КЕПКА ДЛЯ ЛЕНИНА

Кепочная мастерская

Две армянские истории

КЕПКА ДЛЯ ЛЕНИНА

Кепочная мастерская

Армения — довольно специальная страна. Всякий побывавший там, хоть в советское, хоть в постсоветское время, знает, что тут все первое. В крайнем случае второе. Первая по качеству родниковая вода, первое в мире виноделие, возникшее три тысячи лет назад, и даже первый в мире Хам — сын Ноя — тоже хамил не где-нибудь, а в окрестностях горы Арарат. Армения — родина французского шансона в лице Азнавура и нового подхода к симфонической музыке в лице Караяна (вообще-то он австриец). Литература американского Юга тоже, слава богу, придумана Сарояном. Лучший в мире теннисист — нет, не аргентинец Налбандян, а американец Агасян (он же Агасси). Поскольку нигде в мире не пьют столько кофе, сколько в Армении, можно утверждать, что и кофе сначала изобрели армяне, а потом у них передрали латиносы. Но если насчет кофе и шансона можно еще спорить, то насчет кепок все понятно.

Армения есть безусловная и бесспорная родина кепки, поскольку в Советском Союзе светлый облик кавказца складывался из длинного хищного носа, чутко втягивающего запахи окрестных женщин, из козырька кепки-«аэродрома» и небольшой пирамиды мандаринов, над которой все это нависало. Убедительно шевеля носом из-под кепки, кавказец втюхивал мандарины бледным жителям северных городов. В северных городах людей в больших кепках давно уже было больше, чем на исторической родине. Это называлось «диаспора».

На самом деле, конечно, пролетарское украшение было изобретено в конце прошлого века в Европе и вошло в моду сначала среди парижских шоферов, в кожаном варианте, а затем среди немецких рабочих, в тряпочном. Но армянину вы этого не докажете. Если лучшие кепки шьют здесь, то их и изобрели здесь, эли? (Не так ли?) Все, кого мы спрашивали о происхождении главного кавказского символа, уверенно отвечали: это наше, армянское ноу-хау. И был знаменитый ереванский завод головных уборов, который теперь — комбинат по пошиву одежды на улице Комитаса.

Схватив такси за тысячу драм, мы отправились в самое средоточие заветного национального промысла. Там, однако, нам с вечной армянской скорбью в глазах сообщили, что линия закрыта за нерентабельностью. Раньше их шили на весь Союз и они пользовались огромной популярностью, потому что были, вах, самые лючшие. Но теперь на Союз шить не надо, а вся Армения давно окепочена. Поэтому любимый промысел отдан на откуп местным ремесленникам, многие из которых, однако, занимаются своим делом уже по сто пятьдесят лет. Это называется «династия».

— И где найти такую династию? — спросил я без особого энтузиазма.

— О! — таинственно произнес старый мастер с бывшей кепочной линии. — Есть один мастерская (вероятно, всем известна волшебная способность армян обо всем мужском говорить в женском роде, и наоборот). Он необычный, древний. Лучший в Ереван. Там весь город себе шьет. Улица Киевян, 33. Ехать так, так и вот так, — он извилисто показал, как ехать.

— Скажите, а что же у вас теперь шьют вместо кепок? — поинтересовались мы на прощание.

— Хорошие фуражки камуфляж, — с достоинством сказал мастер. — Тоже кепка, только военний.

Это, в общем, соответствует новой Армении, которая являет собою довольно экзотический синтез латиноамериканской вечно воюющей республики, где ежемесячно происходят военные перевороты, и восточной царственной лени, знаменитой кавказской неги. С одной стороны, молодые генералы, которые периодически захватывают власть, свергаются, меняют парламент, образуют автономии и пр. С другой — восточный пофигизм и умение радоваться простым вещам вроде винопития и мясоедения. Так возникает упоительный синтез, который Лимонов назвал «Войной в ботаническом саду». «Нарушаю! — с упоением кричал водитель Жора, чудом ориентируясь в ереванском автомобильном хаосе. — Опять нарушаю!» Наконец мы высадились у скромного полуподвальчика, спустились вниз, и я обомлел.

В небольшой жарко натопленной мастерской (включены были четыре обогревателя) стрекотало пять старомодных машинок, пахло кофием, а вся стена — метра эдак четыре на шесть — была завешана кепками любых фасонов и разновидностей. Я никогда не видел столько кепок в одном месте. Тут были восьмиклинки и «аэродромы», кожанки и пестрые тканые кепочки в духе Олега Попова, с козырьками и без, с помпончиками и пипочками, ленточками, узорчиками и даже ушами. Тут были кепки на всякий вкус, от парижского до зюгановского, от эстетского до пролетарского, — и хозяин мастерской Размик Аракелян с важностью и удовлетворением оглядывал потрясенных гостей.

— Кофе? — важно спросил он.

Сколько шьют в Армении кепки, столько занимаются этим делом мастера Аракеляны; нынешний Аракелян шьет их ровно сорок лет, с 1962 года. Навыки передал ему отец, а тому — его отец, великий эриванский кепочник, шивший подарок Ленину.

Когда Ленин впервые появился перед народом в кепке — история умалчивает, потому что толком не знает. До эмиграции его любимым головным убором был котелок, в котором он и показывался на людях в пятом году. И даже в седьмом его еще видели в котелке. В Париже его несколько раз видели в канотье — соломенной шляпе, не особенно шедшей к его крупному лысому лбу. И только в Германии Ильич с кепкой наконец нашли друг друга: он подхватил эту моду у немецких рабочих. В семнадцатом вождь вернулся на Родину другим человеком: он уже не расставался с приплюснутой кепочкой, в ней позировал фотографу (в парике, без бороды), в ней прогуливался по Кремлю. Несколько кепок вождя хранятся в Горках. Он любил фотографироваться в этом непритязательном головном уборе. Она запечатлена во всех памятниках, а в некоторых даже дважды: одна кепка у Ленина на голове, другая зажата в энергично жестикулирующей руке. Вероятно, на случай, если свалится первая.

Есть даже специальная модель, именуемая «ленинкой»: в ней-то Ильич и приехал в Россию в 1917 году. Это мягкая кепка с небольшим козырьком и тесьмой, теплая, рассчитанная на осенне-зимний сезон. Трудящиеся всего мира знали, что Ленин носит именно такую. И в Закавказье об этом знали тоже.

В мае 1918 года была образована Армянская республика, которая в 1920 году добровольно присоединилась к Советскому Союзу. Старый кепочный мастер Аракелян решил сшить Ленину подарок. Он знал, что скоро из Эривани поедет в Москву большая делегация. Что можем мы подарить, обитатели скудной земли? Виноградное вино? Но Ленин не пьет виноградного вина... Козьего сыра? Но кто знает, понравится ли Ленину сухой и острый козий сыр? Барашка? Но как довезти Ленину барашка? Да и наверняка он тут же отдаст его детям, он все отдает детям... «Надо сшить Ильичу кепку, — сказал старый мастер. — Никто лучше нас не сошьет ему кепку. Кепку он не отдаст детям».

И мастер шил.

Мастер знал, что у Ленина огромная голова, в которой помещаются все мысли о трудящемся народе. Он знал, что у Ленина могучий лоб, крупный затылок человека, привыкшего думать о последствиях, — кепку надо шить большую. И ее надо сделать теплой, потому что в Москве холодно. В козырек надо зашить твердого картона, подкладку сделать шелковой, а верх соорудить из лучшего сукна. Мастер вкладывал в эту кепку все свое искусство и всю любовь к далекому Ленину, потому что Ленин должен был надеть закавказский подарок — и все сразу понять про армянский народ. Ведь путь к мозгу Ленина лежит через кепку. Пусть он поймет, как мы хотим дружить с Россией и как нам нужно, чтобы он про нас помнил.

Но пока собиралась делегация, и пока решался вопрос об ее составе, и пока мастер шил кепку — Ленин умер. И головной убор, таящий в себе всю правду о Закавказье, так и остался висеть на стене мастерской.

Мастерская переезжала множество раз. В конце концов она обосновалась в полуподвальчике на Киевской улице, и кепка, всегда висящая отдельно, заняла почетное место на особом гвозде. Ее никому не дают примерять — она предназначена для одного, который наденет ее и сразу все поймет про решение проблем Кавказа. Может быть, если в Армению приедет руководитель России или Генеральный секретарь ООН, ему дадут таинственный головной убор. И он озвучит наконец рецепт древнего мастера — совет, как всех примирить и сделать богатыми.

Но Путин пока не едет, да она и мала ему, наверное.

— Какой модел вы хотите? — учтиво спросил меня Размик Аракелян. На шее у него висел сантиметр, и сам он был похож на грустного королевского портного из сказки. Вокруг хлопотали его неутомимые подданные.

— Сшейте мне «ленинку», пожалуйста. Может, я тоже что-то пойму. А это долго?

— Это недолго, — строго сказал мастер. — Я сошью ее при вас. Садитесь, пейте кофе.

И он стремительно обмерил мою голову своим древним сантиметром, и белым мелком наметил выкройку на куске лучшего сукна, и в мгновение ока сшил кепку, и стал подвергать ее средневековым процедурам: напялил на какой-то деревянный древний прибор («Наш инструмент, семейный, антиквариат теперь») и принялся растягивать, потом на другом приборе разглаживал, и я со священным ужасом слушал, как тяжело поворачиваются и скрипят деревянные шестерни. Он обдавал кепку водой и гладил ее утюгом, обшивал лентой и приминал — и ровно через сорок минут вручил мне чуть уменьшенную копию той, что висит на прочном стальном гвозде, в стороне от прочих, на стене его ателье.

— Наденьте, — сказал он повелительно, — и вы почувствуете.

Было бы неправдой сказать, что я сразу понял решение всех проблем Закавказья. Но кепка потомственного мастера Аракеляна, безусловно, сильно подняла мое настроение. Первая моя мысль была о том, что прекрасно уметь что-нибудь делать как следует. Впрочем, я всегда это понимал. Вторая мысль, пришедшая через кепку, была о том, что распад СССР ничего в нас по большому счету не изменил.

— Прекрасно, — сказал я. — Спасибо, Размик.

— Приходите, — кивнул он и не взял денег.

Теперь я вполне могу изображать лицо кавказской национальности, поскольку нос у меня есть и так, а мандарины я могу купить у другого лица кавказской национальности. На армянина я в этой кепке похож гораздо больше, чем на Ленина. И не сказать, чтобы меня это огорчало.

Дмитрий БЫКОВ

В материале использованы фотографии: Максима БУРЛАКА («СОБЕСЕДНИК»)
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...