Который перевернул мир
ФРЕОН
В ворота станции технического обслуживания иномарок въехала вполне солидная машина, не оставляющая никакого сомнения в серьезности ее хозяина. Если быть точным и не бояться стереотипов, можно смело признаться, что это был шестисотый «мерседес». «У меня там кондишн полетел, — обратился через окошко к мастеру владелец иномарки, — дырочка в нем, фреон вытек, надо бы сделать что-нибудь». — «Никаких проблем, — быстро сориентировался мастер. — Сейчас мы ее, дырочку, штангелем замерим, а там решим — запаивать или кондиционер менять». — «Постой, не надо мерить, — остановил хозяин «мерса», — я тебе и так скажу: 7,62»
Понятия «кондиционер» и «фреон» связаны у нас в единый и неделимый блок. Хотя, если быть честным, связь эта более чем искусственная. Даже сам термин «кондиционер» больше чем на сто лет старше, чем тот газ, которым его в большинстве случаев заполняют. Впервые это слово появилось в патентной заявке французского изобретателя Жана Шабаннеса, в которой описывалась методика «кондиционирования воздуха и регулирования температуры в жилищах и других зданиях».
А фреон появился только в 1931 году. До того в охлаждающих установках использовался по большей части аммиак — газ крайне прихотливый и отнюдь не безопасный. Над созданием его достойного заменителя химики начала XX столетия бились несколько лет. Повезло, как всегда, американцу. В начале тридцатых американскому химику Томасу Мигдли-младшему удалось получить дифтордихлорметан (CF2Cl2), получивший впоследствии название «фреон-12». Вещество было практически нетоксичным, негорючим и не вызывающим коррозии. Кроме того, оно обладало множеством весьма привлекательных свойств, одним из которых были простота и дешевизна производства, которые быстро возвели его в ранг «газа столетия».
Химики середины прошлого века просто заболели фреоном. Волшебный газ применялся практически везде, и везде он показывал себя только с лучшей стороны. Кроме заправки кондиционеров и холодильных агрегатов, его использовали при производстве аэрозольных препаратов, для создания пенообразующих композиций, в синтетических моющих средствах, в строительстве, машиностроении, авиационной промышленности и, конечно, в космических аппаратах. Ни одна ракета не смогла бы выполнить возложенную на нее важную задачу, если бы ее охлаждающие емкости не были перед этим заправлены фреоном.
В советском обществе наличие кондиционера было показателем престижа, своеобразным «членским билетом», подтверждающим принадлежность к тому или иному слою общества. Партийный лидер? депутат Верховного Совета? — получи импортный Daikin. Директор предприятия? завскладом? ректор университета? — ереванский моноблок тебе в форточку. Простой человек? — получи вентилятор «Веритас» с поворотным пропеллером. И никому не было обидно, ибо все знали, что, верой и правдой служа Отечеству, можно в конце концов дослужиться и до моноблока и до Daikin.
Победное шествие фреона продолжалось вплоть до начала восьмидесятых годов прошлого века. Именно тогда еще только зарождавшееся движение «зеленых» заприметило над Южным полюсом небольшую дырочку в озоновом слое, расположенном на высоте двадцать-двадцать пять тысяч метров от земной поверхности. Если кто не в курсе, то этот самый озоновый слой считается на данный момент основным защитником Земли от жесткой космической радиации. По утверждению экологов, именно этот четырехмиллиметровый слой поглощает огромную дозу солнечной энергии, которая, если бы не он, уничтожила на поверхности планеты все живое. Виновным в возникновении дыры был незамедлительно объявлен фреон. Дело в том, что, попадая в атмосферу и поднявшись на значительную высоту, молекула этого газа под действием того же излучения «отпускает» от себя атом хлора, который в одиночку может разрушить тысячи молекул озона.
В мире моментально началась паника. Потребительские организации призывали обывателей бойкотировать аэрозольные дезодоранты, «зеленые» начали осаду химкомбинатов, производящих «зловредный» фреон, целые государства подписывали пакты о снижении применения на их территории фреонсодержащих веществ. Всемирные Монреальский и Киотский протоколы до мелочей предусматривали контроль за выработкой и выбросами этого «чуда XX века». Дошло до смешного: когда в Англии началось возведение знаменитого «купола тысячелетия», «зеленые» потребовали заменить используемый в его системах кондиционирования в качестве хладагентов фреон R134a на подходящий углеводород. Комизм ситуации заключается в том, что те несколько тонн углеводородов, которые понадобились бы для охлаждения «купола», в случае утечки при соединении с воздухом образовали бы взрывчатую смесь ужасной силы: каждый килограмм углеводорода в данном случае по мощности равен килограмму тринитротолуола. К счастью, «полезная» инициатива «зеленых» была признана в данном случае нереальной.
Мир срочно искал замену несчастному газу. Замена была, но стоила она гораздо дороже старого доброго «хладона», как еще иногда называли фреон. Вышедшая в мировые лидеры кондиционеростроения японская компания Daikin, которую мы уже упоминали, поспешила заменить опасный агент безвредным для озона YCFC-142b. Ее примеру последовали химические гиганты du Pont и ICI, практически монополизировавшие рынок альтернативных хладагентов.
На конец XX века в проблему борьбы с фреоном было вложено уже почти семьдесят миллиардов долларов. Сумма, на четыре порядка большая, чем та, что понадобилась на его первый синтез. К 2005 году эта цифра по всем планам должна вырасти до ста миллиардов. Борьба ведется планомерно по всем направлениям, с привлечением всех сил, и в ее пылу все как-то мало обращают внимание на голоса ученых. А те все громче пытаются высказаться в защиту любимого детища. И если их выслушать, то получается, что: a) на высоте двадцати пяти километров, где располагается озоновый слой, жесткого излучения УЖЕ нет, следовательно, заслуга озонового слоя в его экранизации, мягко говоря, сильно преувеличена (довод метеорологов); б) истончение озонового слоя — явление периодическое и никак не связано с производством фреона (довод климатологов); в) человечество выбрасывает в атмосферу за год столько хлора, сколько его же выделяет Мировой океан за один день (довод биохимиков); г) для северных стран, граждане которых живут в условиях нехватки ультрафиолета, увеличение его потока — вещь крайне желательная, и бороться, скажем, России с озоновой дырой просто неразумно (довод медиков); и, наконец, д) борьба с фреоном — удобный инструмент для контроля над технологическим развитием стран в условиях, когда прямое вмешательство в их жизнь невозможно, кроме того, это прекрасная кормушка и великолепное средство конкурентной борьбы (довод экономистов).
Между прочим, США уже вышли из Киотского соглашения. Они не хотят бороться с фреоном. А для их населения как раз лишний ультрафиолет вреден. Ну ничего, мы их спасем, мы-то этот пакт выполнять продолжаем. Как там у нас заведено: сам погибай, а товарища выручай. И никаких вопросов.
Валерий ЧУМАКОВ