МЕНТ РЕАЛЬНЫЙ, КРУТОЙ И КОНКРЕТНЫЙ

Юрий Петрович Дубягин — человек штучный. И не только потому, что он единственный в нашей стране эксперт в области криминальных татуировок. Он и на милиционера не похож. Милицию у нас не очень любят. Дубягина не любить невозможно

МЕНТ РЕАЛЬНЫЙ, КРУТОЙ И КОНКРЕТНЫЙ

Полковник Дубягин пришел в редакцию в галстуке с вышитой надписью «FBI» и такой же заколкой — подарком заокеанских коллег. Полковник Дубягин пришел в редакцию со словечками «полиция» и «полицейский», которые он в некоторых случаях употреблял в отношении отечественной милиции. Словечко «полицейский» в лексиконе полковника является синонимом честного служаки закона. Полковник Дубягин пришел в редакцию в сопровождении лейтенанта милиции Григория Сысоева. Потому что, как пояснил нам великий сыщик, Григорий Сысоев является его учеником и продолжателем, что наполняет сердце Дубягина радостью и спокойствием перед лицом грядущего небытия: есть кому передать дело жизни — уголовные российские татуировки.

Сам Дубягин не только спец по татуировкам, но и криминалист, и высококлассный судмедэксперт. Ну, вот для примера. Однажды на Крайнем Севере он распутал одно сложное дело. Там на зимовке жили-были три человека. В один прекрасный день двое жителей нашли третьего в своем доме мертвым. Фамилия трупа была Карманов. Все в доме покойного Карманова было в крови, даже на потолке были кровь и частички ткани. Лоб несчастного был разбит неоднократными ударами обуха топора, да так, что кусочки лобной кости нашли прилипшими на ступеньках лестницы. Вдобавок в животе его торчал нож, ушедший в тело вместе с рукояткой, а кровавый след тянулся из комнаты к выходу. Было такое ощущение, что человека долго везде гоняли, убивали, а потом волокли труп на улицу. Поначалу так и решили. Неясно только было, кто из двух жителей зимовки убийца — ни на одном не было ни капли крови. Тогда вызвали из Москвы полковника Дубягина, который приехал и неопровержимо доказал, что на самом деле произошло зверское самоубийство.

Дело было так. Жизнь на зимовке скучная. От тоски пили. В депрессивном состоянии будущий покойник Карманов стал рубить дрова. Топор наскочил на сучок, отскочил и пребольно стукнул Карманова в лоб. Этот удар был последней смысловой точкой в борьбе Карманова с жизнью. Хлынула кровь, и он решил, что жить больше не стоит, раз уж все так неудачно складывается, черт возьми! Взял и решительно еще раз ударил себе в лоб топором. Картинка не погасла. Но больно было ужасно. Карманов понял, что в третий раз ударить себя так не сможет. Кровь заливала глаза. И Карманов пошел домой, решив закончить процесс с помощью ножа.

Второй удар был так силен, что лобные кости расщепились и остались частично во дворе, что впоследствии смутило экспертов. Но не Дубягина! Эксперты думали, что после такого удара (череп разлетелся!) человек выжить не мог, а уж тем более не мог бы идти куда-то. Но Дубягин поднял медицинскую карту Карманова и узнал, что за полгода до этого несчастный побывал в автомобильной аварии, где была травмирована голова, а именно — лоб. Дубягин знал, что после такой травмы кости могут плохо срастаться, тем более лобные. Так и было, частично раздробленные в аварии косточки брызнули во все стороны и разлетелись от несмертельного удара.

А за Кармановым, пришедшим в дом, потянулась кровавая дорожка. В комнате находящийся на смертельном взводе человек с маху вонзил себе в живот нож. Кровь и часть тканей брызнули на руку. От страшной боли рука рефлекторно распрямилась, стремясь выдернуть смертоносную сталь, но, поскольку нож вошел глубоко, кисть соскользнула с рукоятки, а рука, обильно политая кровью, сделала резкий мах — и кровавые капли попали на потолок. Карманов упал на живот, отчего нож ушел в тело еще глубже, и пополз к выходу. По пути умер от кровопотери...

Запутанное самоубийство Дубягин расследовал буквально за пару дней, но застрял на зимовке на несколько месяцев: испортилась погода. Вылететь на Большую землю удалось только тогда, когда кому-то из столичных начальников понадобилась помощь знаменитого шамана, обитавшего неподалеку. Большой начальник специально выслал за шаманом вертолет, а шаман прихватил с собой на материк Дубягина. Но это уже совсем другая история...

Сейчас полковник Дубягин консультирует немецкую полицию по своей любимой теме — русским криминальным татуировкам.

НАКОЛКА УКРЕПЛЯЕТ ЗДОРОВЬЕ, НО УКОРАЧИВАЕТ ЖИЗНЬ

— Вот немецкая полиция убила нашего преступника, никаких документов при нем не было. Они прислали фотографии его татуировок нам с просьбой определить, кого это они прихлопнули. А я посмотрел на фото татуировки и понял: убили они русского наркомана. Когда-то он служил на флоте, звали его Миша. Причем, когда он служил, у него была любимая девушка на гражданке, которая ему не отвечала и не дождалась. Он очень рано, скорее всего в период службы, потерял мать.

— А как вы узнали, что его звали Мишей?

— А наколото было на руке: «Миша»... Так вот, за рубежом удивляются: Россия — единственная страна, имеющая такую серьезную субкультуру уголовной татуировки. Китайские триады и японские якудзы недотягивают до наших. Наша татуировка вышла практически на уровень второго языка. Еще Дарвин в свое время отмечал, что ни один народ не прошел мимо культуры татуировки. Татуировка была, есть и будет. Хотя бы потому, что она обладает целительным эффектом. У наших северных народов была ритуальная татуировка, которая имела практический смысл, — она предохраняла лицо и кожу рук от обморожений. Эскимосы, чукчи, японские айны покрывали лицо и тыльную часть рук татуировками. Потом так же стали делать рыбаки — это спасает их не только от холода, но и от раздражения кожи морской соленой водой. Мне многие рыбаки говорили: я рыбу обрабатываю, и, если у меня не будет татуировок, через неделю все руки волдырями покроются. Факт целительного действия татуировок известен давно.

Глубина, на которую проникает краска, доходит до семи миллиметров. Я знаю это, потому что много людей с татуировками вскрывал. Уголовников в основном. Но в перспективе, я надеюсь, в моей патолого-анатомической коллекции будут и «новые русские», и журналисты из журнала «Огонек».

— У меня нету!

— Зря. Ведь татуировка — богатейшая культура. И татуировка отнюдь не удел маргиналов. Последний царь, Николай, имел татуировки — вся его спина была расписана шикарнейшим драконом. Вся английская королевская семья начала ХХ века имела татуировки. Петр I имел татуировку. Екатерина вроде бы имела татуировку, в интимном месте.

Да и с точки зрения косметики... Проще один раз женщине наколоть на веках тени, чем каждый день краситься тушью. Кстати, заодно уменьшится склонность к конъюнктивитам... Татуировкой можно закрыть старый шрам. У моей жены спортивная травма — порваны связки на ноге. Я настоял, чтобы она сделала татуировку на этом месте. Она наколола красивые цветы с бабочкой. И сразу стала меньше болеть нога.

— Да почему же, я никак не пойму?!

— Улучшилось кровообращение связок. И потом, в отличие от иглоукалывания, — здесь идет практически постоянное воздействие на активные точки организма за счет присутствия инородной краски в коже.

— А он не вредный? Краситель? Чем вообще наносят рисунок?

— В художественных салонах используют немецкую тушь, в наших зонах в качестве красителя выступают сожженный каблук или моча. И я за 30 лет не видел ни одного случая, когда бы человек заболел из-за этого. Наоборот! Там, где есть татуировка, — никогда не будет раздражения кожи. Везде могут вскочить волдыри, но только не там, где татуировка. Был даже такой случай... Три человека взяли одну проститутку, чтобы совершить с ней половой акт. Совершили. После двое из них получили сифилис, а третий, у которого весь член был в наколках, — не заразился.

— Слушайте, может, рак кожи можно лечить татуировкой? Поможет?

— Не знаю. Во всяком случае хуже не будет.

— Надо мне тоже своей жене чего-нибудь наколоть. Прикольно будет.

— Только учтите: не все можно накалывать. Ведь, как я уже сказал, Россия — единственная страна, где остается ранговая татуировка. А в одной Москве порядка двух десятков салонов тату, где колют все, что клиент захочет по западным каталогам. На Западе татуировка ничего не означает. А у нас за ошибку в выборе татуировки можно жизнью поплатиться. Были такие случаи. За какого-нибудь паучка зона может вас запросто на счетчик поставить.

Один флотский старшина наколол понравившуюся картинку — черт, раздевающий женщину. На уголовном языке это означает — пассивный гомосексуалист. Его забили до смерти... Церкви не стоит накалывать, даже если вы верующий. Потому что количество куполов означает количество ходок на зону. У вас, допустим, три купола — вы уважаемый человек. И вдруг выясняется, что вы ни разу не сидели! А за базар надо отвечать... Глаза нельзя накалывать на некоторых частях тела.

Или вот женщины, например, любят накалывать на плечах цветных тигров, кошек, пантер с разинутой пастью. Не советую. А мужчинам тем более не советую! На зоне такая татуировка называется — оскал власти.

— Я, конечно, понимаю, что у нас в стране от сумы да от тюрьмы зарекаться нельзя, но не все же потом попадут в зону. А как человеку на воле может повредить такая татуировка?

— Того флотского старшину, между прочим, убили на воле... Вот, скажем, тот же тигр. Он означает, в числе прочего, готовность пойти на преступление против работника правоохранительных органов. Человек как бы заранее объявляет, что на него в этом смысле можно рассчитывать. К вам подходят с таким предложением, а вы вдруг немотивированно отказываете. Потом соберутся люди на сходку и обсудят ваше поведение. И приговорят вас к смерти.

— Дикари какие-то... Ладно, Юрий Петрович, посоветую жене наколоть что-нибудь нейтральное. Ей — летающую тарелку, а себе — прокатный стан...

— А вы сделайте себе и жене одинаковые татуировки, — посоветовал Дубягин. — У меня, например, с женой одинаковые татуировки.

— У вас тоже на ноге розочки?

— Нет, это у нее те же стилизованные буквы, что и у меня. А еще у меня на груди портрет моей жены. Я ее очень люблю. И еще у меня было наколото мое армейское подразделение — буква «Д», от слова «Дельта», но я ее «забил».

— Вы что, служили в спецподразделении «Дельта»?

— Да, я служил в Анголе, наше спецподразделение оберегало коммунистов, которые работали в типографии, от племени людоедов. Причем, что интересно, у этих людоедов были длинные такие, ярко выраженные клыки. Они людей ими кушали...

У ДОКТОРА ЛЕКТЕРА НЕ МОГЛО БЫТЬ ТАТУИРОВОК

— Возвращаясь к татуировкам... Вы знаете, американцы раньше отчего-то полагали, что одним из признаков серийного убийцы является татуировка. Именно я разубедил их в этом. Потому что сексуальный маньяк — это человек, который сам безумно боится боли, но получает удовлетворение, причиняя боль другому. Чикатило, Головкин, который снимал со своих жертв кожу и выделывал ее; Коля-людоед; Таксбулатов, который семерых людей заживо закопал, — все они панически боялись боли. У того же Коли-людоеда на руке была только первая буковка его имени — «К». От второй буковки только одна черточка — он даже не смог доколоть свое имя: слишком больно показалось. И Таксбулатов — здоровый мужик — тоже имя своей первой любви — девушки по имени Гульнара — вытатуировать на руке полностью не смог. Я беседовал со всеми ними — страшно боятся боли!

ПАМЯТНИК НЕИЗВЕСТНОМУ РЕБЕНКУ

— У нас в Москве и Московской области каждый год хоронят больше двух с половиной тысяч людей, которые никогда не будут опознаны! За четыре года — десять тысяч, целый провинциальный город неизвестных людей! Этим неопознанным может стать каждый из нас. И ничего не делается для их идентификации! Более того, какой-то период действовал указ Лужкова о том, чтобы их кремировать. Таким образом все улики попросту уничтожались. Стопроцентное сокрытие криминала!

— Что же вы предлагаете? Законодательно вводить для каждого человека опознавательную татуировку?

— Да, и закрепить ее нормативно в дополнение к федеральному закону «О государственной дактилоскопической регистрации». Кстати, иметь идентификационную татуировку как особую примету полезно не только покойнику. Она может помочь вам и в случае травмы, автомобильной аварии — группу крови нужно наколоть, резус-фактор. Потому что на определение группы в лаборатории уходит от получаса до трех часов. Их, как правило, и не хватает — человек умирает от острой кровопотери. Насмотрелся я на все это. Сам себе зашивал несколько ран... Если бы я не смог зашить раны вовремя, умер бы от кровопотери. Друзей своих зашивал не раз... Но мы отвлеклись. Я пять лет пробивал закон о дактилоскопировании. О том, чтобы хотя бы группы риска — милиционеры, журналисты — откатали свои пальчики и оставили в нашей картотеке. Чтобы можно было опознать потом... К сожалению, этот закон почти не работает.

— Знаете, Юрий Петрович, я бы не только у группы риска, но и вообще у всех пальцы откатывал с самого рождения. На всякий случай.

— Мало таких прогрессивных людей, как вы! Мы, криминалисты, об этом только мечтаем. Это было бы идеально. Но публика отчего-то боится. Интеллигенция особенно.

— Чего бояться? Они собираются грабить банки?

— Ну, например, космонавт Севастьянов мне заявил, что дактилоскопирование унизит его человеческое достоинство.

— Странные какие у нас космонавты. А собственная фотография в паспорте его не унижает?

— Вот именно. А чем плохо было бы — ребенку от рождения откатать отпечаток стопы. Сразу куча бед с подменой, похищением детей отпадает. Вы знаете, какая это проблема?!

— Я знаю, был реальный случай: в отделение милиции попал ребенок лет пяти-шести. За ним пришла якобы мамка — цыганка. Ребенок плакал и кричал, что никакая она ему не мама, что мама у него другая, а эта тетка его от настоящей мамы увела. Но поскольку у нас верят взрослым, а не детям, ребенка, — кстати, по виду русского — отдали цыганской «мамаше»: она показала паспорт, в котором была записана куча детей, назвала примерно подходящее по возрасту цыганское имя из паспорта. Хотя мальчик кричал, что зовут его совсем не так, его отдали цыганке. И она пошла с ребенком дальше милостыню просить. Был бы в центральном архиве отпечаток его стопы, сразу нашли бы настоящую мать.

— Совершенно верно. Проблема с пропавшими детьми такая острая, что мы даже создали общественную организацию по розыску детей. Она имеет филиалы в сорока городах России. Многие люди пропадают без вести, но самые незащищенные — дети. Здесь ситуация — хоть вой. Это огромная индустрия, бизнес. Многие дети, которые у нас числятся пропавшими, демонстрируются сейчас на западных сайтах Интернета — для утех педофилов. Ребенку идентификационная татуировка не помешала бы.

Наша ассоциация по розыску практически на общественных началах нашла и спасла много детей, для которых следующий день был бы последним в жизни. Их либо убили бы, заметая следы изнасилований, либо намеревались продать для утех очень известным людям-педофилам.

Или вот был, например, случай. Девочка десяти лет, по психическому развитию ей было лет семь-восемь. Она ехала на электричке от мамы к бабушке. И в Химках-Ховрине ее ссаживает билетный контроль: деньги, которые мама дала на билет, девочка истратила на мороженое. Ну куда ей деваться? Ее воспитали: нужно подойти к дяде-милиционеру. Она и подошла. Сержанты милицейские привезли ее в общежитие и скопом изнасиловали. Дошел совсем наш сержантский состав...

Трудно сказать, как бы они потом с ней поступили, убили бы, наверное, но хорошо, что один из насильников дал девочке сто рублей и сказал: давай сматывайся, а то тебя тут... Она вышла, пока ее не хватились, и тут ей повезло — попался таксист не жмот, довез за сотню домой. У девочки поднялась температура под сорок, ведь там ее водкой еще опоили... Доставили в больницу. Врачи тут же сообщили следователю прокуратуры, который, как потом выяснилось, тоже эту общагу милицейскую посещал. И он, естественно, не стал возбуждать дело.

Мне тогда пришлось даже выступить по телевидению, я сказал, что такого следователя надо сразу привлекать к уголовной ответственности. За что мне потом пеняли: зачем ты на своих наезжаешь! Потом наша ассоциация эту девочку в санаторий отправила. Сейчас она уже большая, звонит мне иногда.

— Погодите-погодите, чем закончилась история? Этих гадов хотя бы посадили? Дело возбудили?

— Дело возбудили, а потом закрыли. За недоказанностью. Потому что на маму и бабушку было оказано милицией сильное давление. Очень много нарушений закона было во время следствия — детей до 14 лет положено допрашивать в присутствии родителей или психолога. А девочку без психолога и без родителей допрашивали, запугивали. У нас ведь нет адвокатов по детским делам. В Германии, например, если адвокат защитил малолетку, его все страшно уважают за это. А у нас такого нет, у нас адвокат защищает только обвиняемого, а не пострадавшего.

— Да, какие-то грустные у вас истории. Расскажите хоть одну со счастливым концом.

ИСТОРИЯ С ХЕППИ-ЭНДОМ

— Однажды, в июне 1991 года, пришла ко мне журналистка из «Курантов». А в тот момент (я как раз находился на Огарева, 6) получили из Алма-Аты шифротелеграмму: «По моим данным, известный каннибал Джумагалиев, который бежал от сопровождающих работников милиции 27 августа 1989 года, в настоящее время находится в Москве. Прошу провести оперативно-розыскные мероприятия по его выявлению и задержанию». Телеграмма была подписана и.о. начальника ОУР Кореляковым, человеком в наших кругах очень порядочным и известным. Если будет противоречивая информация от министра и Корелякова, я скорее министру не поверю, а Корелякову поверю — он честный полицейский.

Телеграмму эту я получил недели за три до встречи с корреспонденткой. Однако все мои попытки заинтересовать кого-нибудь в поимке Джумагалиева не удались. Ну, я тогда и говорю журналистке: если Кореляков сообщает, что Коля-людоед в Москве, значит, так оно и есть, нужно составить его версионно-возрастные портреты, разослать ориентировки. Попросил своего знакомого художника, он нарисовал портреты Джумагалиева. И журналистка опубликовала все эти версионные портреты — Джумагалиев улыбающийся, нормальный, внимательный, хмурый... Но главное — заголовок вот такими буквами: «В МОСКВЕ ЛЮДОЕД!» И пошли звонки сверху! Короче, кончилось тем, что милицейские начальники официально заявили, что никакого людоеда в Москве нет, а меня за создание панических настроений распоряжением замначальника ГУУР МВД РФ предложили уволить из органов за дискредитацию.

Хорошо, что ребята в кадрах были хорошие, я тогда отпуск очередной еще не отгулял, они отправили меня в отпуск и сказали: за время отпуска ты должен найти этого Джумагалиева, или нам придется тебя после отпуска уволить. И я стал искать...

Позже выяснилось, что Джумагалиев действительно был тогда в Москве и даже записался на прием к Горбачеву. Сначала-то он написал министру здравоохранения Чазову письмо, что уже вылечился от людоедства, может на свободе приносить пользу людям и есть больше никого не собирается. Чазов ему, естественно, не ответил, и тогда Джумагалиев записался на прием к генсеку — чтоб сообщить ему эту радостную новость.

А когда газеты опубликовали его портреты, Коля-людоед сбежал из Москвы, узнал мой адрес и прислал мне телеграмму с угрозами. Пообещал съесть. Я тогда сына своего семилетнего даже увез к друзьям на Сахалин на всякий случай.

— Как в голливудском кино!

— Короче, я в поисках Джумагалиева метался по стране. Под Москвой арестовали похожего человека. Я примчался — оказалось, не он, татарин какой-то. На Сахалине взяли похожего. Я поехал — опять не он, кореец. Потом просочились оперативные сведения о том, что Коля-людоед в Азии, в каком-то следственном изоляторе под чужой фамилией скрывается. Я поехал вначале в ИТУ строгого режима в Чимкентскую область на встречу в зоне с авторитетами, затем в Фергану. А там все чужие, страна разваливается... Но мне страшно повезло. Однажды, лет за пять до этого, работал я в Академии МВД. Зашел в курительную комнату, чувствую — анашой пахнет. И стоит парень-узбек — слушатель академии. Больше никого нет. Я понял — это он курил анашу. Но я не стал его сдавать начальству, поговорил просто по душам.

И вот захожу я через пять лет к начальнику УВД Ферганы. Вижу — знакомый узбек. Он! А в кабинете все так же пахнет анашой. Он узнал меня. И помог — дал свою «Тойоту», человека и сказал: «Найди Джумагалиева за десять дней, потом мне машина будет нужна».

На вторые сутки я нашел Колю-людоеда... А я ведь его ни разу живьем не видел тогда, только на фотографиях десятилетней давности да на портретах версионных!..

Была пятница, иду по ташкентскому изолятору СИ-1 — забито все людьми, арестованных как сельдей в бочке. Азиатская тюрьма. Начальник конвоя зудит, что пора уже домой, завтра выходные. А я не слушаю, что он там зудит, я уже речь приготовил на случай, если найду людоеда, — что ему скажу.

И вот вхожу в очередную камеру — и мы сразу глазами встретились. Он никогда не видел меня, а я его, но я понял, что это он, и он понял, что я — это я... Я подскакиваю — про речь свою забыл! — за руку его хвать и ору: «Коля! Сука! Вставай!» А там человек семьдесят сидят, гул стоит, воняет, кто-то кого-то трахает... Я ему руку вывернул — там татуировка — буква «К». Он! Под какой-то китайской фамилией значился в изоляторе...

А у меня отпуск к концу подходит, и мне от него нужно признание, что он действительно в Москве был тогда! И когда оставили нас потом одних в отдельной камере, начал я его колоть, делать болевые приемы, я же говорил — маньяки страшно боятся боли. А он вдруг вырвался и ка-ак дал мне в зубы! Нижний зуб раскололся, вылетел, осколок воткнулся мне в верхнюю десну. Ну тут я его уже в полную меру крутанул и додавил, написал он явку с повинной — когда в Москву приехал, зачем... И все потом подтвердилось.

Приехал я с этими документами в Москву, пишу рапорт, прикладываю собственноручное признание Джумагалиева. И все — замначальника ГУУР МВД России, который меня хотел уволить, — в отставку. И вместе с ним еще одного человека выгнали, который, собственно, и подал ему идею написать представление о моем увольнении. А мне предложили на повышение. Я, правда, отказался.

— Ну вот. Хоть одна история со счастливым концом... А где сейчас Коля-людоед? Расстреляли?

— Да нет, гуляет где-то. У него сестра — хозяйка бензоколонки, денег много, выкупила братца. Где-то в Казахстане живет.

...И ЕГО КОМАНДА

Дубягин — личность притягательная. И люди, соответственно, к нему тянутся хорошие. Вот как их сам полковник оценивает:

— У меня сейчас сложилась такая команда, что я могу раскрыть любое преступление. Любое! Условно говоря, если Путин скажет: «Раскрой это» — я раскрою. Иначе можете меня уволить из органов без пенсии. Вот так...

Александр НИКОНОВ