Вы верили в детстве, что ночью ваши куколки оживают? Вылезают из кроваток, устраивают чаепитие и танцуют под мелодию музыкальной шкатулки?
МЫТИЩИ — ГОРОД ИСКУССТВА
Станислав Железкин верит в это до сих пор. Заговорщицки глядя в глаза, не боясь показаться сумасшедшим, рассказывает, что куклы меняют полки, перебираются туда, где им больше нравится, и обсуждают после спектакля, когда уходят люди, кто лучше сыграл сегодня, кто хуже. Мстят артистам за нелюбовь, но за внимание щедро награждают. «Поверьте мне, за тридцать пять лет работы я убедился, что это так. Игра с куклой — это шаманство, она очень сильно воздействует на людей по обе стороны рампы. Заниматься шаманством сложно и даже опасно, но очень интересно. И ведь шаманы с помощью предметов, например бубна, вылечивают людей от болезней, они вкладывают в предмет, усиливают через него свою энергетику...»
Куклы появились на свете вместе с людьми. В одном музее пришлось мне видеть полено, наряженное в сарафан и завернутое в платочек, от него исходили такое тепло, такой свет, что невозможно было оторвать глаз. «Конечно, это так, — авторитетно подтверждает Железкин. — Ведь куклы поначалу были ритуальными». — «А вы верите, что если сделать куколку человека, через нее можно воздействовать на него?» — «Верю». — «И что, куклу можно сделать из любого материала?» — «Конечно!»
Посмотрите на своих детей — они превращают в кукол любые предметы, одушевляя их своей игрой. Недаром у Андерсена героями сказок становились иголки, чайники, огниво.
В кукольном театре «Огниво», который сделал подмосковные Мытищи чуть ли не столицей кукольного мира, тоже играют во все на свете. В «Золушке» куклами стали флаконы из-под духов. Когда Золушка едет на бал, в зале распространяется запах французских духов, и публика всех стран, где игрался спектакль, восхищенно выдыхала свое «ах!». Семь Гран-при за «Золушку» театр получил. В этом театре любят экспериментировать. Для последней премьеры — спектакля «Женитьба Фигаро» — художник изготовил изящных героев из какого-то хитрого мягкого материала, благородной помеси пенопласта и поролона. Куклы имеют вид белоснежных «трубок» с огромными томными глазами, которые потешно вращаются в минуты страсти. Пышные парики... У графини парик неожиданно увенчан фрегатом, на котором в минуты боевых действий поднимается пиратский флаг... Сколько выдумки, хулиганства, красоты...
Президент Ассоциации «Театры кукол XXI века», Ассоциации муниципальных театров Московской области, член Международного совета деятелей театров кукол УНИМА, член президиума Центрального дома работников искусств, каждый год дающий мастер-классы в Париже, преподающий в Ярославле и Прибалтике, отметивший в прошлом году пятидесятилетний юбилей, Станислав Железкин явно не наигрался в детстве. Его энергия невероятна и передается собеседнику сразу, буквально подкидывая из кресла: бежать, смотреть, играть.
Да и как было наиграться? Невероятно, но известный, признанный в театральных кругах профессионал, создавший более трехсот ролей и поставивший более шестидесяти спектаклей в России и на Западе, в детстве не знал, что такое кукольный театр. Да и театр вообще. Да и в игрушки ему играть не особенно-то пришлось, рано начал работать. Был он одиннадцатым, младшим, сыном у папы и мамы. Рос в крестьянской семье в глухой деревне на Дону, в девяноста километрах от станицы Вешенской. В деревне не было электричества, бедность не то слово. Пятнадцатилетнего Железкина с казацкого хутора Малый Лычак пригласил в Волгоградский театр знаменитый кукольник Александр Хмелев. Золушкиным балом стал фестиваль самодеятельного искусства. Родители в ужасе — сын вышел на позорище. А у Станислава началась совершенно фантастическая жизнь: актерство, учеба, театры Краснодара, Тюмени, Кургана, Ярославля, Южно-Сахалинска, Бреста, Каунаса, Паневежиса, Кишинева, Петербурга, Москвы... В 28 лет — лауреат премии Ленинского комсомола и звание заслуженного артиста. В то время и в драмтеатре-то заслуженных в таком возрасте не давали, а кукольнику... Невозможно.
Кукольный театр для многих становится первым эстетическим впечатлением в жизни и определяет будущее отношение к искусству. Но объективно существует некая предвзятость в восприятии, дискриминация в подходе: кукольники? чего они могут? Так восклицают и простые зрители, и многие театральные специалисты. Впрочем, основание у такого мнения есть. Детские кукольные театры, чего греха таить, чаще всего далеки от каких-то художественных поисков, традиционны, дидактичны, а то и мало профессиональны. Взрослые, напротив, ударившись в эксперименты, начинают работать на эстетов. Ведь куклы дают огромные возможности для формальных поисков.
Счастливые исключения есть!
Замечательный, талантливый, фантазийный, добрый театр «Огниво» живет совсем рядом с Москвой уже десять лет. Вот он — свой, рядом, руку протяни. И местными зрителями любим, и для многих гостей стал кукольной Меккой. Сколько народу со всего света съехалось поздравлять Железкина с юбилеем! И на «Золотой маске» театр побывал со спектаклем «Король и три его дочери» (по «Королю Лиру» спектакль, не хухры-мухры)! И мир объездил — Гран-при престижных международных фестивалей, призы и дипломы из восемнадцати стран украшают его фойе.
Железкину повезло с Мытищами. Десять лет назад работал он с женой Натальей Котляровой, актрисой и, конечно, единомышленницей, в Ярославле. Не очень творчески продуктивное было время. В Москве его хорошо знали — девять ролей он играл в спектакле «Пер Гюнт», за который в свое время после гастролей в Москве сняли второго секретаря Тюменского обкома, а за «Карлика Носа» стал Железкин лауреатом Всесоюзного конкурса. Так что не очень удивился Железкин, когда мытищинские городские власти вдруг позвали его создавать театр. Поставил Железкин невыполнимые условия и уехал. Не мог и помыслить, что в 93-м году могут дать квартиры руководителю и артистам, помещение театру. Каково же было изумление, когда получил вскоре телеграмму: «Ваша квартира по адресу такому-то, адрес театра такой-то».
Поначалу трудно было. Но фантастическое отношение к культуре! И у прошлых властей, у покойного Анатолия Константиновича Астахова, который дал Железкину зеленую улицу, и у нынешних. «Могу сказать без кокетства, экономически мы живем хорошо. Не всякий театр может себе позволить приглашать лучших художников, режиссеров. Это стоит немалых денег. С гордостью могу сказать, что из двадцати трех детских и шести взрослых спектаклей нашего репертуара я сам поставил только семь. Я самый худший режиссер, который ставит в нашем театре! Но мне не стыдно, что в афише значится моя фамилия как худрука». Это не скромность и не ирония. Железкин много успел в жизни и еще больше хочет успеть. Награды, признание. Он амбициозен неимоверно, но не в желании быть лучше всех, а в стремлении сделать свой театр лучше всех. Еще и поэтому, наверное, его поддерживает город. Ушли в прошлое времена, когда областные и районные театры играли в полутемном холодном клубе далекой деревни при двух фонарях и делали вид, что это сказка.
За лето, к дню рождения театра и города, власти задумали сделать подарок своим детям, взрослым, куклам. Скромная пристройка театра «Огниво» должна превратиться в роскошное двухэтажное здание: на крыше сад и фонтан — Солдат и Принцесса с зонтиком, башенки, ажурная ограда и прочие красоты. И тогда же Железкин намерен провести I международный фестиваль камерных театров и солистов театров кукол «Чаепитие в Мытищах». «Периферии в искусстве не бывает, — уверен Станислав Железкин. — Либо есть искусство, либо его нет». Мытищи — город искусства. И сколько всего еще впереди...
Не может такого быть, хотелось мне сказать, когда я разглядывала макет нового театра, в который должна превратиться нынешняя пристройка. Но не сказала. В этом городе и с этим Железкиным все может быть.
Александра ЛАВРОВА
В материале использованы фотографии: Льва ШЕРСТЕННИКОВА