пути было сливное отверстие, которое непонятно из каких соображений закрыли картонкой. Дама подвернула ногу. Как вы думаете, какова была сумма претензий?

— Тысяч тридцать, наверное?

— Сразу видно, что вы не американец. Пострадавшая сама запросила восемьсот тысяч и еще во столько же оценил свой ущерб ее муж.

— Но у него ноги были целы!

— Ну и что? Он пунктуально расписал в своем заявлении, как именно ограниченная подвижность супруги сломала и его жизнь. Должен вам напомнить, американцы не пишут подобных вещей сами — пишут их адвокаты. А класс американских адвокатов весьма высок.

— Ответственность владельца страховал «Ингосстрах»?

— Да.

— И как же вы вышли из такой ситуации?

— Наняли своих адвокатов и путем долгих переговоров в конце концов урегулировали претензию компенсацией в триста тысяч долларов США.

— Много сейчас вот таких происшествий?

— Много и других тоже. Это связано с тем, что по полису страхования ответственности одновременно могут быть застрахованы 26 объектов страхования ответственности.

Сама история страхования ответственности судовладельцев, которому около 200 лет, определила объем страхового покрытия или тот набор страховых рисков, который может быть застрахован по полису страхования ответственности. Это страхование покрывает не только риски, связанные с особенностями водного транспорта, но и неизбежные ошибки капитана и команды. В СССР основными страхователями были 16 морских пароходств, входящих в систему Морского флота СССР. С распадом СССР часть пароходств отошла к бывшим союзным республикам, часть пароходств перестала существовать, часть пароходств сократила количество судов. Образовалось большое количество мелких и средних судовладельцев, которые перестали быть интересными для западных клубов взаимного страхования. Значительная аварийность флота и, соответственно, частота страховых случаев во многих случаях объясняется возрастом судов, сложностями постоянного поддержания судов в хорошем техническом состоянии, а также особенностями опасностей, присущих именно водной стихии.

Тем не менее рынок таких потенциальных страхователей судовладельцев в России родился, и ему потребовалась страховая защита.

Соответственно, учитывая особенности потенциальных страхователей ответственности судовладельцев в России, «Ингосстрах» разработал специальную программу такого страхования, но не на взаимной основе, как это в основном принято на Западе, а на коммерческой.

— А много ли на мировом рынке вообще компаний, которые страхуют свои суда? Если сейчас на улице остановить любого человека более или менее интеллигентного вида, он вам без колебаний выпалит слово «Ллойд» и больше наверняка ничего не вспомнит.

— Это заблуждение, что «Ллойд» — страховая компания. Это рынок, на котором можно купить все — страхование судов, страхование другого транспорта, страхование других объектов. В общем, «Ллойд» — это рынок страховщиков и брокеров. А так довольно много компаний страхуют и сами суда, и ответственность судовладельца. Наше место на этом рынке пока довольно скромное.

— А почему?

— Мы не мировая страховая держава. Дореволюционная Россия была мировой страховой державой, но Россия постсоветская себе этот статус еще не вернула. Хотя российский страховой рынок и наша компания, в частности, должны ставить себе и такую цель.

— Ага, понял. Я совершенно забыл, что российскому финансовому рынку без году неделя.

— Ну да, так и есть. Но если брать именно мировой рынок морского страхования, то Россия сейчас занимает на рынке примерно полпроцента. Это не так мало. Развиваться мы начали по мировым меркам совсем недавно — пятьдесят пять лет назад. Но тем не менее «Ингосстрах» как страховщик судов уже сейчас может конкурировать с рядом лондонских синдикатов.

— Быть того не может!

— Может. И технические, и финансовые возможности у некоторых синдикатов могут быть ниже, чем у нас.

— Куда же испарились с этого рынка все монстры?

— Был период, когда конкуренция на мировом рынке страхования судов была столь высока, а стоимость страхования судов столь стремительно дешевела, что многие крупные компании из этого сектора рынка были вынуждены уйти. Не стало смысла работать за такие деньги. Выжили не все, но «Ингосстрах» на рынке остался.

— Теперь боятся демпинговать?

— Теперь те компании, которые выжили, стараются больше не наступать на те же грабли и не слишком снижать ставки. Во многих странах — например в Германии — запрет на демпинг даже закреплен соответствующим соглашением рынка.

— Чем же тогда приманивать клиента, если не дешевизной?

— Качеством обслуживания.

— А что тут можно придумать? Либо ты заплатил, либо не заплатил...

— О нет, тут не все так просто. Оперативность — вот что очень важно клиенту. С каждым судном в течение года хоть что-то, да случится — либо он с кем-то столкнется, либо у него что-то выйдет из строя, и нужно назначить технического специалиста, который правильно оценит причины и характер повреждений; корреспондента, который поможет судовладельцу урегулировать какие-то проблемы с местной администрацией и руководством порта. Все это нужно сделать как можно быстрее, т.к. простой судна дорого обходится судовладельцу, да и самому страховщику.

— Прошу прощения, а почему ваш человек в порту называется корреспондентом? Он что, имеет какое-то отношение к журналистике?

— Нет, он не журналист. Просто страховой бизнес появился на свет гораздо раньше, чем телефон. А когда не было телефона, все вопросы улаживались по переписке. Вот представитель страховой компании в порту и стал называться корреспондентом. А впрочем, его работа где-то сродни репортерской. Он — наши «глаза и уши» в любом месте происшествия, в т.ч. за границей. Так что они с вами где-то коллеги.

— Ну надо же! — только и смог ответить я.

Федор ЯКУШЕВ