Президент Санкт-Петербургского центра социальной реабилитации и адаптации психолог Кирилл Титов убежден: причина наших неврозов коренится в чувстве вины, навязанном нам с раннего детства
ЧУВСТВО ВИНЫ — САМОЕ ОПАСНОЕ
— Говорят, что психические проблемы современного общества скрыты в падении морали и нравственности, в обилии стрессов, во все ускоряющейся жизни... Что касается морали — все дело как раз не в ее упадке, а в том, что она ЕЩЕ НЕ В УПАДКЕ, патриархальная мораль жива, хотя стала уже совершенно непригодной для современности. И основа традиционной морали — чувство вины. В нем-то все и дело.
— А что такое чувство вины, по-вашему?
— В этом понятии нет ничего расплывчатого. Вину мы чувствуем всякий раз, когда кто-то, в психологии его называют «индуктором», говорит нам, что мы плохие, и пытается нам это доказать. В том случае, если этот человек, индуктор, для нас значим, — мы ему верим, и чувство вины начинает свою разрушительную работу в нашей психике.
— Обязательно разрушительную?
— Обязательно! Вам, наверное, интересно будет узнать, что все другие отрицательные чувства, которые человек испытывает, — зависть, ненависть, обида, сожаление — в основе своей имеют то же самое чувство вины. Но любой другой негатив легко выходит на поверхность, потому что находит объект для приложения, выливается в какое-то действие. Даже страх! Если страху пойти навстречу — есть такие вполне доступные каждому техники, — страх исчезнет. А неизжитое чувство вины не имеет объекта приложения, поэтому не может разрядиться и ест вас изнутри.
— И как же оно нас ест?
— Очень просто — угнетает неврозами, не дает быть счастливыми. Видите ли, мы, люди, так устроены, что ощущаем себя счастливыми только тогда, когда исполняются наши желания. Если в нашу жизнь приходит хорошее, которого мы не звали специально, то мы его просто не замечаем. Правильно?
— Вроде да. А чувство вины здесь при чем?
— Чтобы стать удовлетворенным, нужно, чтобы ваши желания осуществлялись. Как этого добиться? Желание осуществить легко и просто — просто нужно всем существом стремиться к цели. Что значит всем существом? Всем существом — это значит и сознательно и подсознательно. Между сознанием и подсознанием не должно быть дисбаланса желаний. Подсознательные желания, которых мы не осознаем, всегда истинны в отличие от сознательных, которые могут быть на самом деле не нашими, а навязанными извне. Вот здесь и кроется опасность.
— Опасность чего?
— Опасность того, что сознательно хотеть мы будем одного, а подсознательно стремиться к другому. Все наше воспитание построено на чувстве вины, и это ужасно. Дети у нас воспитываются так: поддерживается некий идеал ребенка, которому мальчик или девочка должны соответствовать. Но любой ребенок хоть в чем-то недотягивает до идеала — он может быть, например, послушным, но пугливым, хорошо учиться, но плохо играть в футбол, быть веселым и добрым, но не разбираться в математике. Получается, что любой ребенок всегда остается хоть в чем-то плохим. Родители же, искренне желая ребенку добра, время от времени указывают ему на то, что он «плохой», то есть не идеальный.
Они при этом не виноваты, их самих так воспитывали, управлять ребенком как-то иначе они просто не умеют. В ребенке накапливается напряжение. И вот происходит какое-то реальное негативное событие. Допустим, ребенок опрокидывает аквариум, рыбки плавают по всей квартире, паркет вздулся. Бедный ребенок мается до прихода родителей, вспоминая в этот момент все двойки, разбитые тарелки, рваные куртки своей жизни...
— О господи, как это вы точно подметили... Прямо даже сейчас мороз по коже пробежал.
— Потому что это было у всех. Кто-то сахарницу разбил, кто-то сырую сосиску съел, кто-то занавеску сжег. Ощущение «я плохой» для ребенка, воспитанного на идеале, невыносимо. И этот наш ребенок так страдает, что начинает думать: скорей бы уж пришли и все кончилось. То есть он начинает желать наказания.
— Подождите, что же получается — ребенок будет все опрокидывать, рвать, есть сырые сосиски, курить — а родителям молчать, что ли?
— Конечно, не молчать. Но и не внушать ребенку в случае проступка, что он «идиот, недотепа, руки не оттуда растут» и так далее. Нужно объяснить, что поступок плохой, а не ребенок. И аргументированно доказать, почему поступок плохой. Это все не секрет, любой детский психолог об этом скажет. Но слушать психолога легко, а поступить правильно намного труднее. Потому что мы все, за редкими счастливыми исключениями, воспитаны в чувстве вины. Поэтому обычно бывает так: приходят родители, устраивают, естественно, разборку в стиле «что ты наделал, идиот», в конце концов ребенок говорит: «Я больше не буду» — и получает прощение. Получая прощение, ребенок испытывает очень сильную радость, вплоть до счастья. «Ну и пусть идиот, пусть не оттуда руки, зато любят». Такие эмоции обязательно врезаются в подсознание. Формируется мощная условно-рефлекторная цепочка: плохое настроение — чувство вины — наказание — прощение — хорошее настроение.
— Не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасешься. Что-то мне это очень напоминает.
— Это хорошо всем знакомый механизм христианского покаяния. Человеку навязывается недостижимый идеал никогда не грешащего существа. Естественно, никто без греха всю жизнь прожить не может. Вместе с грехами накапливается напряжение. И когда у человека в реальности происходит действительно что-то негативное, вместо взрослого анализа происшедшего он ищет кого-то, кто простит его, чтобы вновь почувствовать себя хорошим.
Но само по себе христианство как религия тут ни при чем. Оно не навязывало этот механизм, а лишь своевременно отразило уровень эмоционального развития человечества в конкретный исторический период. Более того, чувство вины было в свое время вещью прогрессивной, позволившей зародиться социальному регулированию. Ведь индуцированным человеком с помощью греха-покаяния можно управлять. Благодаря чувству вины человечество перешло от паразитического младенчества к обучающемуся детству.
— Так все-таки христианство не виновато?
— Ну да. Но сегодня детей воспитывать надо как-то иначе. Плохое настроение — чувство вины — наказание — прощение — хорошее настроение — такая цепочка свойственна психике очень маленького ребенка, и это имеет смысл только на определенном этапе жизни. Когда ребенок мал, некоторые вещи он, естественно, должен принимать на веру. Но проблема в том, что незрелое человечество этот детский механизм распространило на все остальные сферы жизни.
— Например?
— Да что ни возьмите. Например, деньги. Хочет человек зарабатывать больше денег, а внутри сидит мина: «Хорошие люди больших денег не зарабатывают». Человек не знает лично ни одного богатого, но мама и папа в детстве ему внушили: богатый — плохой, наворовал. И подсознательно человек будет стремиться туда, где денег нет. Сознательно денег хочется, но их нет и не будет, пока не исчезнет предубеждение.
На этих ниточках-привязках люди и болтаются всю жизнь, пока наконец не поймут, что ни перед кем, оказывается, не виноваты. Только, к сожалению, зачастую бывает очень поздно — здоровье разрушено, желания не исполнены, цели не достигнуты. Кроме того, двойственностью наших желаний постоянно пользуются индукторы — порчу снимают, от проклятий освобождают. Посмотрите газетные объявления.
— И много нас, таких несчастных?
— Внутреннее чувство вины сегодня реально разрушает жизнь миллионов людей. Цифры ужасающие. По данным нашего центра, до двадцати процентов людей строят свою жизнь на чувстве вины, как на фундаменте! Это социально опасно, поскольку такие люди сами становятся индукторами, сеющими среди людей неудачи, разочарованность, конфликты.
Остальные восемьдесят процентов тоже затронуты чувством вины в той или иной области своей жизни. Можно уверенно сказать, что чувство вины — это болезнь всего современного мира. Она поразила все страны без исключения, но сильнее всего пострадали европейские страны, Америка и пространства бывшего Союза. Здесь каждый третий имеет эту болезнь в серьезной, я подчеркиваю — в серьезной форме. Я знаю, о чем говорю, не раз бывал с тренингами в Канаде, Израиле, Цюрихе...
— И как избавиться от этого чувства вины?
— Избавление от чувства вины — такой же индивидуальный процесс, как освобождение кишечника от переваренной пищи. Никто этого за вас не сделает. В том-то и сложность.
— Хорошо, но как же нам теперь быть?
— Прежде всего учиться защищать себя от любых индукций. Помните, как Милославский поступал в «Иване Васильевиче...»? Он говорил: «Тьфу на вас». И вы говорите так же человеку, который пытается вас индуцировать. Мысленно хотя бы.
— А как узнать индуктора?
— Очень просто. Всякий раз, как вас начинают оценивать не с точки зрения реальности, вашей реальности, то есть фактов, которые вы лично пережили, а вместо этого навешивают отвлеченные ярлыки вроде «хорошо», «плохо», «высшие силы», «моральные ценности», «наказание свыше», «добро», «зло», «достойно», «недостойно» — знайте, вас индуцируют. Что для вас хорошо, а что плохо — знаете только вы.
Отрицательный опыт — это всего лишь сигнал, что нужно изменить деятельность. И все! Никаких угрызений, никакого раскаяния, никаких «простите, я больше не буду». Детство кончилось, начинается становление взрослости. Только начинается, у нашей психики еще мно-о-ого веков впереди.
Когда чувство вины умрет, человечество станет взрослым и сможет уже решать свои проблемы, включая самые сложные, без убийств и обмана. Отсутствие вины — это не безнравственность. Это как раз начало настоящей, зрелой нравственности. Сегодня наша психика закрыта, потому что мы защищаемся. Мы боимся, что нас индуцируют — внедрят в нас вину. Я даже не исключаю, что такому открытому человеку понадобится и религия. Только она будет основана на каком-то другом принципе, не на покаянии.
— А на чем?
— Тут можно фантазировать. На принципе удовольствия. Или целесообразности, разумности. Но в любом случае взрослым быть интереснее: возможностей больше.
Майя КУЛИКОВА
|