ПАРШЕВАЯ РОССИЯ

В России живут 130 миллионов «лишних» людей, которые не впишутся в рыночную экономику. Что с ними будет?

ПАРШЕВАЯ РОССИЯ

С этого номера в рамках новой рубрики журнал «Огонек» открывает широкую общественную дискуссию о будущем России с привлечением всех разумных сил и точек зрения. Какой мы хотим видеть Россию, чего на этом пути следует опасаться и на что рассчитывать? И наш почин не пустое словоблудие: говоря о будущем, мы строим его — это медицинский факт. Мы планируем предоставить слово не только нашей элите — элите научной, элите бизнеса, производства, политики, — но и простым людям, которые не равнодушны к судьбе одной восьмой (теперь уже) части света.
А чтобы придать тонус и остроту дискуссии, мы сразу решили окатить публику холодным душем: начать с «резкого пассива» — интервью с Андреем ПАРШЕВЫМ. Если вы по какой-то причине еще не слышали этой фамилии, скоро наверняка услышите. Его книга «Почему Россия не Америка» столь же феноменальна, как книги Анатолия Фоменко, да и написана, кстати, похожим стилем. Только Фоменко пишет странное и непривычное об истории, а Паршев — об экономике. «Книга для тех, кто остается», как назвал ее сам Паршев, уже начала «расходиться кругами» в среде интеллигенции. Причем интеллигенции не только экономической. Интернет заполнен дискуссиями про нее. Книга страшная. Некоторые говорят, что своей книгой Паршев делает людей патриотами под угрозой смертной казни. Это правда...

— Вы знаете, Паршев, — первым делом сказал я ему при встрече, — вы просто гений пессимизма. Я после прочтения вашей книги два дня ходил как в воду опущенный. Ничто мне не мило было, а ведь я жизнерадостный сангвиник, не склонный к депрессиям. Мне даже захотелось срочно продать квартиру и купить дом на Кубани с большим участком, пару лошадей (самца и самку), два-три ружья и несколько ящиков с патронами. Но я не умею пахать землю! Поэтому стал лихорадочно прикидывать, как спастись, варианты разные перебирал. Как вам вообще такое в голову пришло — пугать людей?..

— Знаете, я в конце восьмидесятых, еще при советской власти, начал изучать английский язык. Много слушал носителей языка в записи. Особенно любил слушать Маргарет Тэтчер: у нее очень хороший английский, произношение такое внятное. И однажды мне попалось одно ее выступление, в котором она произнесла... Я сначала даже решил, что неправильно перевел то, что она сказала, из-за плохого знания английского. Наверное, думаю, она сказала не «фифти-ин» (пятнадцать), а «фифти» (пятьдесят), я просто плохо понял. Отмотал, прослушал еще раз, нет — фифтин!.. Пятнадцать! Тэтчер говорила об экономических перспективах СССР и заявила, что на территории СССР экономически оправдано существование пятнадцати миллионов человек.

— Почему?

— Она это никак не объяснила. Видимо, слушателям подоплека была и так ясна. А мне она была неясна, и я стал копать. Меня зацепило, ведь Тэтчер тем и замечательна, что за всю свою жизнь ни одной глупости не сказала.

— И чем закончились ваши раскопки?

— Тем выводом, что путь открытой экономики, путь свободной торговли, к чему нас призывает Запад, ведет именно к такому развитию событий — в мире с открытыми экономическими границами России делать нечего. Она просто не выживет. Физически. Под свободным рынком я имею в виду свободное перемещение товаров и капиталов через границы, конвертируемость валют, низкие торговые пошлины на границах... Так вот, свободный мировой рынок не для нас.

Кстати говоря, о подобном развитии событий говорила не только Тэтчер. В 1998 году Джордж Сорос неожиданно обмолвился в том смысле, что принцип свободного перемещения капиталов, который работает во всем мире, для России неприменим. Для Сороса это очень важное осознание! Он уже пожилой человек. И он сделал свои миллиарды именно на использовании принципа свободного перетекания капиталов из страны в страну. Экономический бум, появление молодых тигров — новых индустриальных азиатских стран — случилось именно благодаря свободе перетекания капиталов из одной страны в другие. Сорос всю свою жизнь проповедует и пропагандирует открытое общество. Он основатель Института открытого общества. И вдруг такое заявление!

— Почему? Весь мир живет в открытой рыночной экономике, а мы что, рыжие? Все торгуют, и мы будем. Или вы полагаете, что мы так и останемся сырьевым придатком Запада?

— Те, кто думает, что Россия будет сырьевым придатком Запада, — неисправимые оптимисты.

— Так, с этого места попрошу подробнее...

ИНВЕСТИЦИИ В ПРИРОДЕ

— Сейчас все ждут иностранных инвестиций в нашу экономику. Вот, мол, создадим хороший инвестиционный климат, политическую стабильность наведем, налоги снизим, они и повалят валом сюда...

— Не повалят?

— Вот смотрите, у нас всего 7 миллиардов долларов инвестиций — мизер. А в долг нам надавали больше чем на 140 миллиардов! Разница между инвестициями и долгами в том, что долги надо отдавать в любом случае, а инвестиционный капитал — личный риск инвестора: неудачно вложил — прогорел. Никто не хочет прогорать в России, потому и не вкладывают. А в долг дают, потому что знают: пока нам есть чем отдавать — нефтью, газом...

— Погодите. Инвестиции в Россию все-таки идут. В пивную промышленность, в табачную, в «кока-кольную»...

— О-па, о-па... Не путайте. Что подразумевается под инвестициями, когда говорят об их необходимости для нашей экономики? Подразумевается следующее: из-за того, что у нас дешевая рабочая сила, в Россию притекут капиталы, будут строиться фабрики и заводы, выпускающие разную полезную продукцию. А уж с этой продукцией мы выйдем на мировой рынок, где будем вовсю конкурировать.

Но то, что сейчас вкладывается в Россию, лишь с натяжкой можно назвать инвестициями. Потому что капиталы вкладываются только в продукцию, предназначенную для нашего внутреннего рынка. Все это пиво, все эти сигареты не идут на внешний рынок... Вся эта продукция потребляется здесь, внутри России! Мы платим за нее рубли, а пивной магнат переводит эти рубли в доллары и... вывозит из страны. По сути, это тот же скрытый вывоз капитала.

Почему здесь строят линии по разливу пепси-колы? Просто, чтобы воду не возить, ввозят концентрат, а здесь его разбавляют и газируют. Но, повторяю, ни один из товаров, произведенных в российских филиалах зарубежных фирм, на Запад не вывозится: наши товары там неконкурентоспособны.

— Почему?

— Потому что они произведены в России... Давайте по порядку. Для чего инвестор вкладывает деньги? Он хочет получить прибыль. То есть разницу между продажной ценой товара и его себестоимостью. Чем больше эта разница, тем лучше. На свободном мировом рынке цена фиксирована: ограничивается спросом, ее задрать выше нельзя. Значит, чтобы увеличить рентабельность, остается снижать себестоимость продукции, то есть издержки. Именно в погоне за снижением издержек производство из развитых стран выводится в страны третьего мира: там цена рабочей силы гораздо ниже. Поэтому японская техника производится на Тайване, поэтому вся Америка завалена товарами китайского производства...

Мировой рынок резко ускорил процессы банкротства. Раньше запросто могли существовать две фабрики с разной рентабельностью. Они продавали на рынке товар по одинаковой цене, хотя затраты на одной фабрике были выше, чем на другой. И обе фабрики жили, просто одна фабрика богатела быстрее, а другая медленнее. Инвестор тогда физически не мог вынуть свой капитал из менее рентабельной фабрики и вложить в более рентабельную. А потом появились фондовые биржи, появились акции, Интернет, виртуальные деньги. И стало возможно быстро переводить деньги в более рентабельные предприятия, изымая их из нерентабельных, — одним нажатием кнопки на компьютере покупать и продавать акции. И это буквально выкосило почти всю промышленность в развитых странах.

— Ну почему всю? Кое-что еще осталось... Я бывший металлург и знаю, что в США и Японии сильная металлургия.

— Просто потому, что прокатные станы так просто и быстро не вывезешь и не построишь на новом месте, это огромные и крайне дорогие сооружения. Но тем не менее даже тяжелая промышленность в развитых странах доживает последние годы. Работает до износу. Дорабатывает. Потом — неминуемое закрытие и строительство завода в третьем мире: там норма прибыли выше. Поэтому именно туда и текут капиталы.

— Я обратил внимание — перестрелки во многих голливудских боевиках происходят как раз на пустынных, заброшенных заводах. Складывается ощущение, что их в Штатах полным-полно.

— Их очень много... В США многие вещи вообще не производятся, например телевизоры. Сегодня в Америке три компьютерные фирмы — «Интел», «Ай-би-эм» и «Майкрософт» — стоят дороже, чем вся автомобильная, химическая, авиационная и текстильная промышленность США, вместе взятые.

— Ну все прекрасно! Инвестиционные капиталы стремятся из развитых стран в недоразвитые. Россия не вполне «доразвитая» страна. Почему же вы говорите, что нам не светит? Отчего бы деньгам не потечь в нашу родину привольную?

— Потому что вода в гору не бежит... Напротив, капиталы бегут из России. Парадокс — сегодня нищая Россия стала инвестором! Наши капиталисты вывозят свои капиталы и вкладывают их в производство в других странах.

— Боятся нашей политической нестабильности?

— Дело не в политической нестабильности России или политических несвободах... На Тайване и в Китае политических свобод меньше, а инвестор туда прет, капиталы льются. Помните историю с ГКО? Несмотря на политическую нестабильность, несмотря на Примакова, Зюганова, больного Ельцина, многие западные киты вкладывали деньги в ГКО. «Дойче банк», насколько я знаю, вложил в ГКО 40% своих активов! «Чейз Манхэттен-банк», «Креди сюисс», «Соломон Бразерс»... да куча западных банков вложили в ГКО на 70 миллиардов долларов по курсу на 16 августа 1998 года. Экономика России рушилась, а государство обещало за ГКО 80% годовых. Они что, не понимали, что это пирамида? Понимали, не дети. Страшно рисковали, но вкладывали! Хотя финансовый риск был покруче возможной политической нестабильности. А вот в производство наше не вкладывали, хотя производство — это не пирамида, и риска обрушения тут нет.

Кстати, капиталисты и раньше, при СССР, в нас не вкладывали, хотя политическая стабильность строя была просто незыблемой. Технологии, да, продавали. Завод «Фиат» нам продали. Стиральная машина «Вятка» по итальянской технологии делалась. Но чтобы самим вложить и начать производить на территории СССР или России — никогда! Потому что сюда вкладывать деньги принципиально невыгодно. Слишком низка будет рентабельность. Такова наша природа...

— В третий раз спрашиваю: почему? Почему?..

ПРИРОДА ДЛЯ НАРОДА — БЕСПЛАТНЫЙ МАГАЗИН...

— Потому что наша продукция при прочих равных условиях ВСЕГДА будет дороже западной!.. Вот вы инвестор. Для того чтобы производить что-либо, вам надо... Запишите на бумажке: построить завод; закупать сырье; оплачивать транспорт и расходы на энергию; платить зарплату рабочим; платить налоги. По какому из этих пунктов у России преимущество перед, скажем, Малайзией?

— По зарплате рабочим. Еще по строительству, потому что украинским строительным рабочим можно мало денег заплатить.

— Разберемся... Значит, построить завод. Где вам, инвестору, дешевле его строить? Учтите, Россия — самая холодная страна мира...

— Знаю, писал об этом сто раз. Среднегодовая температура в России минус 5,5ЃС. А в Финляндии плюс 1,5ЃС из-за Гольфстрима. А в Канаде среднегодовая минус 5,1ЃС. Это что, настолько принципиальная разница для строительства?

— Ах, какой умный инвестор, все знает! А вы знаете, что в Лондоне растут бамбук и пальмы?

— Нет... Не может быть.

— Однажды мой знакомый приехал из Лондона. И я спросил: «Пальмы видел?» Он стал меня высмеивать, мол, какие пальмы в Лондоне! Тогда я взял его же собственный фотоальбом и показал ему его же собственную фотографию, где он стоял на фоне пальмы в Лондоне... Известный феномен — то, что мозгу трудно воспринять, просто не откладывается в голове, даже если глаза это видят... Вы читали английскую литературу?

— Про Шерлока Холмса.

— Там в описании классической английской усадьбы всегда встречается упоминание о тисовой аллее.

— Не помню... Ну и что?

— А то, что у нас тис растет только на Кавказе, то есть в субтропиках. По нашим понятиям, вся Западная Европа субтропики. Мои друзья уже несколько лет ездят подрабатывать в Норвегию, они там собирают клубнику. В мае! А в не самом южном норвежском городке Бергене растет плющ! Плющ, как и тис, — растение субтропическое. В Швеции можно выращивать виноград, вы знали об этом?.. В Баварии в апреле расцветают магнолии... Европа вообще уникальный кусок суши. Нигде нет другого такого столь близкого к полюсу места и столь же теплого. Влияние Гольфстрима и Атлантики таково, что зимние изотермы в Европе идут не с запада на восток, а с севера на юг! Это значит, что холоднее становится не по мере продвижения на север, а по мере продвижения на восток. К России. Это значит, что по суровости климата обитаемая часть Норвегии, юг Швеции, северная Италия, северная Греция, Южный берег Крыма и побережье Кавказа одинаковы! Среднеянварские температуры там выше нуля. А Норвегия, между прочим, на 3000 километров севернее Греции!..

В Хельсинки зимой теплее, чем в Орле. Хотя Орел на тыщу километров южнее... В приморских городах Норвегии окна в домах одинарные. Вот это и есть живая иллюстрация вертикальных изотерм.

— А Канада?

— Канада производит сою и кукурузу. А в Московской области кукуруза достигла спелости лишь один раз за сто лет, в 1996 году. Соя у нас вообще не растет. То есть сою у нас выращивают ближе к Черному морю. Вообще же климат обитаемой части Канады примерно соответствует климату нашей Ростовской области и Краснодарского края. Есть в Канаде, конечно, и «севера», только там практически никто не живет. Это сырьевые регионы. Кстати, проживают в узкой южной обитаемой полосе Канады 24 миллиона человек. Вся остальная территория — добыча сырья и туризм. А у нас, в более холодной России, — 150 миллионов человек. Почувствуйте разницу!

О США и вовсе говорить нечего, они все находятся южнее нашей Кубани.

— Но в северных странах выпадает снег. А снег — это твердая вода. Значит, там тоже бывает довольно холодно, раз осадки замерзают! Вот такое у меня замечание.

— Дело не только в температуре. Есть еще такое понятие, как суровость климата, то есть перепад предельных за всю историю наблюдения зимних и летних температур. Абсолютная разница температур для Западной Европы — 40ЃС. Для России (до Урала) — 70ЃС, а в Сибири она даже больше, чем в Антарктиде, — 100ЃС и выше!

Отсюда урожайность зерновых в Англии и Швеции 70 — 80 центнеров с гектара, а у нас 15 — 20. В Германии с гектара убирают 300 центнеров картошки, в Польше 145, а в России 100. Это при одинаковых затратах топлива, удобрений и прочего. Просто за счет природного фактора. Ясно, что при одинаковой цене на топливо себестоимость нашей картошки будет в три раза выше. То есть российское сельское хозяйство априори неконкурентоспособно в мировой экономике. И польское тоже. Польские фермеры не зря все время забастовки устраивают и требуют закрыть страну от германской картошки. Германская-то дешевле по определению: ее больше из земли вылазит за один затраченный доллар. Польше просто не повезло: она чуть восточнее Германии, и изотермы сыграли с ней злую шутку.

— «Как повезло яблоку, как не повезло вам!..» Картошку купим в Германии, бес с ней... Но какая связь между сельским хозяйством и промышленностью?

ОДНАЖДЫ В СТУДЕНУЮ ЗИМНЮЮ ПОРУ ЛОШАДКА ПРИМЕРЗЛА...

— А просто стоимость обустройства рабочих мест разная для разных климатических зон. С каждым минусовым градусом стоимость обустройства одного рабочего места увеличивается на несколько десятков процентов! А если город стоит севернее среднегодовой изотермы в минус 2ЃС, то с каждым минусовым градусом стоимость рабочего места растет уже вдвое. А у нас много таких городов, которые выше «минус второй» изотермы стоят. Там вообще ничего производить не выгодно! Даже детей. Кстати, еще Геродот в V веке до нашей эры писал, что вырастить ребенка в разных странах стоит по-разному. Он же заметил, что природно-климатические границы совпадают с границами народов и государств.

И был прав! Например, юго-западная граница распространения русского народа совпадает с январской изотермой, равной минус 6ЃС. А страны НАТО отделяются от стран бывшего соцлагеря нулевой изотермой. НАТО лежит в плюсовой стороне января, а Варшавский договор — в минусовой.

— Да бог с ним, с Геродотом.. И с Варшавским договором тоже... Вы забыли — я инвестор. Мне надо строить завод...

— Так вот, вы знаете, чтобы построить завод в Малайзии, нужно снять дерн, залить площадку асфальтом и поставить легкий ангар, защищающий от дождя и ветра. В холодной России надо сначала вырыть фундамент. Причем рыть котлован надо глубже глубины промерзания грунта в данной местности. Есть даже специальные карты глубин промерзания. В Поволжье, например, глубина промерзания около двух метров. А цена фундамента растет не прямо пропорционально глубине, а почти квадратично. То есть вдвое более глубокий фундамент обходится вчетверо дороже. Фундамент составляет больше трети стоимости дома.

— Неужели в Англии строят дома без фундамента?

— Не только в Англии, но и в Германии. Мне как-то попалось английское руководство по индивидуальному строительству. Там есть разрезы особняков: трехэтажные дома без фундамента! Но фундамент — это еще не все. Инженерные коммуникации тоже нужно закапывать ниже глубины промерзания. А это уже больша-ая копеечка! И крыша там, где снег выпадает, стоит дороже, чем там, где только дождь льется. Разница в цене особенно ощутима для огромных крыш, стадионных или цеховых, там она может различаться в десять раз! Не в нашу пользу, естественно.

Потом стены... В Англии толщина стены — один кирпич, 20 см. У нас в средней полосе нужно не меньше трех кирпичей, 60 см. Наш одноэтажный дом весит, как трехэтажный английский! Но и это еще не все. Дальше всякие мелочи набегают: морозостойкая краска, которая дороже обычной... Не всякий же материал выдерживает зимне-летние перепады температур в 70 — 100 градусов.

То есть при прочих равных условиях российское строительство в несколько раз дороже, чем в Западной Европе, и во много раз дороже, чем в Малайзии. К тому же наши постройки менее долговечны из-за агрессивной среды. Значит, будут очень высокие амортизационные отчисления. Что, естественно, повышает себестоимость продукции.

Но самое-то главное не это! Цех один раз построил, и он стоит. А основной ужас в том, что семь месяцев в году его надо отапливать! А в Малайзии не надо. И в Корее не надо. А что такое отопить завод? Это десятки и сотни тонн мазута, который вы просто сжигаете. Покупаете и сжигаете. Какой капиталист захочет сжигать собственные деньги? Знаете, уважаемый инвестор, какова доля отопления в промышленном потреблении энергии в России? До трех четвертей!

— Ой, е-е-е... Я попал...

ДУРНО ПАХНУЩИЙ АММИАК

— Та-ак, ладно. Со строительством и отоплением пролетели. Может быть, на другом сэкономим? В России, я слышал, мазут дешевый, нефть своя: жги — не хочу!

— К самому больному моменту подошли. Топливо и сырье. Дело в том, что сырье для производства и топливо для отопления, они ведь не государственные, они кому-то принадлежат. В условиях открытого мирового рынка их русский хозяин не будет играть в благотворительность и продавать своим дешевле только потому, что они свои. Он выбросит свою нефть на мировой рынок, естественно. По мировым ценам вы, российский производитель, и будете покупать топливо и сырье.

— Но из России в Россию хотя бы доставлять сырье дешевле.

— А где вы собираетесь строить свой заводик?

— В Москве. Нет, под Москвой.

— Какая дурацкая идея! Доставить, например, норильский никель до Лондона дешевле, чем до Москвы. Потому что до Лондона только на пароходе, а от Мурманска до Москвы его нужно еще везти по железной дороге, а морской транспорт дешевле «железки» на порядок. Я в своей книге привожу такой пример: если нарисовать карту мира в условных координатах, где расстояния от источников сырья до мест его переработки будут заменены стоимостью доставки, то все океаны и моря стянутся в маленькое пятнышко, а центр России будет самой дальней точкой от всех стран мира.

— Опять попадалово... Но у нас есть правительство, которое может сказать: так, ребята-олигархи, за границу нефть продавайте по мировым ценам, а внутри страны по малой цене, чтобы людей не обижать. Собственно, так сейчас и происходит.

— Верно, но приведение внутренних цен на энергию и энергоносители к мировым — одно из требований МВФ. И к тому все идет. Сама экономика подталкивает. И я не считаю это несправедливым! В конце концов мы должны точно знать, сколько потребляем и сколько это на самом деле стоит! А то смотрите, что получается: один наш художник, еврей по национальности, уехал жить в Израиль. А зимовать он приезжает в Москву. Потому что ему, видите ли, дорого платить за отопление! В Израиле плюс 10ЃС, в Москве минус 10ЃС, но в Москве ему не дорого, а в Израиле дорого. Согласитесь, что-то есть в этом в корне неправильное.

Из-за того что государство искусственно сдерживает внутренние цены на нефтепродукты, у нас и цена на электричество дешевая, ведь электричество из мазута «делают». Поэтому у нас 1 — 3 цента за кВт.ч, а в Европе 12 — 15 центов. Пока энергокомплекс страны представляет из себя единый механизм (естественную монополию), такие вещи проходят. Но если этот комплекс разбить на отдельные предприятия, тогда цены на энергию сравняются у нас с мировыми.

Но даже если государству как-то удастся «уговорить» сырьевиков держать низкие цены на нефтепродукты внутри страны и обязать поставлять часть нефтепродуктов на внутренний рынок, все равно сырье и энергия уйдут за границу! Только в другом виде... Вот пример: после нефти и газа третья статья нашего экспорта — аммиак. Что такое аммиак? Один атом азота и три атома водорода. Это недефицитное сырье. Атмосфера на 80% состоит из азота! И водорода на Земле полным-полно. Водород вообще во Вселенной самый распространенный элемент. Почему же именно Россия экспортирует аммиак в таких количествах? Да потому что производство аммиака очень энергоемкий процесс. То есть, по сути, с каждым килограммом аммиака мы даем бесплатно в придачу несколько килограммов топлива! Вот к чему приводит искусственное поддержание низкой цены на топливо и энергию внутри страны... Топливо все равно утечет туда, где оно дороже.

— А если цены на сырье и энергию сравняются с мировыми?

— То вы, как инвестор, в пролете по отоплению цеха. Да и по чисто производственным потерям, кстати. Например, в России рядом с трубопроводом, который снабжает домну водой для охлаждения, проходит паропровод с горячим паром. Чтобы трубопровод с водой не замерз, иначе будет взрыв. Вот вам дополнительная энергия уже в самом процессе производства... Или если у вас химический агрегат какой-нибудь. Одно дело разогреть его до нужных по технологии 100ЃС от 20ЃС, другое — от минус 30ЃС, да еще и поддерживать потом такую разницу температур. В одном случае разница 80ЃС, в другом 130! Лишние 50 градусов тепла нужно выдавать каждую минуту! Сколько это стоит, кто подсчитает?

А уж я даже не говорю о транспортных расходах! В России плотность населения в два раза меньше, чем в Таиланде. То есть стоимость всех перевозок в России будет в среднем в два раза выше.

САМОЕ ДОРОГОЕ, ЧТО У НАС ЕСТЬ, — ЭТО ЛЮДИ

— Ну а наша дешевая рабочая сила? Это разве не преимущество?

— Разговоры о нашей дешевой рабсиле — миф! Напомню, что перед кризисом средняя зарплата по стране составляла 160 долларов. После 17 августа она упала, но теперь снова начала расти. На май 1999 года она составляла уже 70 долларов. Это легальная. Фактическая же несколько больше. В то время как в странах Азии, в Китае люди работают за 40 долларов в месяц. Для нас это очень маленькие деньги. Да еще не забывайте, что коммунальные услуги за россиян пока что платит государство. А вот когда цены за топливо и электроэнергию в России сравняются с мировыми, а за коммунальные услуги придется платить полностью, тогда наш работник, чтобы просто физически выжить, должен будет получать в несколько раз больше азиатского. Кому же он такой нужен?

Россиянину нужны для выживания телогрейка, валенки, обильная белковая пища, отопление жилища... А малайзийцу — сандалии, бананы с пальмы, а главное, никаких затрат на отопление дома.

— А сколько стоит отопление квартиры «по гамбургскому счету»?

— Один москвич потребляет за зиму на отопление 4 тонны условного топлива. Если перевести условное топливо на мазут и просчитать по мировым ценам, получится 2000 долларов на семью из четырех человек. Плюс горячее водоснабжение, которое, кстати, не везде в мире встречается. Так что, наверное, не евреи к нам, а мы уже будем в Израиль ездить зимовать... Ладно, что у нас там еще осталось, чтобы инвестора привлечь? Налоги? Можно ли создать инвесторам налоговые льготы в России большие, чем в других странах?.. Нет! Страна с таким большим государственным долгом, как у нас, налоги ниже определенного уровня опустить просто не может. Иначе из чего долги возвращать? А кроме того, России нужно еще содержать государственный аппарат, полицию, дороги, потому что страна без полиции, судебной системы и дорог никакого интереса ни для кого представлять не может в принципе. От армии отказаться?

— Это мысль! Кто будет завоевывать такую бессмысленную холодную страну, которую ни к чему приспособить не удается?

— К нам много территориальных претензий у соседей. Причем оттяпать они норовят те куски, которые хоть что-то из себя представляют. Нефть Южного Сахалина, рыбу Охотского моря, леса Карелии. Нет, армия нам еще пригодится. Но даже при равном количественном соотношении с любой другой армией мира наша будет стоить существенно дороже. Потому что «полярный вариант», ничего не попишешь...

Кроме того, если мы сильно снизим налоги, чтобы привлечь потенциального инвестора, у нас уже не будет такого огромного количества учителей и врачей, как сейчас, не будет бесплатного образования и медицины. То есть, с одной стороны, мы потеряем наше образовательное преимущество, пожалуй, единственное существующее. А с другой — придется платить работникам еще большую зарплату, ведь лечиться-то и уходить на пенсию они не перестанут! Куда ни кинь — везде клин.

— Вывод?

— Вывод простой: в условиях открытости мировому рынку ни один инвестор — ни наш, ни зарубежный — не станет вкладывать деньги в производство чего-либо в России.

— Может, выручат наши пока еще существующие высокие технологии? Научные заделы с прошлых времен?

— Монопольных технологий, которые позволяли бы диктовать цены на мировом рынке, у нас практически нет. Да ими 145 миллионов человек и не накормишь! А прочий хай-тек... Чем сложнее изделие, то есть чем больше технологических переделов оно прошло, чем дальше оно ушло от сырья, тем более невыгодным стало! Потому что каждый технологический передел — это дополнительные рабочие руки, и пресловутое отопление, и амортизация зданий, и это все накручивается, накручивается...

— Получается, самое выгодное для России торговать сырьем?

НАШЕ ДЕЛО — ТРУБА

— Вот именно. Самое выгодное в российских условиях — торговать сырьем. Но сырье не прокормит 145 миллионов россиян. Подсчеты показывают, что сырьевой рынок может прокормить от 15 до 50 миллионов человек. А чтобы прокормить всех, нужно увеличить добычу нефти в шесть-семь раз. Это невозможно. Столько просто нет. Да если бы и было — пропускная способность Трубы ограничена 125 миллионами тонн нефти в год. Строили Трубу, надрываясь, всем Союзом. Вторую такую уже не осилим. Это во-первых.

А во-вторых, мое глубочайшее убеждение состоит в том, что нефть, и газ, и любое другое сырье вообще нельзя продавать.

— Отчего же? У нас этого добра как грязи!

— К сожалению, это не так. Я иногда спрашиваю разных людей: как вы думаете, на сколько у нас еще хватит газа или нефти? Мне говорят: на тридцать лет. Уже лет десять спрашиваю, и все десять лет мне говорят, что на тридцать. А на самом деле никто не знает, сколько и чего у нас осталось. Просто нет таких данных. По зарубежным данным, у нас 7% мировых запасов нефти. А у крохотной Венесуэлы 8%. Венесуэла может продавать свою нефть, им отопление не нужно, там и так тепло, а нам отопление нужно. Чем мы будем отапливаться, когда продадим все свое топливо?

Вы знаете, откуда пошли легенды о том, что у нас очень много нефти? Когда-то, еще при СССР, размер премии геологов зависел от того, каковы запасы открытого ими месторождения. Поэтому они всегда подвирали. Правда, по-божески — раза в два-три. Это позже выяснилось, когда все запасы исчерпанных месторождений оказались в два-три раза меньше предсказанных. Так было, например, с Уренгоем. Сейчас наши главные газовые месторождения исчерпаны на 95%. Новые месторождения газа есть на Ямале, но поднять Ямал... Откуда взять столько денег или столько заключенных? Времена централизованной экономики прошли. А западные инвесторы не рвутся осваивать Ямал, потому что знают: нерентабельно. Затраты на освоение, добычу и транспортировку съедят всю прибыль.

— Уже и сырье невыгодно в России добывать?

— Увы. Потому что лежит оно там, где его не достанешь, а если и достанешь... Знаете, на Луне есть места, где титана в породе содержится аж 11%! Богатейшие руды! Сказочные! И при современном уровне развития техники там можно поставить обогатительную фабрику и производить титан. Но никто этого не делает. Почему? Невыгодно... Также и в России. На нашем Севере невыгодно добывать даже золото! Добыча обходится дороже его стоимости. Ведь в цене добычи золота 90% — энергозатраты.

Кое-чего у нас уже нет вовсе, марганца и хрома например. Они остались в Казахстане и Грузии. Практически иссякли наши доступные запасы урановых руд.

— А нефть?

— Себестоимость русской нефти 14 долларов, а качество (и, соответственно, цена на рынке) невысокое. В Кувейте же себестоимость нефти 4 доллара. И качество повыше. К тому же наша нефть вязкая, ее трудно перекачивать, зимой приходится даже подогревать. То есть довольно значительная часть нефти уходит просто на перекачку самой нефти. Да еще наши трубопроводы, по которым мы ее гоним, изношены на 80%. Скоро они «кончатся».

— Прекрасно. Сбудется ваша мечта — Россия перестанет продавать сырье.

— А на что жить будем в этом мировом рынке? Сейчас мы как-то еще поддерживаемся только за счет нефти и газа, спасибо экспортерам. Но из-за исчерпания месторождений добыча нефти у нас уже упала: в 1990 году мы добыли 500 миллионов тонн, а в 1998-м — 80 миллионов тонн. Через десять лет добычи нефти хватит только на отопление городов. Так что с сырьевым придатком Запада это вы погорячились. Себе не хватит.

— А на шельфе Ледовитого океана...

— Для добычи нефти на шельфе Ледовитого пока нет технологий. Там зимой начинают идти ледовые поля. Они просто снесут все вышки.

— Что же будет с нами? Куда же девать лишних более ста миллионов человек? У нас не хватит нефти даже для того, чтобы их всех сжечь в крематориях!

— Смешная шутка... Думаю, те, кто не впишется в рынок, частично вернутся к натуральному хозяйству.

— Почему «частично»?

— Потому что всей территории России не хватит для прокормления такой оравы натуральным хозяйством. В 1914 году в России было 90 миллионов человек, из них 15 миллионов — горожане. Причем смертность крестьян от голода и болезней, связанных с недоеданием, измерялась сотнями тысяч людей. Пахали на лошадях. А сейчас тогдашнего поголовья лошадей нет. Кроме того, в начале века у населения были навыки ведения сельского хозяйства, а сейчас?

— Елки-палки! Что же делать-то?..

Александр НИКОНОВ