НАМ ПОВЕЗЛО.
ПОВЕЗЛО, ЧТО СРЕДИ НАС ТРУДИТСЯ ЧЕЛОВЕК ПО ФАМИЛИИ ФЕКЛИСТОВ. КАЖДУЮ ВЕСНУ, В НАЧАЛЕ МАЯ, ОН ИМЕЕТ ОБЫКНОВЕНИЕ ОТЪЕЗЖАТЬ НА ПАРУ НЕДЕЛЬ В СЛАВНЫЙ ГОРОД КАНН. ТАМ ЕГО ЗНАЕТ УЖЕ КАЖДАЯ СОБАКА, ЗВЕЗДЫ УЛЫБАЮТСЯ ЕМУ КАК РОДНОМУ И МАШУТ РУЧКОЙ, А ФОТОРЕПОРТЕРЫ ДАЖЕ НЕ ПЫТАЮТСЯ ПОСЯГНУТЬ НА ЗАКОННОЕ ЮРИНО МЕСТО В ПЕРВЫХ РЯДАХ КАННСКОЙ ЛЕСТНИЦЫ. НЕ ИЗМЕНИЛ СЕБЕ ЮРА И В ЭТОТ РАЗ. И ПРИВЕЗ С ЛАЗУРНОГО БЕРЕГА СЕМЬДЕСЯТ ЧЕТЫРЕ ФОТОПЛЕНКИ, НА КОТОРЫХ СКРУПУЛЕЗНО ЗАФИКСИРОВАН ВЕСЬ ЭТОТ ПРАЗДНИК ЖИЗНИ.
КАНН — КАНН
Самолет набирает высоту, а перед глазами все еще плывут расслабленные лица людей, гуляющих по знаменитой набережной Круазетт. Все они актеры в декорациях мирового спектакля — Каннского фестиваля. Актеры и мы, фотографы, переодевающиеся каждый вечер в смокинги с бабочками. Ведь это на нашем фоне проходят по ковровым дорожкам и по знаменитой лестнице звезды экрана
Но — по порядку. На фестивале все четко разграничено. Здесь столько видов аккредитаций, что непонятно, кто чем занимается. Аккредитации гостей и участников внешне ничем не отличаются. Белый квадратик, на котором фотография, имя, фамилия и штрих-код. Сотрудники фестиваля вставляют карточку в компьютер и только тут узнают, на какое количество благ претендует предъявитель: положен ли ему билет на просмотр и в какой ряд или он приглашен еще на всевозможные вечеринки и приемы. Определить на глаз, кто VIP-персона, а кто нет, практически невозможно. С прессой дела обстоят проще. Критики перебегают из зала в зал. Фотографам приводят звезд на специальную террасу. Телегруппы берут интервью у режиссеров на лужайках перед отелями. Кинозвезды приезжают в Канн дня на два, на три. Засветятся и улетают.
В этом году перед лестницей сделали подиум. И гости выходят из машин и идут по нему. От этого лестница стала еще короче, всего-то двадцать ступенек. Но на экране телевизоров она кажется огромной, потому что снимают ее несколько камер с разных точек. Фотографам разрешено стоять по обе стороны подиума. В этом году места пронумеровали. Самые удобные места в первом ряду достались, естественно, французам. Мне приходилось проявлять чудеса акробатики, чтобы протиснуться между ними. Место, занятое в первый день, негласно считается твоим на весь фестиваль, но попробуй его займи. Меня пригрел мой старый знакомый Робер — безногий фотограф из Италии. Он потеснился, и я уже на все время расположился рядом с ним. Сюда и протискивался.
На церемонии открытия шел проливной дождь. Все пробегали под зонтами. Фотографы орали: «Стой, стой! Снимаю!» Но мало кто останавливался. К счастью, когда появился любимец французов Жерар Депардье с Кароль Буке и Умой Турман, дождь немножко ослаб. После фильма приглашенные отправились в зал Амбассадор на торжественный прием. Надо заметить, что обычно подобные мероприятия проходили на улице, в специально выстроенном павильоне. А тут решили устроить прием во Дворце, для чего и соорудили в нем потрясающую декорацию. Переходя с этажа на этаж, изумленная публика любовалась водопадом, рыбами изо льда, средневековым замком. Наконец гости поднялись на четвертый этаж и очутились в деревне. Типично французской, судя по костюмным фильмам с Жаном Маре. На деревянных столах были разложены сельские, по-видимому, деликатесы: фазаны, живая рыба, фрукты горой. У стены — хлебопекарня. Пока гости изучали быт пейзан, актеры в старинных костюмах разыгрывали пасторальные сценки.
А когда все уже расселись за столами, то по Дворцу пустили фонограмму активно жующих людей: звенели ложки, вилки, кто-то громко чавкал. Наутро декорацию разобрали. Деревня, водопад и замок растаяли как сон.
Каждый вечер на пляжах перед гостиницами проходили вечеринки. На одну из них мы и попали вместе с товарищами из «Совэкспортфильма» по случаю открытия кинорынка. На пирсе давали интервью знаменитые американские актеры Джин Хэкмен и Морган Фриман.
В этом году со звездами было туго. У гостиницы «Мажестик» намечался «photocall» (фотовызов, если дословно) Жан-Клода Ван Дамма. На пирсе фотографы заняли боевые позиции. Девушка, его агент, сказала, что он при-едет на катере со стороны моря и будет демонстрировать нам свои бицепсы. Действительно, через какое-то время появился на катере Ван Дамм. Он махал руками и жестами показывал, что сейчас высадится. Но судно, сделав несколько заходов, не смогло пришвартоваться из-за большой волны. Ван Дамм развел руками и исчез в тумане. Все фотографы загудели и пообещали сбросить симпатичную девушку-агента в море. Она кинулась наутек.
На фестиваль приехал и Джордж Клуни, хорошо знакомый нашим зрителям по сериалу «Скорая помощь». Журналисты, не попавшие на пресс-конференцию, устроили перед входом в зал настоящее столпотворение в надежде на автограф, как фанаты. Кстати, без них (фанатов) фестиваль нельзя представить. Они с ночи занимают места, притаскивают стремянки, ночуют в спальных мешках на пляже ради того, чтобы на несколько секунд увидеть своего кумира. А какой восторг они испытали, когда к ним спустился сам Люк Бессон — режиссер «Леона», «Пятого элемента», председатель жюри в этом году! Встречались на фестивале и наши. Однажды вечером я встретил грустного Юрия Кару с букетом роз. Он немного припозднился, и его не пустили в зал даже с билетом. «Full complete» — эти слова, как железный занавес, это значит, что в зале нет свободных мест. И туда уже никого не пустят.
Вечер, когда был показан фильм Павла Лунгина, запомнился надолго. Потому что после показа все были приглашены на прием на яхту «Arte», пришвартованную у Дворца. И туда набилось столько народу, что чуть не треснул трап. А когда артисты стали петь русские песни, то все переместились на корму, и яхта накренилась. Испуганный капитан не хотел повторить судьбу «Титаника» и попросил гостей не нарушать балансировку. Громче всех пел Марат Башаров. А Маша Миронова нежно обнималась с молодым человеком по имени Дима. Оказывается, у них через месяц настоящая, а не киношная свадьба. При входе на яхту Маша разбила коленку. Дима к ней тут же кинулся и бережно наложил повязку. Народ гудел до утра.
Как-то фотографам позировал Грегори Пек. Месье Жорж Женьярд — шеф фотослужбы — просил никого не кричать, как обычно. Грегори позировал в полной тишине, слышно было только: «тсс-тсс-с». На следующий день Жорж поблагодарил нас от имени Грегори. Вечером все семейство Пеков проходило по лестнице. И глава клана встречал всех наверху. А внизу, наверное, праправнук вырвался из рук мамы и так лихо и радостно побежал по красному ковру, как будто он всегда ходил по Каннской лестнице. Охраннику насилу удалось его уговорить пойти к маме. Наверху Грегори встретил свою семью, и они помахали зрителям.
Один из вечеров был посвящен десятилетию пребывания передачи «Тихий дом» Сергея Шолохова в Канне. Он проходил на яхте. Туда из далекого Калининграда (бывшего Кенигсберга) привезли водку «Столичную». Там собрались все русские. Желая произвести на Канн впечатление, ели черную икру ложками.
Однажды, гуляя по городу, увидел толпу фотографов у кинотеатра «Олимпия». Ждали звезд на акцию «Кино против СПИДа». Но из известных людей была только Летиция Каста. А вечером все съезжались в «Палмбич казино». Туда приехали Элизабет Тейлор и Элтон Джон. Вечер был благотворительным, и билет стоил 6 тыс. долларов.
Фестиваль приближался к концу. Однажды по лестнице поднялась Жюльет Бинош. В тот момент, когда я ее снимал, ко мне с микрофоном подбежал французский телеведущий и спросил, знаю ли я ее. Я сказал, что да, кто же в Москве ее не знает. Оказывается, это была прямая трансляция «Канал+», и я оказался в эфире. С чем меня коллеги чуть позже и поздравили.
В предпоследний вечер фирма «Шопар», являющаяся спонсором фестиваля и изготавливающая пальмовую ветвь, устраивала прощальный ужин. Там были Орнелла Мути и некая Анна Малова, назвавшая себя «Мисс Россия», особа довольно невзрачная, впрочем, в украшениях от «Шопар» на 1,5 млн. долларов.
В последний день встретил нашего печального прославленного кинодокументалиста Виталия Манского, в рамках одной из программ фестиваля был показан его фильм «Частные хроники», но никто из русских журналистов туда не пошел. Мы сели с ним в Морском ресторане и съели «фрукты моря». А потом пошли к лестнице. Рабочие быстро разбирали заграждения, убирали мусор, сворачивали дорожку. Грустный ротвейлер, охранявший подиум, дремал. Праздник закончился.
Извините, что ничего не написал о фильмах, пусть это сделают люди другой профессии. А вы посмотрите картинки. Ведь фестиваль и его атмосфера так заряжают добротой и счастьем, что хватает на целый год. Если вдруг когда-нибудь у вас будет возможность, как у ветерана Канна кинокритика Георгия Капралова, приезжающего сюда уже тридцать третий год подряд, съездите. Фестиваль вас не отпустит уже из своих объятий никогда.
Юрий ФЕКЛИСТОВ
