CОНЕТ ДЛЯ ТЕЛЕФОНА С ОРКЕСТРОМ

Самый безопасный, качественный и недорогой в мире стандарт сотовой связи CDMA российские чиновники объявили неперспективным. Во всем остальном мире подобные вердикты выносит не чиновник, а рынок. Но и у нас рынок берет свое: сети CDMA развиваются, хотя их операторов разве что дустом еще не пробовали...

CОНЕТ ДЛЯ ТЕЛЕФОНА С ОРКЕСТРОМ

Сведущие люди говорят, что стандарт CDMA был придуман в одном из советских оборонных НИИ связи для секретных генеральских переговоров. Но наши оборонщики тогда не умели (а часто и не имели права) патентовать свои идеи за границей. Так все авторские свидетельства на CDMA в конце концов оформили американцы

ВОПРОС

Приехал на побывку приятель, уже второй год обретающийся в докторантуре в Штатах. Отрывался в Москве по полной, но была досадная мелочь: сотовый его американского оператора в России не работал. Стас волновался: свой московский телефон он университетским друзьям не оставил, привычно понадеявшись на роуминг, — и вот такая нежданная осечка.

Стас забежал в ближайший салон связи выяснить, в чем дело.

— Дык! У вас сонетовская труба, — равнодушно сказал клерк, вертя в руках Стасову трубку, — а у них не роуминговый стандарт. Он канает только в том городе, где вы подключались.

— Как это не роуминговый стандарт? — изумился Стас. — У меня эта трубочка работала во всех концах Штатов и по всему миру.

— Не пойму, как она у вас работала, — изумился уже клерк, — мне мужики сказали, что CDMA — это несерьезно. Это вообще не сотовая связь, а что-то вроде домашней радиотрубы. И юзают этот стандарт только в «третьем мире».

— Вот уж не знал, что США относятся к «третьему мир», — обалдел Стас.

...Инцидент меня заинтриговал. Получалось, что в мире модны и востребованы совсем не те стандарты сотовой связи, про которые нам так упорно говорят, что они самые модные и востребованные. Проще говоря, нам «сливают дезу». Кто, зачем, почему?

Путаницу мог прояснить только человек, давно работающий в сотовой связи и знающий рынок как свои пять пальцев. А лучше всего, чтобы он работал именно с сетями CDMA и знал о них все.

И я пошел прямиком к гендиректору «Сонета» Владимиру Морозюку. Вряд ли кто мог знать ситуацию лучше, чем он.

СИТУАЦИЯ

...Я рассказал Владимиру Васильевичу историю про Стаса. После этого предугадать мой первый вопрос было нетрудно.

— Правда, что CDMA не роуминговый стандарт?

— Неправда. Во всем мире CDMA — самый роуминговый стандарт. Нам просто запрещено подписывать роуминговые соглашения с зарубежными операторами.

— А почему?

— Это не ко мне, это к Минсвязи. Они против роуминга российских сетей CDMA с зарубежными. Чиновники вообще не признают нас сотовой связью. Нам была выдана лицензия на фиксированную радиотелефонную связь.

— Но, может, CDMA и вправду не мобильный стандарт? Ведь никто же не считает домашнюю радиотрубочку сотовым телефоном.

— CDMA — самый мобильный стандарт сотовой связи. Пробовали когда-нибудь говорить по сотовому из машины, которая едет со скоростью сто двадцать километров в час?

— Не доводилось.

— А вы попробуйте. Гарантирую, что у вас не будет устойчивой связи. Трубка все время будет терять базовую станцию, но только не в сети CDMA. В нашем стандарте вы сможете поддерживать разговор по сотовому даже из гоночной машины. Предыдущая базовая станция не «отпустит» вашу трубку, пока следующая станция не даст сигнала, что она уже крепко вас держит. Так что чиновникам, которые считают CDMA стандартом фиксированной связи, надо бы получше читать литературу по своей родной специальности.

— Стало быть, вы с мнением о фиксированной связи не согласились?

— А как мы могли согласиться с тем, что противоречит здравому смыслу? Мы сначала пытались договориться с министерством — убедить, объяснить. Ни в какую. Пришлось пойти в суд.

— Но говорят, что вы отнимаете частоты у будущего сотового телевидения...

— А младенцев мы по ночам не едим? Да не отнимаем мы ни у кого частоты! В эфире, как это ни странно, полно места.

— Говорят, что вы создаете помехи военным.

— Проверяли миллион раз, проводили вместе с военными электромагнитные испытания. Никаких помех мы никому не создаем.

— Еще говорят, что вы создаете помехи сотовым операторам Восточной Европы.

— Слышал и такое. Но и это неправда.

— В одной из интернет-конференций я на днях прочел самую смелую догадку: сотовые сети CDMA в нашей стране давят потому, что в перспективе этот стандарт может вытеснить с рынка проводных операторов. Может быть, в этом дело?

— Не думаю. Посмотрите на Юго-Восточную Азию, США или Израиль, где распространена сотовая связь CDMA. Там умерла проводная связь?

— Живее всех живых.

— Вот и я про то же. Мы ведь работаем в одном холдинге с самым что ни на есть проводным оператором — с МГТС, вроде не подрались. И не подеремся — мы дополняем друг друга. Представьте себе дачный или коттеджный поселочек под Москвой, куда проводному оператору очень дорого тащить так называемую последнюю милю. Клиент идет к нам, покупает радиоблок и подключает к нему телефонный аппарат, факс или модем — да все что угодно! Наш стандарт это позволяет. Есть конфликт между сотовым и проводным оператором?

— Нет. Как любили говорить офицеры военной кафедры нашего мединститута, «каждый несет свой чемодан»...

— Каждый делает свое дело, а клиент находит на рынке то, что ему надо.

— А что ему надо? Что он может получить от вас такого, чего не получит от сотовых операторов других стандартов?

СВЯЩЕННЫЕ КОРОВЫ

— Есть наболевший вопрос о переходе к третьему поколению сотовой связи. Чтобы сотовая связь могла использоваться для высокоскоростной передачи данных и реально конкурировать с проводной связью, сети GSM придется очень серьезно реконструировать. Там придется менять до восьмидесяти процентов оборудования. Можете себе представить, каких денег это потребует. В итоге для клиента GSM сеть третьего поколения окажется непомерно дорогой. А вот в сети CDMA надо будет просто обновить программное обеспечение. Проще говоря, мы уже готовы.

— В США, в странах Азии, насколько я знаю, многие используют CDMA для передачи факсов и электронной почты. Это так?

— Так. Да и мы буквально на днях дадим нашим клиентам возможность выхода в интернет. Хотя опять же министерство пытается ограничить нам скорость передачи данных в пределах четырнадцати и четырех десятых килобит в секунду.

— А что будет, если увеличить скорость? Излучение повысится, мозги у абонента расплавятся, стекла в соседнем доме повылетят, коровы кругом доиться перестанут? Я что-то сильно сомневаюсь в подобной взаимосвязи...

— И правильно делаете. Увеличение скорости передачи данных не приводит к увеличению излучения. Но может вызвать переток клиентов и передел рынка. А вдруг для какого-то чиновника это не совсем желательный переток и передел?

— Но передача данных не всем нужна. Что у вас есть для тех абонентов, которым нужно просто поговорить?

— Вот как раз поговорить они в нашей сети смогут сколько захотят. Вы же знаете, что больше всего безлимитных тарифов в Москве у нас. Только наш клиент за семьдесят долларов в месяц может выговорить сорок три тысячи минут.

— А больше не сможет?

— А больше в месяце просто минут нет. Причем обратите внимание, мы не раздуваем абонентскую базу до такого размера, при котором уже невозможно давать качественную связь. Наши учредители, Совет директоров и мы сами никогда не позиционировали «Сонет» как сотовую связь для массового клиента. Эту нишу в нашем холдинге занимает МТС и прекрасно справляется с поставленной задачей. А у «Сонета» роль другая — мы большей частью рассчитываем на бизнес-клиента.

— Но у вас же есть очень демократичные недорогие тарифы.

— Есть. Мы никого не отталкиваем. Но примерно половина наших абонентов — это так называемые тяжелые абоненты.

— Звучит почти как «трудные подростки».

— На самом деле «тяжелые абоненты» — это те, кто говорит по безлимитным тарифам и платит много. Доходность на одного абонента у нас 65 долларов — это раза в три больше, чем у других сотовых операторов.

— Но зато у них абонентов больше.

— Я повторюсь: мы не завидуем ничьей большой абонентской базе. Нам обидно только за то, что кого-то на рынке никак не ограничивают, а нас ограничивают сплошь и рядом.

СОЛО ДЛЯ МИНИСТЕРСТВА

— Российский рынок связи сильно зарегулирован чиновниками?

— Сверх всякой меры. Проект закона министерство просто написало «под себя», проигнорировав практически все замечания и предложения операторов. Слава богу, что президент его забраковал.

— Проект закона «под себя» — это что значит?

— Проект закона о связи написан так, чтобы чиновнику было максимально удобно не дать оператору лицензию или аннулировать ее.

— Разве в других странах чиновник не имеет таких прав?

— Не имеет. Закон может запретить применение опасных для абонента и окружающей среды стандартов связи — вот естественный ограничитель. Но какой стандарт из допущенных на рынок будет развиваться, решает рынок, а не министр.

— Какова же там роль чиновника?

— Следить за соблюдением законов. Но уж никак не быть одним из активных игроков рынка, как это происходит у нас. Понимаете, в России до сих пор рассматривают приход в большой кабинет как часть личного бизнес-плана: урвать кусочек рынка и/или собственности и дать преференции близким людям. Вот для чего у нас идут во власть.

— Вам могут возразить, что чиновники во всем мире одним миром мазаны и хотят что-то урвать.

— Возможно. Но в развитых странах чиновника сдерживает страх. Представьте себе, что где-то в Америке чиновник решил создать преимущества на рынке своим людям. Его же затаскают по судам, едва в этом заподозрив!

— Нашим чиновникам такая участь не грозит. Но я никак не пойму, за что они вас невзлюбили?

Поговорим о странностях любви

— Я уже несколько лет задаю Минсвязи этот же самый вопрос: «Почему в России стандарт CDMA не собираются развивать?»

— Я понимаю, что вы патриот своей сети, но чем так хорош CDMA?

— Прослушать с эфира разговор по сети CDMA практически невозможно. У нас самое высокое качество связи из всех сотовых стандартов при самом маленьком излучении от трубочек и станций. Излучение в десятки раз ниже, чем у собратьев! А еще CDMA — самый недорогой стандарт. Базовых станций нужно меньше, потому что зона покрытия у каждой станции больше, чем в других стандартах. Базовые станции в сети CDMA могут работать на одной и той же частоте, а в других стандартах это не допускается. Сеть на одной частоте проще развернуть и настроить. Когда все станции на одной частоте, сеть не отхватывает огромный кусок частотного диапазона. Министерство только и твердит о том, что надо всемерно экономить частотный ресурс! Но самый экономный стандарт почему-то не любит...

— А в чем эта нелюбовь выражается?

— Года три на всех совещаниях слышу, что CDMA — это чуждый нам американский стандарт. А мы — европейцы и всемерно будем развивать GSM.

— Но разве это не логично?

— В Европе стандарт GSM развивается отнюдь не потому, что он лучший. Просто основные производители GSM-телефонов находятся в Европе.

— Обычные лоббистские дела, стало быть?! Вот бы на европейцев никогда не подумал...

— Ну а что они не люди, что ли? А что касается чуждости, то это ведь детский сад — рассуждать о стандартах связи в таких вот терминах: чуждый, родной, двоюродный, европейский, азиатский. Клиент должен получить хорошую связь за разумную цену и не облучаться. Все, точка!

— Но, может быть, наши чиновники искренне верят, что стандарт связи может быть идеологически близким или чуждым?

— Ой, ну не смешите. Как только вполне конкретный чиновник обнаруживает, что в проекте построения сети CDMA в городе П. у него есть некий интерес, больше из его уст вы не услышите ни слова о том, что CDMA нам не родной.

— Ничто человеческое нам не чуждо... p

БИОГРАФИЧЕСКИЙ БЛИЦ

— Я слышал, что вы связист с восемнадцати лет. Как вы умудрились им стать в столь нежном возрасте?

— Очень просто. После восьми классов пошел в ПТУ № 35 на Хорошевке.

— Но ведь это же было страшно непрестижно идти в ПТУ!

— Только не в это ПТУ. Тридцать пятое было специализированным училищем связи, и многие туда рвались. А после училища я пришел на Дзержинский телефонный узел МГТС.

— Техником?

— Нет, до техника мне надо было еще расти и расти. После ПТУ я, как и положено, начал электромонтером. А вот после службы в армии я пошел в техникум имени Подбельского и дорос до техника. Два года проработал в Египте — МГТС командировала. Потом окончил Институт связи на Народного Ополчения (по-моему, сейчас мой институт, следуя моде, стал академией) и очень долго работал на Тимирязевском узле. Там дорос до заместителя начальника узла по коммерции и ушел в «Персональные коммуникации».

— А с чего вдруг в сотовую связь? С нормального такого насиженного места на узле, где все налажено, все понятно...

— Будете смеяться — мечтал о перспективных технологиях. Страшно переживал, что годы уходят, а я так и не поработаю с чем-то новым. Помните советские радиотелефоны «Алтай»?

— Помню. Когда я на «скорой» работал — такая связь стояла только в реанимобиле и в машине главврача.

— Ну вот. Их здание как раз стояло по соседству с Тимирязевским узлом. Это была аналоговая связь, но за неимением лучшего все боссы хотели поставить «Алтай» себе в машину. Потом в Москве появилась сотовая связь.

— Тоже аналоговая, кошмарного качества...

— И вот тут меня позвали техническим директором в новую сеть — в цифровую, в совершенно новую. Вы бы отказались? Ну и я не смог устоять. Еще не была выбрана торговая марка, не было куплено оборудование, все надо было начинать с нуля. Шел девяносто седьмой год. В девяносто восьмом мы построили первые базовые станции, «завелись и поехали». Потом брали паузу на замену оборудования, потом снова стали расти. Собственно, чего я вам рассказываю, про «Сонет» вы и так теперь все знаете.

— Кто-то из ваших детей пошел по вашим стопам, стал связистом?

— Нет, сын пошел на юридический. Но тут я ему не судья.

— Теперь скорее будет наоборот...

Василий БОРИСОВ