Я, ЗЛОБИН, ОБГОНЮ ШУМАХЕРА

В «Формуле-1» теперь будет участвовать русский гонщик. Сначала была радость. Детали познавались со временем. Например, что «русский человек» — Сергей Злобин — непосредственно гонщиком станет только через два года. А когда станет, то выступать будет в одной из слабейших команд лиги — «Минарди», не обанкротившейся благодаря деньгам «Газпрома»...

Я, ЗЛОБИН, ОБГОНЮ ШУМАХЕРА

Перед началом нового сезона в «Формуле» болельщики в задумчивости. За кого болеть? За привычного Шумахера (есть достоинство — он-то точно выиграет) или за какого-то неизвестного Злобина (одно достоинство: можно прослыть патриотом)...Чтобы разрешить все мучения наших достойных болельщиков «Формулы-1», я направился к Злобину — разузнать поподробнее о его перспективах в «Формуле-1». Естественно, как нормальному человеку мне хотелось также узнать, видел ли Злобин лично Шумахера, что тот ему сказал и как он вообще оценивает Михаэля как человека. Вопрос про Шумахера я планировал задать где-нибудь в середине беседы, когда мой собеседник, что называется, будет уже разогрет. Но не выдержал и спросил сразу.

— Как там Шумахер?

— А что Шумахер? Нормально. Конечно, мне с ним часто приходится видеться, все-таки он работает на «Феррари», а я на «Минарди». Обе эти команды итальянские, «конюшни» всегда находятся рядом... Тут уж невозможно не увидеться, мы с ним банально в одной столовой обедаем... нормальный он, обычный, в общем-то, человек. Меня вот в одном интервью спросили, не хотел бы я взять у него автограф...

— Вот-вот... А потом расксерить для русских болельщиков...

— Ну, так я корреспонденту и ответил, мол, с удовольствием бы взял автограф у Шумахера, и сам бы ему с удовольствием дал автограф. Я вообще люблю давать автографы, потому что от общения с поклонниками многое зависит в общем успехе. А что касается Шумахера... Вы знаете, он, конечно, гений, но я и в себя верю. Вполне возможно, что мне через годик-другой удастся его победить...

— Предпосылки есть?

— Не знаю как предпосылки... Я вот осенью впервые тестом пробовал проехать трассу целиком вместе с Шумахером — и проиграл ему восемь секунд. Вполне нормальный результат. Джанкарло Минарди сказал мне тогда, что он вообще не верил в то, что у меня не заглохнет машина в самом начале. Это ведь совсем другое дело: ездить на гоночной машине и на гоночной машине «Формулы-1». Я когда первый раз пробовал это сделать — у меня просто был шок. Никогда не мог бы поверить, что машина одновременно может быть и такой легкой, и такой мощной. И вместе с тем это очень ранимая машина. Все из команды «Минарди», например, очень волновались, не возникнет ли у меня проблем с понижением передач. Любой водитель знает: повысить передачу проще, чем понизить. Если ошибешься, это может закончиться взрывом мотора. А в «Формуле-1» ведь машины еще более чувствительные!

— Какие еще технические сложности были?

— Важная техническая особенность «Формулы-1» — это соревнование не скорости, а тормозов. Кто правильно и верно тормозит, тот и побеждает. Перед первым стартом я ожидал, что тормоза на машине будут хорошие. Но я был в шоке: скорость машина набирает классно, но тормозит как сумасшедшая! Я тормозил за сто метров до поворота (как делал это всегда на других соревнованиях) — и этого оказывалось слишком много: моя машина едва не останавливалась. Надо было тормозить позже.

— А ваш конкурент Шумахер за сколько метров до поворота тормозил?

— Я изучал его манеру. Он тормозит примерно за тридцать метров до стовосьмидесятиградусного поворота (позже всех), при этом уже на половине разворота набирает скорость. Таким образом, когда он выходит на прямую, он уже на высокой скорости — а все остальные ее только набирают! По телевизору это не видно, но я это изучил, теперь тоже буду осваивать такой прием.

Так вот о восьми секундах...

— Ага!

— «Феррари» только в техническом моменте выигрывает у «Минарди» на такой трассе шесть секунд. А значит, мой личный проигрыш Шумахеру — две секунды. Учитывая мой опыт и его... Я думаю, у меня есть все шансы со временем его настигнуть.

...В «Формулу-1» я пришел для того, чтобы побеждать. Говорят, будто бы Злобина в «Формулу-1» привел «Газпром». Я бы сказал наоборот: Злобин привел «Газпром» и Россию в этот бизнес. И если сейчас я вдруг на гонке чемпионата России сломаю палец, можно забыть о том, что русские будут в «Ф-1». Пока я там не поеду, никто из россиян там не поедет.

— А откуда у вас такое чудесное влияние в «Формуле-1»?

— Я давно кручусь в «околоформульных» делах... В «Формуле-1» меня знали многие агенты, и мне просто немножко повезло. Минарди заинтересовался мной и через меня смог найти себе в России спонсора. А Россия «Формуле» нужна. Тут есть два важных момента. Первый — то, что «Формула-1» считается мировым гоночным чемпионатом, а участвуют там в основном европейские спортсмены. Поэтому «Формула-1» пытается расширяться: ищет гонщиков и спонсоров в России, в Китае, в Корее... Второй момент — экономический. Расширение очень выгодно «Формуле-1», ведь во всем мире столько нереализованных инвесторских вариантов для «Формулы»! Мое появление в «Формуле» не случайно. Другое дело, что без меня вряд ли что-либо возможно. Я первый, но, кроме собственных успехов, пекусь также и о будущем наших ребят там. Уже сейчас готовлю гонщиков...

— И от чего же зависит успех русских в «Формуле-1»? Надо строить трассы для гонок?

— Вы знаете, я тут недавно ездил с ночными гонщиками...

— Знаю! — воскликнул я. — Я читал, что вы им с позором проиграли!

— Проясню. Я приехал в Москву в отпуск. Выступал по телевидению и там рейсерам обещал проехать наперегонки по закрытой трассе. Слова мои были переданы иначе. А за несколько дней до соревнований я узнаю, что возможности закрытой трассы нет — можно ехать только по Москве. Я попытался отказаться, но поздно: было привлечено много прессы. И тогда я согласился просто проехать трассу. Я ехал со скоростью шестьдесят километров в час, останавливался на каждом светофоре... Следом ехал гаишник и следил за тем, не нарушаю ли я чего. Мне моя лицензия была дороже — в отличие от ночных гонщиков мне было что терять. Однако я нисколько не жалею о том, что участвовал в этой гонке.

— Как так? А позор проигрыша?

— Позора не вижу. Я ни с кем не соревновался. Я просто проехал по улицам Москвы. У этой акции была важная сторона — привлечение внимания. Вы считаете это нормальным, что гонщики вынуждены гонять по ночной Москве, не имея возможности нигде погонять? По-моему, ненормально. В России пора построить качественную трассу. Она нужна не для соревнований «Формулы-1», а для развития нашего автоспорта! Нам не нужно строить трассу под «Формулу-1». Это очень дорогое удовольствие. Надо построить просто трассу, и чиновники из ФИА наверняка примут ее для проведения соревнований «Формулы-1», потому что тут важней даже не профессиональный, а политический момент: Россия слишком нужна «Формуле-1».

Сергей после важного монолога продолжил в лирическом русле:

— У меня растет сын. Пока он маленький, занимается картингом. Но что ему делать, когда подрастет? Если у нас в России не будет гоночной трассы, придется тренироваться за рубежом. У большинства российских ребят нет такой возможности. Сыну я ищу спонсоров, а в глубине души верю в Россию.

— А вы сына лично тренируете?

— Нет. С раннего детства он смотрел на папу и видел, как я фанатично отношусь к своем делу. Сын тоже захотел этим заняться. И я решил помочь ему сделать настоящую карьеру гонщика. Тут все как в профессиональном спорте. Идти нужно в раннем возрасте в картинг, потом на нормальных трассах участвовать в юниорской формуле... Я отвел его к лучшему в России тренеру по картингу. Сейчас у меня, к сожалению, мало времени с ним заниматься — я в основном тактический тренер. Даю ему те советы, которые связаны непосредственно с «Формулой-1»: рано или поздно он все равно с ней встретится.

— А если я увлекся гонками в 15 лет, у меня нет шансов стать гонщиком?

— Есть, главное — старание и трудолюбие. Алези, к примеру, никогда в картинге не ездил. Возраст в автоспорте ничего не значит. Главное — физика. Герхард Бергер, например, завершил карьеру в сорок один год, Андреа Монтермини сел за руль карта в двадцать семь, а Марио Андретти закончил ездить в семьдесят четыре. Да и я ведь тоже в детстве не очень-то занимался автоспортом. Первые знакомства с машиной у меня были на бытовом уровне. В пионерский лагерь приехал папа и посадил меня за руль. Тогда мне было лет семь. А в восемь лет я заставил его об этом пожалеть — утащил машину из гаража покататься. Я начал заниматься профессионально автомобилями поздно, но главное — сейчас я физически готов лучше многих молодых. Но мой пример — результаты дикого труда. Идти в картинг с раннего детства — это спокойный путь к успеху в «Формуле-1». По нему я и хочу направить сына.

— Вы много занимаетесь с молодыми ребятами в России. Как определяете талантливого гонщика в десять лет?

— Большая часть из «гонщиков» сразу отпадает — те, кто идет по настоянию богатых родителей. Сейчас это модно, но у таких детей я абсолютно не вижу блеска в глазах. А среди остальных... Я двоих ребят заставлю проехать трассу. Один проедет ее спокойно и придет первым. Второй будет ехать быстрее и вылетать на поворотах — страдать из-за своей горячности. Я предпочту второго.

— Романтичный подход к гонкам...

— Он должен быть романтичным не у меня, а у ребенка. Стремление ехать быстрее должно быть у настоящего гонщика с ранних лет и до самой старости. В восемь лет из-за этого стремления он вылетает с трасс. В двенадцать приобретает навыки, в пятнадцать ездит без ошибок. Навыки приобрести несложно, а вот инстинктивное стремление ехать быстрее всех — оно либо есть, либо его нет, и тогда делать в автоспорте нечего.

— Гении в русском автоспорте есть?

— Сейчас я знаю четырех людей в России, которые реально ездят на уровне «Формулы-1». А остальные... Понимаете, я посмотрел на«Формулу-1»... Там есть лидеры — пять-шесть человек, остальные ездят примерно на одном уровне. Этот уровень сопоставим с уровнем наших гонщиков. Различие в том, что они ездят на принципиально разных машинах и по принципиально разным трассам. В «Формуле-1» семьдесят процентов успеха — это техника!

— Важный вопрос: если успех зависит от техники, то каково тогда значение личности гонщика в «Формуле-1»?

— Самое главное! Вернемся опять к Шумахеру...

— Ага... У нас беседа проходит в русле «Я, Злобин, и мой друг Шумахер»...

— Говорят, что успех Шумахера — это в основном заслуга «Феррари». Но он и «Бенеттон» приводил к победе! В этом-то и кроется главный секрет «Формулы-1»: она держится на гонщиках. То есть гонщик и его команда — это две разные структуры. Вот, допустим, я — Минарди, собираю команду. Покупаю фабрику, инженеров, нахожу спонсоров. А потом зову гонщика — вы думаете, я нанимаю его на работу? Нет! Гонщик — едва ли не более значимая единица в «Формуле-1», чем команда. Он приходит ко мне уже со своими спонсорами! Мы просто с ним заключаем договор о сотрудничестве. И дальше он делает все сам: набирает техников, подбирает мотор для машины... Гонщик не только спортсмен. Это и инженер (гонщики имеют спецобразование), и менеджер. Шумахер — самый талантливый в мире менеджер и техник...

— Качество его «Феррари» — прежде всего заслуга самого гонщика?

— Конечно! Я уверен, он и под машиной достаточное время провалялся. Функции пилота намного шире, чем об этом думают обычные болельщики «Формулы-1». Так вот к чему я все это говорю? Помните, в начале беседы я вам сказал, что смогу одолеть Шумахера?

— Я тогда немного удивлен был.

— Зря. У меня уже было много побед. Как Шумахер поднимал «Бенеттон» в «Формуле-1», так и я в 1997 году пришел в самую слабую команду в российском кольце — «Порше клуб Фонд автоспорта», стал чемпионом России... «Феррари» с 1973 года не финишировал в длинных гонках, а с моей помощью успешно финиширует в Дайтоне. «Формула-1» и перечисленные соревнования — разные уровни, но схема везде действует и работает та же! Так с чего мне не поднять«Минарди»! Другое дело, что я там пока не на первых ролях. Вот был бы у меня на руках такой же карт-бланш, как у Шумахера... В нашем с ним соревновании я даю ему фору.

— Как это так? Зачем?

— Он главный человек в «Феррари», у него есть крупные спонсоры. Он дает распоряжения практически по всем отраслям. Мы с Шумахером привыкли везде быть первыми. Но ко мне в «Минарди» пока невнимательно относятся. Я рассказывал уже, что, когда я впервые сел за руль машины «Формулы-1», я чуть с ума не сошел... А вот окологоночные дела меня не поразили. Если ты не первый, попадаешь в рутину. С деньгами, например, я проиграл, ведь команда не платит зарплату — ее гонщик получает от личных спонсоров. Мне Минарди дал десять тысяч долларов за контракт — но на перелеты я потратил двадцать. Рутина меня ждет и в Италии. Хотя бы медкомиссия — мне кажется, она сложнее той, которую проходил Гагарин. После выполненного тестового задания я шел к себе в комнату и падал. Иногда звали прокатиться по трассе. Я бы с удовольствием, как Шумахер, ездил бы почаще, тренировался, настигал бы своего конкурента, но мне не дают! Проехал несколько кругов — и все, иди отдыхай...

— Рутина... эх, рутина вся эта «Формула-1», с ваших слов...

— Действительно, серьезная работа и очень тяжелая... Я стал какой-то маленькой гайкой в общем механизме команды «Минарди». Меня вот многие журналисты спрашивают — как там относятся к русским на «Формуле»? Так половина команды «Минарди» вообще не знает, что я русский! Они сидят за компьютерами, в основном англичане, им все равно, русский я или не русский. Я общаюсь не со всей командой. У меня есть инженер, два механика и сам Минарди. А остальные просто сидят в боксах. Да и сложно мне судить об отношении, ведь при такой серьезной работе на разговоры времени не остается. Трассы дорогие, шины дорогие, все дорого, поэтому время тянуть не стоит. Обед, завтрак, что можно есть, что — нет. Я при Минарди кофе попил, так он чуть с ума не сошел. Конечно, все понимают, что мне уже тридцать два года и здоровье соответствующее. Иногда я с ужасом думаю, что моя задача — лишь продержаться, пока следующий русский гонщик для «Формулы-1» не подрастет.

— И что же делать в такой ужасной ситуации?

— Нужен спонсор. «Спонсор» — это самое заветное слово в арсенале «Формулы-1». Я уверен, что и Шумахер на первых порах тоже так маялся, как и я, без спонсора. А потом нашел — и все у него пошло как по маслу. Вот и мне нужна компания, которая смогла бы в меня поверить. В этом году я не смогу стартовать в основной сетке «Формулы-1». Мне нужно подтвердить лицензию (откатать нужное количество километров). Задача эта простая. Сложнее найти за год спонсора. Тех спонсоров, что у меня есть, для теста достаточно, а для заездов нет. Но Минарди верит в меня, а главное — в мощь русских инвестиций...

— И что... как найдете спонсора, так сразу и побьете Шумахера?

— Это... (Сергей ненадолго задумался) вполне возможно! Главное — в это верить!

Александр ИВАНСКИЙ