ГЛУБОКА СТРАНА МОЯ РОДНАЯ

Мы можем вернуть себе 1,7 млн. кв. км исконно русской земли. Которая, правда, находится на дне океана

ГЛУБОКА СТРАНА МОЯ РОДНАЯ

Если уж россияне потеряли интерес к космическим полетам, то к полярным исследованиям, понятное дело, они вообще необыкновенно холодны. И напрасно. Вот уже несколько лет идут горячие разборки из-за арктического шельфа Ледовитого океана. Не беспокойтесь, льды не растают: разборки идут пока что на бумаге.

Стратегически важной территорией Арктика стала совсем недавно. Лишь три четверти века назад Советская Россия плутовским манером оттягала «на всякий случай» косячок изрядный Арктики. Президиум ЦИК СССР своим Постановлением от 15 апреля 1926 г. принял закон «Об объявлении территорией Союза CCP земель и островов, расположенных в Северном Ледовитом океане». Огромная площадь замерзшей воды в секторе между побережьем СССР и меридианами, ограничивающими страну с запада и востока, превратилась в нашу горячо любимую землю.

Мировому сообществу от такого положения дел было ни холодно, ни горячо, потому что Арктику тогда считали районом неперспективным. Так Советский Союз приобрел в вечное пользование множество экологически чистых ледников, а заодно несчетное поголовье белых медведей и тюленей на территории 5,8 млн. кв. км.

Но оказалось, что вместе с тюленями и медведями мы получили кое-что поинтереснее: 88 миллиардов тонн условного топлива.

Это стало известно только в 80-х годах, когда ученые заявили, что шельф Северного Ледовитого океана со временем может стать вторым «Персидским заливом». На лакомый кусок слетелись все промышленно развитые страны. Мировое сообщество истекало слюной.

В этот период в международном масштабе действовала Конвенция о континентальном шельфе и Конвенция о территориальном море 1958 — 1959 гг. Вопросы о границах арктических владений в ней были описаны очень путано, так как в некоторых местах Северный Ледовитый океан рассматривался как «территориальные воды», а в других как непосредственно территория, так как Арктика практически круглый год покрыта льдами. Северные золотоносные шельфы так и остались неподеленными.

Новая Конвенция по морскому праву была представлена ООН 10 декабря 1982 года, в силу она вступила 16 ноября 1994 года, после ратификации шестьюдесятью государствами. Теперь прибрежная страна имела полный суверенитет на 200-мильную экономическую зону. Все остальное пространство становилось достоянием человечества. На этом особенно настаивало человечество, которое географически не имело к Арктике никого отношения, например Япония и Великобритания.

В России тем временем полным ходом шла перестройка. Чтобы лишний раз подтвердить, насколько мы похожи теперь на цивилизованный мир, спустя три года СССР тоже ратифицировал эту Конвенцию. Хотя за язык никто нас не тянул. Получалось, что мы признавали свой суверенитет только над 200-мильной зоной, тогда как, согласно федеральному закону 1926 года, вся территория до Северного полюса тоже оставалась нашей. Российские законодатели, светлейшие головы, в 1998 году приняли федеральный закон «Об арктической зоне Российской Федерации», согласно которому международная Конвенция имеет приоритет над федеральным законом. И в одночасье, как и 60 лет назад, наш шельф сократился до 4,1 млн. кв. км. Мы сняли претензии на 1,7 млн. кв. км Севера. 10 млрд. тонн условного топлива превратились в достояние международной общественности.

Согласно Конвенции ООН теперь любая страна может получить права на разработку.

Совсем недавно международная общественность в лице американцев и норвежцев стала активно исследовать окраинные части нашей 200-мильной зоны, включая Берингово море, Чукотскую возвышенность, окраинную часть шельфа по периметру моря Лаптевых, Восточно-Сибирского и Чукотского морей, а также хребтов Ломоносова и Менделеева. За последний год здесь побывали не менее десяти морских научных экспедиций. США начали беспрецедентную программу изучения Арктики при помощи атомных подводных лодок, оснащенных новейшими системами для картографирования морского дна и донных отложений. Основная направленность этих исследований — географическая съемка дна со сложным рельефом. А между тем геологи выдавали все более и более перспективные цифры условного топлива. Наконец российские экономисты опомнились, поняв: американцы не просто так шныряют между льдин, а целеустремленно ищут в Арктике нефть и газ. И обидно стало российским экономистам оттого, что территория эта уже вроде бы не наша.

Россия выдвинула гениальную гипотезу. Министерство природных ресурсов, Минобороны, МИД и ФСБ постановили, что термин «континентальный шельф» в Конвенции ООН является юридическим понятием, которое вовсе не совпадает с географическим или геологическим. Ну вроде как слово «крыша» совсем по-разному трактуется «новыми русскими» и их деревенской родней. Этот самый реальный географический шельф может включать в себя не только 200-мильную зону, предписанную Конвенцией, но и всю равнинную часть подводного продолжения континента до глубин 200 — 500 м. То есть наш континентальный шельф оказался очень большим и вылезает за эту принятую 200-мильную зону километров на 400.

Иностранцы не учли национальных особенностей. Наша Россия не только очень великая, но и очень длинная страна. Теперь нужно было доказать, что шельф Северного Ледовитого океана является продолжением Сибирской континентальной платформы. Срочно была организована экспедиция «Трансарктика-2000» для определения внешней границы континентального шельфа. Экспедиция на научном судне «Академик Федоров» стала первой национальной экспедицией в районы, которые ранее считались не доступными для научных судов.

Результаты для мировой общественности неутешительные. В ходе уникальных экспериментов была подтверждена гипотеза о континентальной природе земной коры, что позволяет отнести к российскому континентальному шельфу обширные площади морского дна вплоть до Северного полюса. Шельф — наш!

Теперь Россия должна предоставить заявку в Комиссию ООН по границам континентального шельфа, чтобы закрепить суверенные права на дополнительную территорию.

Другое дело, что средств для разработки отвоеванных месторождений у нас нет. На сегодняшний день мы пробурили менее 200 скважин на шельфе Сахалина и в Баренцевом море. А от Ямала до Магадана вообще ни одной скважины! Обогащаться на Севере дело неблагодарное — спросите у Абрамовича. Кроме того, одно дело найти, а другое достать. Работы на мелководье (до 15 метров) можно вести с различного рода искусственных островных оснований. Для бурения на глубинах до 60 метров нужны ледостойкие платформы. В мире всего пять таких платформ. И, как назло, все не в России.

Но в конце-то концов это наш русский шельф. Что хотим, то с ним и делаем. Он у нас, может быть, вообще не для обогащения, а для красоты.

Как, впрочем, и большинство всей нашей территории.

Елена ЛЕНИНА

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...