Если бы вы знали, сколько силы в тщедушном теле большого актера! Луи де Фюнес был гений любви. Но его любовь была никому не нужна! Ведь он был маленький и смешной. И никто не думал, что он гигант большого секса
ЛЮБИ, ЛУИ!
Весной 1940 года весь юг Франции был охвачен неистовым весельем в преддверии большой трагедии. Правительство Виши, полагаясь на перемирие, имитировало собственную независимость от нацистской Германии. Дамы танцевали в платьях с кринолинами. Очередной всплеск венской моды будоражил женские умы. Балы сменяли друг друга непрерывной чередой. Все искали наслаждений, хотя бы отдаленно напоминающих разгульные времена Французской империи.
Граф Шарль де Мопассан, племянник писателя, жрец парижской моды, решил дать бал в своем знаменитом шато Клермон, построенном в стиле Людовика XIII. И хотя на дворе были не лучшие времена, графский замок стоял в лесах, а кое-где на этажах шли ремонтные работы, папаша Мопассан плюнул на условности и решил устроить веселенькое воскресенье.
Именно тогда на горизонте славного писательского семейства появился Луи де Фюнес в обличье скромного тапера и чтеца — аристократ и артист в одном лице.
Сын испанского дворянина Карлоса Луиса де Фюнеса де Галарца был довольно известным шансонье в оккупированном Париже. Любовь к музыке в его душе счастливо сочеталась с любовью к женщинам. Луи — молодой ветеран любовных битв, едва оправившийся после краткосрочного брака с дальней родственницей Ротшильда, считал себя инвалидом в любви, но продолжал мечтать о карьере героя-любовника. Парижские импресарио знали его как превосходного чтеца басен, пленившего многих слушателей, в том числе и Лауру де Мопассан, хозяйку замка Клермон. Благодаря ее вниманию Луи и его друг, композитор Жюль де Грасси, получили приглашение на вечеринку у Мопассанов. Это было здорово!
Дело в том, что Луи любил — давно и безнадежно — внучку знаменитого писателя, Жоанну Мопассан, с которой он познакомился в Париже незадолго до войны. Однако ничего, кроме звонкого имени, за душой у него не было, поэтому рассчитывать на признание ее папаши он не мог. Говорят, что препятствия в любви только разжигают страсть...
...Вечернее представление прошло великолепно. Артисты задержались допоздна, и хозяйка замка слышать не хотела о том, чтобы отпустить их на ночь глядя. Молодым людям предложили спальню на одном этаже с хозяевами и их дочерью, где шел ремонт. Длинный общий коридор, в который выходили двери всех комнат, был уставлен различными рабочими инструментами, но разве это серьезные причины для неудовольствия?
Спальня Жоанны находилась в конце коридора, крайняя справа. Спальни ее родителей располагались посередине, Луи и его друга поселили с другого края, через комнату от владельцев замка, в апартаментах с одной кроватью на двоих под красным балдахином. «Зато вдвоем на огромном ложе не так страшно», — хамски заметил лакей.
Как только перевалило за полночь, хозяева объявили «ночной десерт» с развлечениями. Буржуазно-лицемерный замок Клермон за пару часов превратился в маленький филиал Содома. После того как разнесли десерт, хозяйка дома пожаловалась на головную боль и вместе с графом удалилась на покой. Кузен графа предложил гостям опробовать последнее новшество цивилизации — электрическую сауну.
Столько надежд на встречу в замке с любимой... и все прахом. Его Жоанну увели спать. Где справедливость? Щепетильный пианист заявил, что будет спать в кресле. Луи улегся на кровать. Однако сон не шел ни к тому, ни к другому. Луи мешали мысли о девушке. Пианисту — старые пружины. Наконец Жюль вскочил и объявил, что лучше пьянствовать, чем отдыхать, и отправился в бар.
Де Фюнес остался один. Им овладело жгучее желание навестить Жоанну... Она спала где-то поблизости... на одном этаже с ним. Он вышел из комнаты, на цыпочках прокрался мимо спальни Мопассанов, споткнулся о тележку с ведрами, оставленную рабочими. В тишине ведра громко звякнули. Луи испуганно замер... Однако из спальни никто не вышел. На цыпочках он добрался до заветной двери и поскребся. Жоанна открыла сразу, как будто ждала. Чтобы преодолеть ее смущение, понадобились считанные секунды, после чего Луи взял инициативу в свои руки — молодые предались порционному счастью любви... Все были при деле: Жюль нагружался вином, родители возлюбленной храпели...
Кровать Жоанны попалась колченогая. Она подпрыгивала в такт ритмичным движениям, периодически попадая ножкой на электропроводку, вьющуюся прямо по полу, — незаконченные детали ремонта давали о себе знать.
В это время кузен хозяина дома показывал гостям подземную сауну. Кое-кто выразил желание попариться. Мопассан-младший стал подначивать гостей, кто больше жару сможет выдержать. Решили соревноваться. Нагнали жару. Счетчик закрутился как сумасшедший. Гости завертелись на своих скамьях, как грешники в аду.
Где-то высоко над ними ритмично дергался Луи де Фюнес. Жоанна стонала, кровать скрипела, ножка упорно била прямо в провод. Из сауны доносились вопли, обезумевшие французы решили дойти до крайности. Кто-то из гостей еще раз поднял температуру — напряжение подскочило, сеть не выдержала, пробки «полетели», и замок погрузился во мрак.
Жоанна Мопассан дернулась в любовной судороге и затихла. Замер счетчик. Застыл де Фюнес. Воцарились тьма и тишина.
— Это мы перетерли провод, — прошептал Луи. — Кроватью... Ужасно... Внучка Мопассана молча кивнула головой.
Из подвала донеслись вопли. Гости вслепую стали выбираться из сауны. Кто-то упал. Раздался жуткий крик, будто там рожали...
Пьяный Жюль в момент, когда погас свет, решил, что у него лопнули кровеносные сосуды. Он выставил вперед руки и, шаря перед собой в воздухе, стал выбираться из бара. Бармен зажег свечу. Жюль поблагодарил его кивком головы. Первый этаж, второй... «Тьфу ты черт» — наткнулся на чью-то задницу... Слава богу, женскую... Жаль, что мраморную. Разбил лоб. Добрался до своего этажа. Темно и неуютно... Вслепую пошел искать нужную дверь. А впотьмах как найдешь? Все двери одинаковые, шесть подряд...
Пробираясь, Жюль натолкнулся на тележку, стоявшую возле спальни хозяев, упал на нее и чертыхаясь по инерции проехал несколько метров вперед. Остановился, поднялся, нащупал дверь, толкнул ее и оказался внутри помещения. Чиркнул спичкой. Это была их комната. Правда, Луи в ней не было... Он пребывал на седьмом небе рая. Жюля охватило острое чувство зависти. Его друг обещал подослать к нему смазливую горничную. Видимо, забыл. Поразмыслив на тему того, как везет товарищу, Жюль добрался до кровати, разделся и в думах о плотских утехах заснул.
Однако многие в ту ночь не спали. От грохота, произведенного тележкой с ведрами, проснулась мадам Мопассан. Встревоженно приподнялась на постели, прислушалась — по коридору кто-то крался... Всю жизнь мадам панически боялась воров. Она попробовала зажечь ночник — лампа не загоралась. Нажала кнопку вызова прислуги — безрезультатно. Обеспокоенная мамаша как слепая добралась до двери, вышла в коридор. Там тоже было темно, как в бочке со смолой. Шаря перед собой руками, мадам добралась до лестницы, спустилась в холл и облегченно вздохнула, когда узнала, что всему виной «полетевшие пробки». Успокоенная Лаура отправилась обратно. Вспомнила, что забыла свечу, но возвращаться назад не захотела. Решила, что найдет свою спальню и так. Тем более что рядом с их дверью стояла тележка с красками. Мадам засеменила вдоль стеночки, отыскивая тележку. Наткнувшись на нее, облегченно вздохнула, нашарила рукой дверь и вошла в спальню. Граф де Мопассан храпел, как паровоз. Графиня нырнула в постель... обняла своего мужа. Как в старые добрые времена. Семейная идиллия. Да...
Если бы только она не ошиблась комнатой...
Ее объятия моментально разбудили Жюля. Секунду он соображал, кто бы это мог быть. Потом услышал нежный женский шепот: «Ах, милый, во всем замке отключено электричество. Ни зги не видно... Не правда ли, это напоминает ночь в Венеции». С Венецией Жюля связывали самые пылкие воспоминания. Мысленно поблагодарив Луи за то, что тот не забыл про горничную, Жюль молча повернулся к женщине, сграбастал ее со страстью молодого холостяка и, что есть силы, приступил к выполнению мужского долга.
В оправдание мадам Мопассан надо заметить, что комплекции Жюля и графа оказались чрезвычайно схожи. К тому же после возлияния мадам Мопассан плохо замечала различия в деталях мужского телосложения. Ее, конечно, поразил натиск супруга, но она отдалась страсти, размышляя над тем, что такого положила в салат кухарка, что ее мужу приспичило скакать на ней по полям любви.
В это время Луи, лежа в кромешной тьме спальни наследницы Мопассанов, решил, что далее оставаться в постели не безопасно: в любую минуту могли нагрянуть ее родители, проверить, все ли в порядке, или заявиться электрики в поисках места разрыва в проводке. Луи вскочил, схватил одежду и на цыпочках выскользнул из комнаты. Снизу донеслась ругань монтеров. Видимо, проблемы были серьезные. Почувствовав себя виновником происшествия, Луи не на шутку испугался и решил вернуться в свою комнату. Однако это было не просто сделать. В темноте все двери оказались одинаковыми. Луи в задумчивости остановился. Будить родителей Жоанны не входило в его планы. Тут он вспомнил, что через дверь от их комнаты стояла тележка с красками. Луи на ощупь добрался до нее, отсчитал третью дверь слева и осторожно вошел в комнату. Жюль храпел как паровоз. Луи на цыпочках подошел к кровати. Да...
Спальня Шарля де Мопассана в темноте ничем не отличалась от той, в которой разместили молодых людей.
Стараясь не шуметь, Луи впотьмах поискал кресло, которого не оказалось на прежнем месте. Случайно задел спящего локтем, наткнулся на кресло. Попробовал свернуться на нем калачиком. Неудобно. Тогда он решительно подошел к кровати, бесцеремонно подвинул Жюля и улегся с краю. Тот заворочался.
— Проснулся, дурень? — шепотом спросил его Луи. — Послушай, где я был... — И он начал рассказывать...
Граф де Мопассан лежал не шевелясь, силясь понять, что с ним происходит: кошмар или бред? Тип, что сидел на его кровати, болтал о том, как развлекался с его дочерью.
Папаша понял, что это маньяк. Потом из-за стены услышал стоны графини, догадался, что ее пытают, и впал в столбняк.
В этот момент «дали свет»...
Мадам Мопассан открыла глаза и увидела, что лежит в постели с незнакомым мужчиной...
Услышав ее крик, папаша Мопассан догадался, что с нее срывают кольца, и застонал.
— Что с твоим голосом? Ты простыл? — спросил его маньяк. Граф молчал, как убитый. Не дождавшись ответа, маньяк посоветовал: «Тебе надо заняться сексом. Помогает от насморка». Граф «умер» окончательно.
— Ладно, подвинься, я с тобой лягу, — прошептал маньяк. Граф лишился чувств...
Графиня откричала и замолкла.
Жюль был польщен — вместо горничной Луи прислал саму графиню. Он и не представлял, что его друг настолько здесь влиятелен. Правда, графиня кричала?! Но почему, когда все кончилось? Неловко улыбаясь, парень спросил: кто ей больше понравился? Он или граф?
Графиня поперхнулась и упала в обморок. В голом молодом человеке она узнала обходительного пианиста, который пел романсы в их гостиной. Потом тут же пришла в себя и сказала, что приходила к собственному мужу. Жюль вытаращил глаза и потерял дар речи.
— Не смейте извиняться перед моим супругом, — сурово произнесла мадам, исподлобья глядя на Жюля. Жюль тупо кивнул. Медленно, как во сне, он натянул штаны и пятясь «вывалился» в коридор.
Там он услышал голос Луи из комнаты, что находилась через дверь от их спальни. Жюль бросился туда. Де Фюнес сидел на кровати, повернувшись спиной к телу, в котором Жюль признал графа, и увлеченно рассуждал на тему плотской любви. Граф с оловянными глазами смотрел в пустоту и не подавал никаких признаков жизни.
Пианист истерически хихикнул. Затем тихо, но отчетливо произнес:
— Господин граф, очнитесь. Рядом с вами лунатик. Если мы его разбудим, он умрет. Мой друг Луи бредит. Сегодня полнолуние.
За последние полчаса граф второй раз издал громкий звук — застонал от облегчения.
А Луи, наоборот, застыл. Затем медленно обернулся и уперся взглядом в пылающее лицо графа. В тот момент ему очень хотелось, чтобы все происходящее было только сном.
— Это не маньяк? — спросил граф Жюля.
— Нет.
— Он спит?
— Да, — ответил Жюль. — Но его нельзя будить.
— Кто он? — спросил граф.
— Луи, парень, что читал стихи.
— Тогда что он говорил про мою дочь? — начал заводиться хозяин.
— Это был бред! — предупреждающе воскликнул Жюль.
— Бред? А почему ломали пальцы моей жене? — еще пуще стал расходиться хозяин.
— В чем дело, дорогой? — раздался женский голос.
Мужчины повернули головы. За спиной Жюля показалось лицо мадам Мопассан.
— Что с тобой делали, дорогая? — шепотом спросил граф.
Реакция мадам Мопассан была молниеносной.
— Я была у нашей дочери, дорогой. Помчалась ее проведать, когда погас свет. И с размаху ударилась о тележку, оставленную рабочими. Своим криком я могла разбудить весь наш замок, но никто не проснулся. А жаль! Это был такой сильный удар — спереди! Я не могла не закричать. С дочкой, слава богу, было все в порядке. А потом я увидела, как к тебе в комнату входит этот молодой человек. Ты слышал, что сказал его друг, — он болен. Не кричи. Я пришла к вам на помощь.
— Он говорил ужасные вещи...
— Это был кошмар! — воскликнул Жюль.
Граф сердито хмыкнул.
— Да, дорогой, — поддержала его мадам Мопассан. — Лунатики говорят все, что им взбредет в голову. Его нельзя будить. Сейчас его друг ему поможет.
— Он меня напугал, — произнес граф задумчиво.
— Его друг был испуган гораздо больше, когда обнаружил его исчезновение. А если бы он забрался не к тебе, а на крышу? Он бы погиб! А так ты герой! — возразила графиня.
— Правильно! — согласился граф. — Уберите его отсюда! — вяло указал он на Луи, не подающего признаки жизни.
Жюль на цыпочках, словно боясь разбудить, подошел к Фюнесу и осторожно потряс его за плечо. Потом сказал в самое ухо: «Луи, проснитесь!»
Без сомнения эта ночь стала бенефисом Луи де Фюнеса. Исполнению роли «разбуженного» могла бы позавидовать Сара Бернар. Это было так натурально, что в это поверил даже Жюль. Но вот когда Луи, «проснувшись», спросил: «Где я?» — и Жюль, погладив его по голове, ответил: «В спальне графа» — Луи стало плохо по-настоящему.
Дальнейшее можно оставить за скобками. Жюль на цыпочках увел Луи из комнаты. Шарль де Мопассан смущенно смотрел на них обоих, не в силах ничего для себя решить. Проще было поверить, что в самом деле произошло недоразумение.
Все постепенно улеглись спать. Луи рассказал Жюлю, как переспал с дочкой графа. Жюль рассказал Луи, как переспал с женой графа. А граф думал, что с ним чуть не переспал маньяк. Одна жена думала, что спала лучше всех — с удивительным молодым человеком по имени Жюль. Жаль, что такие ошибки случаются крайне редко.
P.S. Свадьбу Луи де Фюнеса и Жоанны де Мопассан сыграли 22 августа 1943 года. Лавры внучки гениального писателя Жоанна променяла на лавры супруги гениального актера. Во время свадебной церемонии Луи де Фюнес продемонстрировал родителям невесты свой уникальный дар делать сто тридцать два движения лицом в минуту: ушами, бровями, глазами, носом, языком и подбородком. Представьте себе это зрелище, и вы поймете, что скучные буржуа подумали о зяте своей дочери. Однако большинству зрителей это понравилось.
Де Фюнес основал империю смеха. Его двое сыновей не пожелали ее наследовать, выбрав профессии врача и пилота.
Дмитрий МИНЧЕНОК
На фотографиях:
- ЛУИ ВМЕСТЕ С СЫНОМ ОЛИВЬЕ И ЖАНОМ МАРЕ НА СЪЕМКАХ «ФАНТОМАСА»
- ВМЕСТЕ С ЗАКАДЫЧНЫМ ДРУГОМ БУРВИЛЕМ
- ЛУИ ДЕ ФЮНЕС ГОВОРИЛ, ЧТО ЖЕНЩИНАМ В НЕМ НРАВИТСЯ ТОЛЬКО НОС
- НА ПИАНИНО ЛУИ ИГРАЛ НЕ ХУЖЕ ЛИСТА
- ГЕНИАЛЬНЫЙ АКТЕР БЫЛ НЕСНОСНЫМ ТИРАНОМ В СЕМЕЙНОМ КРУГУ
- ЛУИ ДЕ ФЮНЕС И ДЖЕРАЛЬДИНА ЧАПЛИН БОЛЬШИЕ ДРУЗЬЯ В ЖИЗНИ
- НА СВАДЬБЕ ЛЮБИМОГО СЫНА ОЛИВЬЕ
- В материале использованы фотографии: Sipa/Fotobank