Или как нам отыскать 42-ю улицу
ВСЕ МЫ НЕМНОГО ИЗ ЧИКАГО
МЫ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ ПРАВДУ, но вместе с тем и научиться как бы обманывать себя — в том смысле, ЧТОБЫ нарисовать себе некую русскую мечту и упорностремиться к ней. Даже если она неосуществима... НУЖЕН СМЫСЛ, какое-то оправдание ВСЕМ УСИЛИЯМ
От мюзиклов мы уже успели устать. На Западе жанр, по правде сказать, почти позабыт, а мы его только сейчас открываем для себя. В результате опять отстаем от «их культуры» на целую фазу, а потому словно спешим наверстать упущенное: «Метро», «Норд-Ост», «Нотр-Дам де Пари»... Казалось бы, рынок переполнен. Когда силы зрителей от всех этих «любвей» были уже на исходе, почти синхронно грянули еще два грома. Венценосная семья — как же без них? — Киркоров и Пугачева представили на сцене Театра эстрады русскую версию «Чикаго», а спустя каких-то пять дней — почти одновременно — во Дворце молодежи начались гастроли не менее известного американского мюзикла «42-я улица» в исполнении уже самих американцев.
Самое смешное, что оба последних мюзикла об одном и том же. Это совпадение явно носит неслучайный характер, но в данном случае я не собираюсь выдвигать кощунственные версии об американском заговоре или каком-либо сговоре Бориса Краснова и клана Пугачевой — Киркорова, которые в результате изощренного столкновения хотят-таки заставить зрителя посетить хотя бы один из мюзиклов. Нет, я о Высшей силе совпадений. Видимо, сейчас мы с вами подошли к такому историческому перелому, когда нам просто необходимо посмотреть, причем желательно, оба мюзикла. Потому что они не столько об Америке, сколько о том, что ждет нас с вами в обозримом будущем. Вы спросите — почему именно сейчас пришло это время? Не знаю. Просто, видимо, до сегодняшнего времени нам только казалось, что мы живем при капитализме, а на самом деле это были только цветочки. Подготовительный период. А вот сейчас как раз и начнется настоящий бал золотых кружочков, и к нему желательно подготовиться уже, как... к культурному явлению. Как к идеологии. Вобрать в себя, принять ... эстетику зарабатывания денег, здоровый азарт и непредвиденные риски этого способа жизни. Короче говоря, пришло время всерьез полюбить наш капитализм. Нам срочно нужно отыскать в капитализме хоть частичку чего-то близкого, какой-то смысл, хоть от чего-то словить кайф — иначе дальше мы не потянем чисто психологически. И одновременно осознать всю ответственность, которая на нас возлагается. Именно так я сформулировал для себя это послание Сверху — в виде свалившегося на нас дуплета мюзиклов.
Оба мюзикла — как две стороны одной медали. Медаль называется «американская мечта». Дается в награду тем, кто добился успеха, заработал денег и славы. «42-я улица» — о том, как эта медаль выглядит снаружи, с парадного подъезда. «Чикаго» — о том, что творится с изнанки, внутри «мечты».
Первое, что бросилось в глаза на «Чикаго», — отсутствие привычной для пугачевского клана помпы. «Лучшее... Любимое... Отбирать только лучшие зерна...» Нет, всего этого не было. Не было никаких фантастических декораций... Словом, не было всего того, что рождается у нас обычно по ассоциации со словами «мюзикл», «Чикаго», «Америка». Мы ведь думаем или хотя бы подозреваем — те по крайней мере, кто сталкивается с «Чикаго» впервые, — что сейчас будет такая стрелялка-пулялка в голливудском духе, с гангстерами и шикарными девочками, обвешанными перьями... Ничего подобного. Это очень горькая, интимная и нетипичная, в сущности, для американской культуры история. Но едва начался спектакль, я как-то сразу понял, почему именно за ЭТОТ мюзикл взялись Пугачева и Киркоров. Этот мюзикл о том, КАК в Америке было до того, как ОНИ стали все чистенькие, улыбчивые и политкорректные. 20-е годы. Чикаго. В обществе царят повсеместный обман, лицемерие, ханжество. Ничего святого. Все продается, все девки — ... все парни — ... Чисто как у нас. Роль у Киркорова была не пушистая и белая, как обычно, а такого адвоката-пройдохи, который лучше всех в мире знает, почем продаются в этом мире любовь, справедливость и слава. И у Лолиты Милявской роль не буффонадная, а... скорбная, что ли, «Мамочки» Мортон, содержательницы тюрьмы или чего-то в этом роде... И вообще ни один из персонажей этого мюзикла, включая двух главных героинь (которых замечательно играют Лика Рулла и Анастасия Стоцкая), не способен вызвать сочувствия. Здесь все персонажи не то чтобы плохие, но все ведут себя очень плохо в соответствии с плохими обстоятельствами, а такие понятия, как «чистая любовь», например, здесь просто высмеиваются. Потому что «Чикаго» никакая не сказка, а очень действенная прививка всем тем, кто верит в безболезненное и розовое капиталистическое завтра. Кстати, не случайно премьера американского «Чикаго» в 1975 году перевернула даже в Америке представления о самом жанре мюзикла, ибо этой постановкой режиссер и либреттист Боб Фосс опроверг расхожее мнение о том, что мюзикл — это исключительно любовь, страсть и финальная песня влюбленных сердец. В его варианте мюзикл вдруг оказался не обычным развлечением, а саркастичной пародией на общество потребления, где любовь и страсть всего лишь способы достижения определенного положения в этом самом обществе. Боб Фосс показал, что мюзикл — это тот же Чехов сегодня: с его неверием в улучшающуюся природу человека и презрением к выспренним заявлениям. Ненавязчивый, скрашенный музыкой и танцами, как это отлично умеют делать американцы, но все-таки приговор обществу. «У нас есть система: ты — мне, а я — тебе», — поет «Мамаша» Мортон (Лолита), и нельзя не поразиться банальности и живучести этого тезиса.
Да, все так. И если у кого были сомнения или иллюзии на этот счет, после мюзикла они рассеиваются. Странно, да? Какой-то мюзикл, а так все грустно и печально. Почему же Америка не опустила руки и не погрязла во вселенской грусти?.. Почему же не «застрелилась» от безысходности?..
Ответ на этот вопрос дает другой мюзикл, как ни странно, — «42-я улица». Это как раз, напротив, классическая сказка, именно сказка о том, как человек с улицы благодаря таланту и упорному труду может стать звездой. Но, несмотря на легкость, этот мюзикл тоже имеет очень важное терапевтическое значение. Время действия — снова Америка, середина 30-х. На этот мюзикл советую идти сразу после «Чикаго», хотя бы потому, что жить с осознанием всеобщего обмана и ненависти просто невозможно. Что же делать? Нужно просто — что и сделали американцы — полюбить, насколько возможно, ЭТУ жизнь. Эту плохую, мерзкую, отвратительную, но доставшуюся им тогда (и нам сейчас) жизнь. Чтобы как-то примириться с нею, американцы просто придумали свою — не очень глубокомысленную, — но философию. Философию любви к деньгам, отношения к зарабатыванию денег, как к искусству, недаром в «42-й улице» исполняется танец с огромными, в три человеческих роста, серебристыми кругляками-центами... И, глядя на этот танец, я вдруг очень ясно понял психологию американцев. И, может быть, в какой-то степени даже полюбил, принял их — вместе со всей их дурью, фанфаронством и завоевательскими инстинктами. Ибо, только возведя деньги в ранг высокого искусства, американцы смогли примириться с мрачной атмосферой наживы. Из денег они сделали культ, идею, и алчный блеск денег вдруг приобрел благородный золотистый налет. И ради этой идеи — а даже не ради конкретного количества кругляшков — они были готовы пахать по 12 часов в сутки, падать от усталости, но при этом постоянно улыбаться... Деньги стали для них метафорой успеха, преодоления, превозмогания. Победы. Такой, черт побери, победы — ради даже одного чисто спортивного интереса. Победить, иначе можно сойти с ума. Победа как смысл жизни нации. Как самоцель. И вот вам довольно простенький сюжет «42-й улицы»: внезапно в разгар гастролей исполнительница главной роли ломает ногу, шоу нужно закрывать — «без звезды нет шоу»... И массовка, помощники и танцовщики убеждают босса-продюсера: надо рискнуть, попробовать в спектакле молодую талантливую девчонку по фамилии Сойер, хотя опыта у нее никакого... Попробовать хотя бы потому, что иного пути просто нет. И они рискуют. И, конечно же, побеждают. Потому что это тоже Америка. Не то чтобы другая, нет, но просто это взгляд на нее с другой стороны. На их азартный коллективизм. На их сплоченность. На их умение переключать свои сознание, взгляд... На все ведь можно посмотреть с разных сторон.
«42-я улица» — это сказка, может быть, излишне красивая. Но мечта и должна быть немного неправдоподобной, чтобы было к чему стремиться. «Стань звездой своей жизни» — вот их нехитрый американский лозунг. И без нее, без этой розовой и шоколадной мечты, как, безусловно, и без знания всей жестокой подноготной, нет Америки. И не будет нас. Мы должны знать правду, но вместе с тем и научиться как бы обманывать себя — в том смысле, чтобы нарисовать себе некую русскую мечту и упорно стремиться к ней. Даже если она неосуществима... нужен смысл, какое-то оправдание всем усилиям.
Вот чему нам нужно поучиться у американцев — азарту. Научиться ловить кайф от преодоления, как будто бы наша жизнь — это всего лишь такой условный враг, которого нужно переиграть и назло всему выйти из игры победителем. Нам нужно срочно отыскать свою «42-ю улицу» — то место, где, возможно, нас тоже ждет победа.
Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ
В материале использованы фотографии: Fotobank, предоставлены агентством PR-решений «МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ»