1D-CL

К тридцати годам Децл женится и будет пороть собственного сына. А пока что он периодически любит девушек и считает, что рэп угоден Богу

1D-CL

Dецл — самый популярный мой ровесник, и я давно мечтал с ним по этому поводу встретиться и поболтать. Прожили мы с ним по семнадцать-восемнадцать лет — пора жизненным опытом обменяться: что успел, что не успел и кто этому рад. А еще обменяться жизненными открытиями за этот достаточно все-таки солидный период.

Короче, мы пришли на студию в телецентр и стали ждать. Пока мы с фотографом Смоляковым ждали этого молодежного героя, его «пиары» много интересного мне рассказали. Что Децл мальчик еще маленький. И что его о серьезных вещах спрашивать, ему ж всего семнадцать лет, скоро восемнадцать будет! «Ну чего такого человек может знать в восемнадцать лет?» Тут меня взяла такая злость, мне ведь тоже 18 лет, и я чуть было это не выпалил. Но почему-то сдержался.

Правда, потом пиарщики сказали, что вообще-то Децл любит порассуждать на всякие жизненные темы. И я решил послушать его рассуждения.

ДЕЦЛ РАССУЖДАЕТ О СВОЕЙ БЕСПОРЯДОЧНОЙ ЖИЗНИ. ПРИ ЭТОМ РУГАЕТСЯ МАТОМ, ЧАСТО ТЯЖЕЛО ВЗДЫХАЕТ И НЕРВНО ПОКУРИВАЕТ

— Короче, фишка такая. ( Обращается далее к фотографу Смолякову.) Видишь куртку эту на мне? Это она на мне не просто так, потому что нравится, а это договоренность с фирмой Converse, я, короче, по этому договору должен всегда при съемках быть в этой дурацкой одежде и рекламировать ее. Жарко в этой куртке, блин... Да и вообще, этот Converse затрахал меня, пора на какую-то другую фирму переходить. Отснимай меня, я ее скину, а то запарился уже.

— У тебя, Децл, вообще вид такой, будто ты запарился окончательно. Уставший вид. Тяжело с ранних лет вариться в шоу-бизнесе?

— Фигня, че... Нормально. Просто я действительно устал немного, два месяца уже не отдыхал... Сейчас поеду куда-нибудь, в Испанию там. А так, знаешь, работа-то сама не очень напрягает. Напрягает все, что вокруг нее. Например, сижу на студии, люди всякие приходят... и мешают мне. Я сюда прихожу, стараюсь настроиться на работу, чтоб песню новую записать, тут приходит продюсер и говорит, что опять надо давать интервью... Ты вот со своим фотографом, например, пришел... интервью теперь надо давать, сниматься опять же. Поначалу нравилось, конечно, рожицы я им всякие корчил, а сейчас все чаще появляются на снимках какие-то мои усталые гримасы. Заколебали меня эти фотографы. И журналисты тоже. Но ладно, работа такая. Давай свои вопросы!

— О'кей. Мой вопрос. Расскажи о своем распорядке дня.

— А распорядка дня нет. Всегда по-разному. Сегодня, например, встал в два. Что-то поел, приехал сюда, на работу, так сказать... Дал пару интервью, утвердил «болвану» (это незаконченная вещь на новый альбом), сейчас здесь еще посижу, потом на тусовку съезжу, ну, может, в клуб какой-нибудь смотаюсь. Потом, наверное, опять приеду сюда, ночью уже, запишу какую-нибудь вещь, а потом уже домой. Дома буду часа в два. Закроюсь в своей комнате и часов до пяти буду смотреть телевизор, фильмы там всякие... Ну, завтра часа в два-три дня проснусь — и все снова. Такой вот беспорядок в моей жизни.

ДЕЦЛ ВСПОМИНАЕТ ШКОЛУ И С НОСТАЛЬГИЕЙ РАССУЖДАЕТ О РОССИЙСКОЙ СИСТЕМЕ ОБРАЗОВАНИЯ

— В своей жизни мне довелось поучиться в четырех школах, и везде... как-то неуспешно. Из одной школы всегда переводили в другую за неуспеваемость и плохое поведение... Шалили мы в школе часто. Ну, учителя там послать или матом на весь класс ругаться — это детский сад, все это было, и неоднократно. Но я однажды чуть всю школу не задушил. Газом.

Подняли тогда конкретный шухер и поставили диагноз: трудный ребенок. Вот так. Трудный ребенок я.

— Ты ведь за рубежом еще учился? Расскажи!

— Слы-ы-ышь! Ну-у-у! Может, не на-а-адо, а?! Это родители захотели, чтоб я поучился за рубежом, и я два года долбался в швейцарской школе. Швейцарская школа — это вообще тоска какая-то. К тому же, ты знаешь, там ведь школы, за рубежом у них, все тупые, преподают за год столько, сколько мы за месяц-другой проходим. Это тоже плохо отразилось на моей жизни. Когда меня турнули из швейцарской школы и пришлось возвращаться в Москву, я понял, что в российскую школу должен идти на два года младше... Ну, как бы два года в трубу. Мне не понравилась эта фишка, че я с сопляками всякими буду за одной партой сидеть. Меня тогда в Москве в британскую школу направили, там все по-английски всегда говорят, а главное — уровень примерно швейцарский. Только недостаток такой был, что добираться до нее около часа на метро. Напрягает.

— Но и там ты особо долго не продержался...

— Ага. То есть я, конечно, мог там закончить школу, но тут как раз начался шоу-бизнес. Гастроли, записи, интервью опять же. В школе я появлялся от силы раз в неделю. Ну, учителям там всяким, завучам и директорам это не нравилось — и тогда меня перевели на экстерн. Сейчас я, выходит, учусь в одиннадцатом классе, быстрей бы уж его сдать.

— Напрягала тебя школа?

— В общем, нет. Я ведь никогда ботаном не был. Всегда был натуральным двоечником, ну... мне тройки натягивали или тройки покупались, там я не очень, в этой системе, разбираюсь. Я в школе не то чтоб учился, а так... тусовался я там. А из предметов мне в школе всегда нравились только иностранные языки, я их сейчас три штуки знаю — английский, естественно, французский и испанский.

— Скоро в России введут двенадцатилетнюю систему школьного образования. Дети еще на два года больше будут мучиться. Как ты к этому?..

— На Западе так вообще по тринадцать лет учатся. Это хорошо по-своему. Вот смотри, нам столько наук вкалывают в башку в школе, что просто становится много ботанов. Они, представляешь, только учатся, учатся и учатся, а на большее, на какие-то там развлечения, тусы, у них просто времени не хватает. Парились они с этой школой, забивали мозги ерундой. И что с ними? Выросли отличниками! Не люблю я отличников.

А вот если будет двенадцать лет обучения, то и домашних меньше станет, и даже у самого такого отличного отличника появится время в клуб сходить... девушку в кино сводить.

ДЕЦЛ ЗАДУМЫВАЕТСЯ О СВОЕМ УЧЕНИЧЕСКОМ БУДУЩЕМ, РАССУЖДАЕТ О РАЗНЫХ СТРАНАХ И ПРИХОДИТ К ПАРАДОКСАЛЬНОМУ ВЫВОДУ: ЛУЧШЕ РОССИИ НЕТ!

— Вот если бы ты был министром образования России...

— Я бы им никогда не был! Мне вообще плевать на всю эту политику, и я даже в песнях об этом пою. Все надо мной часто смеются, типа, все это несерьезно, музыка — так... развлекаловка, а у нас, рэпперов, между прочим, есть своя идеологическая база. И в этой базе сказано, что человек должен заниматься только тем, что ему интересно, и не забивать мозги всяким хламом. Ну, политика... как она всех нас касается? То есть касается, конечно, немного, но зачем постоянно думать о визитах президента там всяких, фигней всякой страдать, че, заняться людям больше нечем? И вообще, я считаю, что лет до тридцати новости про политику лучше не смотреть. Лет до тридцати надо жить не напрягаясь.

— А ты высшее образование получать будешь?

— Ну, придется, наверное, хотя, честно говоря, пока не определился, какое именно. Точно знаю, что не пойду в музучилище (смеется). Ну, наверное, где-нибудь за рубежом учиться буду. Только не подумай, что в Англии. Был я там однажды. Чопорность какая-то дурацкая, все ходят, напрягаются друг на друга, на улицах песни никто не поет, стены граффити никто не разрисовывает. Как там учиться можно? Выберу страну попроще.

— А почему?

— Потому что... ну, во-первых, там учиться меньше, и опять же там с учебой меньше напрягают, не впаривают науки всякие. Уже хорошо. А во-вторых, там ведь какая система: я заканчиваю университет — и у меня сразу есть гарантированная работа. Но жить там я не собираюсь. Хватит и этих двух дебильных лет в Швейцарии... Скучно там было, не повеселишься даже, как в нашей школе. Чуть что — так сразу строгие наказания. За что я и люблю Россию, что у нас, в отличие от той же Швейцарии, почти все разрешено. Ну, не знаю там... Хочешь воровать — воруй, хочешь душить школу газом — души... Анархия такая получается стихийная. Потом еще случаются всякие кризисы — экономический там, энергетический... Тоже прикольно, жизнь интересная. Короче, Россия — хорошая среда для обитания трудного ребенка.

— Ты что, патриот?

— Ну... насчет патриотизма не знаю... Просто это очень объективно: наши люди умнее западных. Я на это дело такую фишку развил, типа теории. Россия живет в постоянных бедах, россиянам жить тяжело, но они с годами к этим бедам привыкают, и у них появляется... иммунитет какой-то. Сколько у меня знакомых американцев, они все какие-то туповатые и беззубые в переносном смысле.

Потом мне еще нравится русский язык. Хоть я и знаю русский хуже даже, чем английский, но это неважно, в конце концов, говорю я на нем без ошибок, только в правописании случаются неграмотности. И я знаю точно, что русский язык очень богатый, его никакой иностранец не освоит полностью, а английский... ну, это так, для делового общения.

ДЕЦЛ ЗАДУМЫВАЕТСЯ О БУДУЩЕМ ВООБЩЕ И РАССУЖДАЕТ О СЕМЕЙНЫХ ЦЕННОСТЯХ

— Обычно в России мальчики и девочки, популярные в детстве, не могут выдержать всего этого напора популярности и во взрослой жизни начинают спиваться. Ты не боишься подобной судьбы?

— Не-е, нисколько не боюсь. Я эту дрянь... если только заставят силой. Не пью, не пил и не буду пить. Зачем это нужно? Только работе мешает. (Децл достал очередную сигарету, огляделся по сторонам и закурил.) И вот курить даже бросаю. Я когда обычно курил, то в день выходило по пачке, по две. Сейчас намного меньше, то есть я бросаю. Но не смогу, наверное, потому что курение — это единственный способ моего расслабления.

Я люблю спорт, но не обычный — футбол, хоккей — скучно это все и немодно, — а экстремальный. Знаешь, сноуборд там всякий, скейтборд, подводное плавание... обожаю эти вещи! Теперь вот курить брошу и буду качаться еще. Все-таки взрослая жизнь начинается. Хочется быть здоровым, как настоящий мужчина. А то я... ну посмотри сам, хиляк ведь я. И тебе бы было тоже неплохо подкачаться, откровенно говоря.

— Не вижу смысла.

— В жизни это нужно, так ведь принято. Мы с тобой входим во взрослый мир, где есть свои законы и правила. Бороться с этими правилами — глупо. Эти правила... ну, так, формальность какая-то. Подкачаться, выучить несколько иностранных языков. Я, например, в детстве ходил на кикбоксинг. Мне не приходилось потом драться на улицах, всегда как-то умел разговорами ограничиться, но все равно я всегда знал, что могу за себя, за свои идеи постоять. Это очень важно. Сейчас закончилось детство — и появились новые правила...

— Тяжело с детством прощаться было?

— Оно у меня два года назад закончилось. Сначала, наоборот, все было приятно так, прикольно, то есть расставался с ним я легко. А сейчас все чаще и чаще вспоминаю о нем, о беззаботном веселом времени, с тоской. Сейчас уже не покуролесишь. То есть понятно, что я тусуюсь, на скейтборде там покатаюсь порой, но, сам знаешь... шоу-бизнес, большие деньги... куртку вот эту ношу рекламы ради. Жарко. Заколебало меня все.

— Ну, ладно. Поговорим, коль уж начали, о взрослой о жизни. Ты семью заводить будешь?

— Конечно! Семья — дело святое.

...Тут в кабинет зашел папа Децла, известный продюсер и бизнесмен. Децл спрятал сигарету, папа с упреком посмотрел на сына, сын что-то забормотал в ответ.

— Мы скандалим часто с папой, не только в студии, где он для меня директор, но и дома. Скандалим... ну, по разным вещам, чаще всего о моем поведении — стандартная тема. У меня вообще очень строгий папа. Он меня достаточно жестко воспитал. Например, ты знаешь, что еще год назад я ездил постоянно в метро? Папа мог мне давать денег на такси, еще что-то, но не давал. В метро меня в принципе никогда не напрягало, но потом стали узнавать, а это тяжелая штука. Из метро в машину я перебрался только тогда, когда пошли первые выручки с альбома и с концертов.

И я люблю папу, и маму тоже люблю. У меня семья на первом месте в хит-параде ценностей.

ДЕЦЛ РАССУЖДАЕТ О ТОМ, ЧТО ВСЕ В ЭТОЙ ЖИЗНИ ИЗМЕНЧИВО, НИЧЕГО ПРЕДУГАДАТЬ НЕЛЬЗЯ, И ЕЩЕ О ТОМ, ЧТО ОН ВЕРИТ В БОГА

— Я планирую жениться... ну, не раньше тридцати, чтоб потусоваться до этого времени хорошенько. А жена — это уже не тусовка. Жена — это уже семья. И дети. Такая фишка: я, конечно, о детях пока не задумываюсь, но, мне кажется, заводить больше одного ребенка — это глупо и... как бы... нецелесообразно.

— Ты бы хотел иметь такого же сына, как ты? Трудного ребенка в смысле...

— А че? Вполне! Нормально, то есть я считаю, что ребенок таким и должен быть... это же возраст такой. Мы будем с ним ругаться, конечно, я там пороть его, может, даже буду. Но к этому я, будучи взрослым, подойду по-философски. «Ничего страшного, — скажу я себе, — зато жизнь интересная».

— Еще насчет будущей жены хотел спросить. У тебя сейчас есть постоянная подружка?

— А зачем?

— Что, вообще девушек не любишь?

— Не-е-е, ну, люблю, конечно... (тут Децл хитро улыбнулся и сделал какое-то странное движение бровями) периодически люблю их, но постоянной нет, так только... временные. Времени у меня на постоянную подружку не хватает. Подружки, любви всякие — это не очень интересно и отнимает много сил, сил, необходимых на куда более важные дела. Например, на внедрение рэп-культуры в Россию!

ДЕЦЛ РАССУЖДАЕТ О СВОЕЙ БУДУЩЕЙ СЕМЬЕ И СЫНЕ. ПОТОМ ГОВОРИТ НЕМНОГО О ЛЮБВИ

— Тебя вот, Децл, все девчонки любят. Скажи: как понравиться современным девчонкам?

— Не знаю... Ничего делать такого особенного не надо. Не париться, а заниматься своим делом в какой-то области и стать в этой области настоящим спецом. Наверняка в этой области будут и девчонки, которые смогут тебя оценить. А если в этой структуре девчонок нет, то ты попал... (Децл смеется.) А если серьезно, то все эти девчонки... ну, это какой-то детский уровень. Проводился такой эксперимент — в прессе объявили мой номер пейджера, чтоб все желающие отсылали на него, что хотят. Меня, конечно, просто засыпали всякой ерундой. Компания «Вессо-Линк» через некоторое время разорвала даже контракт со мной, потому что количество сообщений мне превысило общее количество всех остальных сообщений компании.

Но главная фишка не в этом, а в том, что сообщения эти — какой-то дебилизм просто был. Самое распространенное: «Привет, Децл!» Потом всякие «давай встретимся», потом оскорблений много. Но ничего такого, что бы по-настоящему меня удивило! Такие вот поклонницы. Они ж меня не знают лично, да и к тому же... сегодня любят — завтра уже нет. Я вот что, став популярным, понял — людям в принципе наплевать друг на друга. Девчонка какая-нибудь пишет письмо: привет, Децл, все такое, я тебя люблю и буду любить до конца жизни, напиши мне, пожалуйста, ответ. Ответ я, разумеется, написать не могу, потому что таких писем каждый день по десятку приходит. И тогда через месяц эта же девчонка пишет мне еще одно письмо, типа, Децл, ты урод, ты не написал мне ответ, я очень ошибалась в тебе, ты творишь дурацкую музыку, прости-прощай и все такое. Ну, разве ж это не эгоизм?..

— Эгоизм, разумеется!

— ...И вот после парочки таких историй я врубился, что мир на самом деле страшно изменчив. Мне он поэтому и нравится. И мы ничего не можем предугадать. Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Так вот. Ты знаешь, такая фишка: я в Бога верю, и мне почему-то кажется, что все мои занятия рэп-музыкой, все мое это варение в шоу-бизнесе... все это нравится Богу.

— Почему?

— Потому что это позитив. Я не знаю пока точно, войду я в историю или про меня забудут на следующий же год после смерти. Но знаю, что вот, например, для тех людей, девчонок там пятнадцатилетних, еще кого-то, я что-то значу. Может, они про меня забудут скоро. Но потом, во взрослом возрасте, всякий раз, когда они случайно будут где-то слышать строчки «Мои слезы, моя печаль...», они тут же будут вспоминать о своей юности, о хорошей поре в жизни... Ну, понимаешь, просто у каждого периода в жизни есть какая-то музыка...

— Ага. Вот у меня музыка детства — группа «Комбинация»...

— (Децл смеется над моей шуткой.) На самом деле мой первый альбом тоже такой... немножко попсовый. Но это задуманный шаг, просто чтобы обратить на себя внимание. Сейчас аудитория вся моя, и я могу делать с ней все, что захочу. Вот выйдет новый альбом — увидите. Песни будут умные там.

— Еще умнее?..

ДЕЦЛ РАССУЖДАЕТ О СВОИХ: ПСЕВДОНИМЕ, ВРАГАХ, ЗАВИСТНИКАХ, МЕЧТАХ И О МНОГОМ ДРУГОМ

— У меня очень много врагов, потому что мне пол-России завидует. Завидуют и тому, что у меня папа богатый, и тому, что он меня толкнул... Но главным образом завидуют те, кто знает, что я всего практически добился сам, а папа лишь дал финансовый толчок. Иногда мне даже кажется, что врагов в моей жизни больше, чем друзей. Пишут какую-то фигню в газетах. Иногда бывает очень обидно. Поначалу я даже плакал страшно, ходил в депрессиях постоянно, жить не хотелось, а сейчас... Ну, как и у всех россиян, выработался какой-то иммунитет, что ли. То есть я читаю газеты, читаю там злые очерки обо мне, но не принимаю ничего близко к сердцу.

— А какие материалы больше всего обижали в прессе?

— Ну, самое такое... это все, что касается моего папы. Типа, он своего избалованного сынишку из чувства отеческой любви решил толкнуть на сцену. Пойми — не папа, так кто-нибудь другой бы вложил! Моему папе еще повезло, что он толкнул меня первым, сейчас он на мне как продюсер совершенно реальные деньги заработал, при том, что вложил на первых порах минимум. Просто он ближе всего из продюсеров ко мне, и он первым смог понять, что «Децл» — это офигительно выгодный проект, какого до сих пор вообще не было в мире шоу-бизнеса.

— Кстати, Кирилл, почему — Децл?

— Ну, в пятом классе я маленьким таким был, метр пятьдесят, меня все дразнили в классе...

Тут в разговор вмешался фотограф Володя Смоляков: «Децл — это, типа, децилитр?» Децл на Смолякова посмотрел презрительно и сказал: «Ну, Децл... Например, децл водки, чуть-чуть то есть... сленг такой молодежный!» Смоляков виновато заулыбался и сказал, что он отстал от жизни и немножко не понимает новое поколение. Мы с Децлом посмеялись над Смоляковым, как смеются обычно ровесники, а потом Децл продолжил свои серьезные рассуждения.

— ...С пятого класса я, конечно, вырос немного. Немного! Все равно ощущаю себя каким-то маленьким. В том же шоу-бизнесе. Тут какие-то дурацкие заморочки вечно, запудренность мозгов, предрассудки, фигня всякая. Мне, например, не очень нравится отечественная музыка. Так вот, я однажды в интервью так и сказал: «Земфира мне не нравится, потому что она какая-то неумытая и извращается над русским языком». На следующий день она звонила мне, говорит, извиниться, типа, надо бы. Ну, я ее послал, разумеется, а сам подумал: неужели она все так серьезно берет в голову?

Люди напрягаются много, мне кажется, и думают о какой-то ерунде постоянно, как Земфира. И поэтому у меня по жизни есть одна классная мечта: чтоб люди не парились!

Тут мои вопросы и кончились. Децл, когда мы прощались, сказал, что, откровенно говоря, дурацкие я вопросы задавал. А я ему, недолго думая, честно ответил, что он пишет дурацкую музыку. Мы с ним вместе посмеялись, а Смоляков недоумевающе сказал: «Еще ровесники называются! Люди одного поколения...» Что он имел в виду, я не понял.

Саша ИВАНСКИЙ