Экономический апостол России называет точную дату, когда в нашей стране настанет процветание — 2007 год
Я СПРОСИЛ У ЯСИНА...
«Российская природа способствует тому, чтобы человек в очень короткое время колоссальным напряжением сил осуществлял подвиги, потому что буквально несколько дней в году благоприятных, когда надо посеять и убрать. А в остальное время или мороз, или дождь»
Евгений Ясин реабилитирует доллар. Утверждает, что из России прекратился отток капитала и начался приток. Резко критикует Паршева за отсутствие оптимизма и похоронные настроения. Хвалит корейцев за то, что они выращивают рис, и ругает «картофельную культуру». А также пророчествует о чудесах.
— Евгений Григорьевич, сейчас всех опять судьба доллара волнует. Вы свои резервные баксы на евро еще не поменяли? В американской экономике гром еще не грянул?
— Не грянул. И, по-моему, не грянет вообще. Поэтому бежать менять доллары на евро, а потом опять евро на доллары я не собираюсь. Я слишком стар и опытен. И вообще перестаньте причитать, не будет никакого краха американской экономики, можете быть уверены. У них есть определенные просчеты в экономической политике, но их экономика все равно самая сильная в мире.
— Ну ладно, бог с ней, с Америкой, давайте поближе к родным пенатам. В нашей экономике сейчас что происходит? Что-то я давно устрашающих экономических прогнозов не слышал...
— Потому что в этом нет нужды. Наша экономика работает. Она производит товары, их продает, платит заработную плату, платит налоги, пенсии. Все работает. Понимаете, экономика — такая система, которая всегда движется, всегда находится в динамическом равновесии. В ней происходит обмен веществ, и если он где-то замедляется, то, как в организме, начинает повышаться температура, падать гемоглобин... Поэтому, для того чтобы получить представление, что происходит в экономике, надо регулярно производить замеры. Результаты последних наших «анализов» говорят, что все параметры и характеристики «организма» вполне положительные. Поэтому никто и не шумит. А главное, что у нас по-прежнему есть рост производства — 3% годовых.
— Маловато будет.
— Как посмотреть. Если с точки зрения того, что в нашей экономике еще недавно был затяжной кризис, то это довольно приличные цифры.
А наша тенденция такая: мы завершили первый этап преобразований, мы стали рыночной экономикой, теперь это признано даже Соединенными Штатами. Теперь вопрос перемещается в другую плоскость. На первом плане не реформы, которые нас превращают в рыночную страну, а преобразования, которые обеспечивают экономический рост, модернизацию экономики, способствуют нашему развитию. И споры экономистов идут вокруг того, насколько эффективны меры правительства для решения именно этих задач.
По основным параметрам наша экономика сейчас «более-менее». А если вы каждый раз будете падать в обморок от того, что темпы роста упали на полпроцента, а потом возноситься на небеса от того, что они поднялись на полпроцента, вы кончите жизнь в психиатрической лечебнице.
Но если посмотреть на ситуацию в целом, широко, то видно, что мы вышли из кризиса. Хотя модернизации российской экономики по-крупному, превращения ее в современную пока не происходит. Вернее, происходит, но о-очень медленно, медленнее, чем хотелось бы, и менее, чем возможно. Хотя самый тяжелый период мы уже прошли. И сейчас наступает жизнь такая полусонная, которая позволяет уже не интересоваться экономикой и курсом доллара каждое утро.
Ну да, 3% — это немного, конечно, но если мы проводим комплекс реформ, которые превратят нас в страну со свободной рыночной экономикой, то мы обязательно получим от этих реформ отдачу в виде высоких темпов роста в течение, скажем, десяти лет.
— Опять вы мне про «светлое будущее» рассказываете. А между тем в стране инфляция.
— Задача сокращения инфляции очень серьезная. Хотя тут еще есть такая тонкость: Россия — страна, живущая с недостатком денег. Есть такой показатель, как валовый внутренний продукт, и есть такой показатель, как денежная масса. Денежная масса по отношению к ВВП у нас очень маленькая. Где-то около 17%. В других странах 80 — 100%. И скорость оборота денег у нас невысокая. В свое время, до кризиса, дефицит денежной массы заполнялся бартером, взаимозачетами, но в 2000-м произошло резкое увеличение количества денег, и эти явления в значительной степени схлопнулись.
В 2000 году рост денежной массы был на 62%, а рост цен — на 20%, при этом снижение бартера произошло с 50% до 13%. Причем деньги у нас печатались не просто так, а обеспеченно: была высокая цена на нефть, и потому росли наши золотовалютные запасы, обеспечивающие рубль. Это не создает опасности инфляции, но способствует увеличению ликвидности в экономике. Но если в 2000 году были резервы, для того чтобы экономика впитывала эти дополнительно напечатанные рубли — был бартер, взаимозачеты, неплатежи в больших объемах, то потом, в 2001 году, денежная масса выросла еще на 40%, а бартер рассосался, отношение между ростом денежной массы и ростом цен существенно ухудшилось. В ответ на 40% роста денежной массы рост цен был 18,6%. Напомню, что годом раньше соотношение было другим — 62% к 20%.
Дальше возникает проблема, потому что нужно продолжать насыщение хозяйства деньгами, одновременно не допуская инфляции. Крайне важно, чтобы инфляция снижалась, — это дальнейший путь к оздоровлению, и чтобы при этом увеличивалась монетизация экономики.
— Кстати, а Касьянов этими проблемами тоже озабочен? Или он к мнению столпов экономической мысли не прислушивается?
— В принципе у него программа достаточно грамотная. И у меня больших претензий к его действиям не имеется... Хотя нет! Некоторые есть. Правительство в свое время согласовало с прежним руководством Центрального банка очень мягкую программу развития банковского сектора. А это не отвечает задачам российской экономики. Почему? Стране нужны инвестиции, нужно кредитование оборотных средств, это необходимое условие роста! А банковская система дохленькая, она не в состоянии поддержать этот процесс. У нас кредиты составляют порядка 17,7% от ВВП, а должно быть 60%! Банки у нас маленькие, слабые, у них небольшие капиталы, они не могут рисковать. Это и есть наше «узкое место», и, только «расшивая» проблему с банками, мы можем поддержать нашу экономику и темпы роста. Это моя персональная претензия к Касьянову и правительству.
— А какие претензии к Касьянову у Путина? Почему президент все время упрекает премьера за слишком скромные прогнозы по поводу темпов роста?
— Президент, конечно, хочет высоких темпов роста, тем более что в программе Грефа ему было обещано 5%. Он ждет этих 5%, а ему приносят сводки, где написано, что у нас всего 3%. Путин вправе спросить: «Что это у вас были такие высокие темпы роста раньше, а сейчас стали такие маленькие? Почему вчера было пять, а сегодня — три?» Тем более что его уважаемый советник Илларионов постоянно говорит, что, вот если бы «они» делали иначе, то могло бы быть и 5%, и 8%, и...
А Касьянов защищается, объясняя: так сложилось по конъюнктуре, что искусственно поднять темпы роста невозможно. Можно, конечно, напечатать денег, воспроизвести послекризисный эффект, который мы наблюдали в 1998 году, когда улучшились позиции российских экспортеров и отечественных товаропроизводителей, стал сокращаться импорт, люди стали покупать отечественные товары... Это простой способ — напечатаем деньги, курс упадет, одновременно вырастут цены, доллар. Для производителей подобный финт выгоден, для потребителей — нет, потому что этот способ изымает деньги из карманов потребителей. Кстати, в 1998 году оживление экономики в значительной степени было обеспечено снижением жизненного уровня примерно на 30%. Еще раз устраивать такой эксперимент жестоко.
Надо мириться с тем, что, если укрепляется российская экономика, одновременно укрепляется рубль, соответственно ужесточается конкуренция, и нашим предприятиям нужно больше думать о качестве. Не клянчить у правительства денег и импортных пошлин, а делать такие продукты, которые наши граждане будут покупать не менее охотно, чем зарубежные.
Ведь «Даймлер-Крайслер» нам претензий не предъявляет? Его «мерседесы» покупают. А вот наши «жигули» или «волги» люди покупать не хотят. Так научитесь делать хорошие машины, пришло время добиться этого! А они не учатся. Вот это наша главная проблема. Все остальное у нас в порядке. У нас в мае впервые получилось положительное сальдо финансового счета! Это означает, что в России закончился отток капиталов. Сейчас, первый раз за многие годы, приток капиталов в нашу страну начал превышать отток.
— Это само собой произошло, стихийно?
— Стихийно, но закономерно. Я недавно читал книжку Примакова про то, как он совершал подвиги во спасение нашей экономики во время своего руководства правительством. И там было сказано, что нельзя полностью полагаться на рынок, рынок этого не сделает. Но ведь рынок-то и сделал подъем. Рынок, а не Примаков. У нас появились рыночные компании, свободные цены, нормальные стимулы. Они-то и вывезли экономику. Рыночная экономика способна делать такие вещи, когда к ней никто не прикасается.
И в данном случае ввоз валюты в страну — тоже последствия рыночной экономики. У нас сейчас улучшился инвестиционный климат. Одновременно за рубежом он ухудшился. И вот результат.
А вот проблема, которую мы еще не решили и которая у нас действительно есть, — это то, что мы делать ни черта не умеем. И в дальнейшем наша жизнь стратегически зависит от того, будем ли мы жить по-прежнему на газе и минеральных удобрениях или научимся делать что-то другое. Научимся делать русский автомобиль, который русский гражданин захочет купить и выберет его, а не «фольксваген-гольф» или «фольксваген-поло». Сейчас наши машины держатся только потому, что они очень дешевые, а мы очень бедные. Наши люди не могут позволить себе купить автомобиль дороже четырех тысяч долларов. А если они будут много получать, то на «жигули» даже не посмотрят. А еще нам надо научиться делать хорошие стиральные машины, телевизоры, холодильники...
— Холодильники — уже. Какие-то телевизоры появились... Но у меня неясность — рыночная экономика у нас есть. Она должна, как вы сказали, САМА заработать. То есть наши производители должны быть кровно заинтересованы сделать хороший качественный товар, отвоевывать потребителя. А они этого почему-то не делают!
— Во-первых, мало времени прошло. Во-вторых, кое-что все-таки делают. Вы пойдете в магазин — увидите там кучу отечественных товаров, которые покупают. Ножки наших кур лучше, чем ножки папы-Буша. Если вы сравните с советским временем, то прогресс очевиден.
— А может, таков наш менталитет? Привычка к плохой жизни и работе? Российский характер?
— Вы знаете, есть такая книжка Паршева, почему мы не Америка. Это мерзопакостная мазня, потому что внушает русскому человеку неверие в собственные силы. Я помню еще одного такого паршева, более знаменитого, — это Александр Зиновьев, который в свое время написал потрясающую книжку «Зияющие высоты». Я зачитывался ею, стал потом ярым диссидентом. Мне запомнились такие строчки: «Мужик валяется в канаве, пьяный, записанный». Я воспринял, что это — последствия коммунистической системы, что человеку некуда деться, и потому он так себя ведет, но если мы построим рыночную экономику и демократию, то это должно измениться... И вот я читаю и слушаю Александра снова, и он говорит: «То, что мужик лежит там записанный, это его естественное состояние, так, лежа, он ближе всего к своему счастью. И не надо ему помогать, не надо его ничему учить». «Ах ты сволочь, — думаю, — чего же ты меня тогда агитировал?!»
Я глубоко убежден, что не должно быть никаких комплексов неполноценности у нашего гражданина. Нужно просто брать в расчет особенности нашей культуры и эту культуру потихонечку переделывать. Проблема с культурой — это проблема с нормами жизни, стереотипами поведения, которые очень стабильны и с трудом поддаются изменениям. Тем не менее они изменчивы и мы сможем их поменять!
Я покажу на примере другой страны. Мы обнаружили, что во второй половине ХХ века наибольших успехов в развитии добились страны так называемой рисовой культуры. Там, где выращивают рис. Когда вы возделываете рис, то, для того чтобы он взошел и дал возможность прокормиться семье, требуются определенные качества: тщательность, систематичность работы, чувство долга по отношению к земле, склонность к деталям. Это трудно сформулировать точно, это не «бином Ньютона», но это есть. И мы обнаружили, что эти свойства рабочей силы — пусть не очень квалифицированной — заместили собой в этих странах нехватку капитала. Капитал появился потом, позволил давать людям более высокое образование. А у нас нет «рисовой культуры».
— У нас есть картофельная культура.
— Да, и формулируется она в трех словах: «авось», «небось» да «как-нибудь». Мы посеем, а оно, может быть, взойдет. Есть анекдот, как приехал в деревню горожанин, решил стать фермером. Спрашивает колхозника: «Чего у вас тут растет? Картошка?» — «Не, картошка не растет». — «А морковка, горох, свекла?» — «Нет, ничего не растет». — «А вы сажали?» — «Не, ну если сажать...»
Ключевский еще писал: «Российская природа способствует тому, чтобы человек в очень короткое время колоссальным напряжением сил осуществлял подвиги, потому что буквально несколько дней в году благоприятных, когда надо посеять и убрать. А в остальное время или мороз, или дождь». Это, наверное, во многом и сформировало характер народа. С другой стороны, за последние годы наш характер в значительной степени изменился. Говорить о том, что мы такие же русские, какими были до отмены крепостного права, невозможно, потому что страна урбанизировалась, 80% живут в городах. Давным-давно все городские нравы усвоили. Правда, социализм соответствовал и прямо отвечал национальным недостаткам нашего характера, способствовал расхлябанности, иждивенчеству, неспособности делать систематические усилия, для того чтобы добиться высокого качества. Плюс воровство... Это все мы получили в наследство, и от этого всего надо избавляться. Рынок в принципе тем и хорош, что он великий воспитатель. Пару раз не поешь — поймешь, что от тебя требуется.
— Но ведь Америка риса тоже не выращивает!
— Америка никого не догоняла. А азиатские «рисовые» страны догнали. Они провели индустриализацию и, используя технические достижения других стран, реализовали их у себя, научились делать экспортную продукцию, подняли производство и уровень жизни. В Америке же свои секреты и закономерности. Это страна скваттеров. Страна пионеров. Это люди, которые приезжали в Америку и шли занимать земли на Запад. Это индивидуализм, культура сильного человека, который все делает сам. Те, кто уходил на Запад, создавали нехватку рабочей силы в городах Восточного побережья. А рабочая сила стоила очень дорого, и это побуждало предпринимателей внедрять технические новшества. И самое главное свойство Америки в том, что это страна новаторов, страна изобретателей. Они все время что-то изобретают и внедряют.
Известный американский экономист Роберт Шоу в 50-х годах провел исследование, которое показало, что 80% прироста ВВП в Америке достигается за счет инноваций. Пока японцы взяли американские автомобили и довели их до совершенства, американцы взяли и придумали интернет.
У нас сейчас есть определенный выбор. Некоторые умники говорят: мы другая страна, мы Евразия, нам это все не указ... Хм. Недавно по пятому каналу смотрел передачу о евразийцах. Там выступали Дугин и представители разных религий — мусульмане, буддисты, шаманы. И они в один голос говорили, что все эти западные ценности нам ни к чему, у нас своя жизнь, свои традиции... Это ведь тоже выбор. Но если мы его сделаем, то так и будем валяться в грязной канаве в облеванных штанах.
Сегодня структура российской экономики, в которой она может спокойно просуществовать в ближайшие десять-двадцать лет, определилась. Мы же знаем, что мы можем вывозить: нефть, газ, черные и цветные металлы, минеральные удобрения, лес, алмазы... У себя в стране можем делать продукты питания, которые просто из-за расстояния будут более конкурентоспособными, чем привозные. Хотя Москва и Питер будут все равно снабжаться иностранными товарами... Мы можем и будем производить трусы, майки, военное обмундирование, ракеты, всякое оружие. И все! Вот это картина нашей страны на сегодня. То, что мы заработаем на нефти и газе, мы будем тратить на импорт ширпотреба. Нас такая картина устраивает? Кого ни спрошу — нет! Говорят: «Мы хотим делать автомобили!» Так делайте! Но для этого должны найтись люди, которые скажут: русское авто — задача нашей жизни. Вот мы положим голову, а русский автомобиль сделаем! Или швейную машинку. Или компьютер. Проблема в том, что русские норовят решать глобальные задачи — Бога за бороду поймать, на Марс улететь. А научиться делать простые вещи желающих нет. Я не могу найти многих простых вещей отечественного производства. Я не могу найти, скажем, зубную пасту. А та, которая есть, явно хуже.
Вот какая разница между Яблочкиным и Эдисоном? И тот и другой изобрели электрическую лампочку примерно в одно время. Но только один из них нашел деньги, построил электростанцию в Нью-Йорке, на два квартала провел освещение и довел это дело до товарного вида. Причем он сам придумал трансформаторы и прочее оборудование, которое было нужно для того, чтобы эта система работала. Сделал товар, который можно продать! А у нас из этого вышла одна забава.
— А не взять ли нам и не пригласить команду топ-менеджеров на нашу экономику? Есть рынок, есть люди, есть ресурсы. Нужен только управленец, который все это запустит.
— А это потихонечку происходит. Посмотрите, кто у нас топ-менеджеры в крупных компаниях? В ряде компаний есть специалисты, приглашенные с Запада. В «Альфа-групп» господин Кнастер работает. Я думаю, ничего плохого бы не было, если б господин Дерипаска на газ, реконструкцию, пригласил какого-нибудь Ли Якокку. Мне кажется даже, такие мысли уже есть. Это вопрос финансовый.
— Когда в нашей стране наступит Русское Экономическое Чудо? И наступит ли?
— Я могу сказать, что наступит, я могу даже сказать когда. В 2007 — 2008 годах. Но я бы предпочел не говорить про «русское чудо». Потому что у русских есть такая манера — залезть на печь и ждать, когда им принесут галушки. Академика Чазова как-то спросили: «Есть какая-то польза от алкоголя?» — «Конечно. Я сам каждый вечер выпиваю на ночь пятьдесят грамм виски. Очень полезно». — «А почему же вы по телевизору этого не говорите? Почему вы народ не агитируете?» — «Я же знаю наш народ, он же на пятидесяти граммах не остановится». Поэтому я и не хочу говорить о датах. Даты можно называть людям, имеющим несколько другой характер. А то лягут и будут ждать.
Работать надо, работать!
Дмитрий АКСЕНОВ