ПОСЛЕДНИЙ ПЫЛКО ВЛЮБЛЕННЫЙ
«Человек может и не знать, насколько он прекрасен. Моя задача — раскрыть ему глаза на собственную значимость». Это не моя формула, это слова одного прибалтийского фотографа. Я их запомнил, потому что сам стремился снимать так. Вы обращали внимание: когда ваш собеседник замечает искренний интерес к себе, он преображается? С его лица спадает маска. Уходят настороженность и равнодушие. И взгляд становится другим. В нем светится ответный интерес, и зажигается он от источника добрых чувств. Я много раз видел, что люди невольно всматриваются в снимки, на которых есть этот свет в глазах. И тоже преображаются. Происходит своеобразная экспансия добра».
Так рассказывал о своем отношении к фотографии старожил Чукотки Владимир Сертун. Сожалея, что не может показать мне портретные черно-белые снимки, которые отдал на выставку, он объяснил: «Потому что все остальное не совсем мое, в том смысле, что меньше увлекало, было больше репортерством, чем творчеством».
Фотографии, которые показал мне Владимир, опровергали это. На них была Чукотка. Порой суровая, но всегда прекрасная. За несколько дней, проведенных здесь, такой Чукотки я не видел. Запомнились только серые пейзажи, равнодушные снега, холодные дали, безжизненные просторы... И я подумал: человек может и не знать, насколько прекрасен мир. Он может быть равнодушным, бесцветным и даже враждебным, каким увидел его я на Чукотке, а может быть таким, каким видит его живущий здесь Владимир Сертун.
Можно не любить Север. И в этой нелюбви считать себя беспристрастным летописцем, фиксирующим жизнь такой, какая она есть. Но если ты испытываешь к ней отвращение и брезгливость, если смотришь на нее свысока или, что сейчас легко на Чукотке, заражаешься настроением северян, уставших от здешней неустроенности и собравшихся покинуть эти края, ты вольно или невольно фиксируешь свои чувства в слове или кадре, как бы ни старался скрыть это. А творчество всегда делало мир чуточку лучше. Не о приукрашивании речь — о другом. О том, что Владимир Сертун назвал экспансией добра. И если я теперь неравнодушен к Чукотке, то в какой-то мере благодаря тому, что увидел Север его глазами.
Петр МИХАЙЛОВ