ПОРОШКОВЫЕ БЮЛЛЕТЕНИ

В сущности, перед нами — один из вариантов теории всеобщего заговора, спорить с которой довольно трудно, ибо на всякое возражение практического характера всегда найдется уверенный ответ: да, все врут, да, все в сговоре, да, нам противостоит страшная машина фальсификации

ПОРОШКОВЫЕ БЮЛЛЕТЕНИ

«Может статься, порошковые карты?» — с таким вопросом один из гостей конногвардейца Нарумова обратился к Томскому, поведавшему удивительную историю про свою бабушку, узнавшую от графа Сен-Жермена секрет угадывать три карты сряду. Согласно А.С. Пушкину Томский важно отвечал на вопрос: «Не думаю». Другое дело у нас. Если участники ночных бдений у конногвардейца Нарумова, севшие ужинать только в пятом часу утра, версию о мошеннической игре отвергли, то участники послевыборных ночных бдений на канале НТВ, начавшие расходиться к ужину примерно в то же самое время, изо всех сил поддержали ее самыми толстыми намеками. Отрабатывать интригующую версию о порошковых картах, которыми пользовался обыгравший горячих понтеров штаб-ротмистра Зюганова и корнета Явлинского и.о. Путин, было тем естественнее, что кандидатура и.о. графа Сен-Жермена также была под рукой — «Вы слышали о политтехнологе Г.О. Павловском, о котором рассказывают так много чудесного? Вы знаете, что он выдавал себя за вечного жида, за изобретателя exit pools и прочая? Малашенко в своем телевыступлении говорит, что он был шпион; впрочем, Павловский, несмотря на свою таинственность, имел очень почтенную наружность и был в обществе человек очень любезный». Оно и вправду так. Когда неудачливый политтехнолог И.Е. Малашенко обличал более удачливого Г.О. Павловского в том, что тот шпион, да не простой, но совершенный Азеф, Павловский отвечал горячему политтехнологу с такой радушной любезностью, что у того от злости печень едва не лопнула; свидетели же политтехнологической беседы были принуждены констатировать: «Экая морда-то езуитская! Совершеннейший езуит!»

Если бы раздумья о порошковых картах впервые с такой силой захватили общественное мнение, многое можно было бы списать на специфику нынешней кампании — тут и кровавый чекист Путин, и Сен-Жермен Павловский, и поверивший в собственную победу Явлинский, и впавшая в окончательную истерику прогрессивная общественность. Единственный, кто выпал из этого маскерада, — Ельцин, абсолютно точно угадавший преемника. При таких умонастроениях поверят и в массовое явление на избирательных участках ангажированных штабом В.В. Путина чертей с рогами и копытами — не то что в порошковые бюллетени. Дело, однако, в том, что горячая вера в неслыханные фальсификации является, как минимум с 1993 г., непременным атрибутом всякой избирательной кампании. Сразу после оглашения результатов голосования обязательно раздаются громкие поздравления победителю, сводящиеся к тому, что никакой он в действительности не победитель, ибо все итоги безбожно подтасованы. Строго говоря, это значит, что никакой представительной демократией в России и не пахнет, ибо выборы при представительной демократии — это ритуальный поединок, проводимый по известным правилам, которые обязуются признавать все его участники. Самое важное из правил заключается обычно в том, что набравший наибольшее число голосов объявляется победителем. Если же по завершении поединка проигравшие участники считают своим долгом тут же заявить победителю, что никакой он не победитель, а просто мазурик, то не очень даже и понятно, зачем при таких обычаях выборы проводить. Вся эта маловысокохудожественная процедура имеет единственное оправдание — благодаря ей процедура передачи власти обретает демократическую легитимность. Если же (по мнению проигравших) не обретает, то зачем и балаган устраивать.

Странность этого демократического российского обычая тем более велика, что никакого действительно серьезного значения своим обвинениям проигравшие не придают. Тот же Зюганов, как человек любезный, давно уже сочетает сообщения о неслыханных подтасовках с поздравлениями победителю, хотя если на самом деле никакой победы не было, а было одно жульничество, то с чем же поздравлять того, кто официально выиграл выборы? с тем, что он жулик? Но дело не в странности поздравлений, а в гораздо большем. Если выборы есть одно большое жульничество, никаким официальным цифрам верить нельзя и все победители — наглые жулики, это значит, что в стране — причем уже не первый год, а много лет — нет вообще никакой легитимной власти: ни исполнительной, ни законодательной, ни судебной — никакой.

Если человек, считающий себя ответственным, убежден, что это действительно так, он должен был бы как-то реагировать на такое беспрецедентное и абсолютное безвластие (вар.: тотальную узурпацию — настолько тотальную, что Зюганов, Явлинский etc. также являются узурпаторами, ибо стали лидерами парламентской оппозиции по итогам изначально беззаконной процедуры). Варианты действий могут быть различными — удалиться от зла и купить козла, требовать международного вмешательства миротворческих сил, организовывать всенародную революцию, вывешивать лозунги «Вся власть Учредительному собранию!» etc. Единственное, что странно делать, — это произнести ужасные обвинения, после чего, как ни в чем не бывало, продолжать заниматься привычными политическими играми, ибо это значит, что все ужасные обвинения никакого серьезного значения не имеют — так себе, ритуальная брехня для разгулки времени.

Что, впрочем, говорить о выборах, когда склонность к безответственной брехне вообще является русской национальной забавой (ныне, кажется, подкрепленной глобализированными нравами информационного общества). Обвинения в подтасовках — сущая мелочь по сравнению с усиленно педалировавшимися весь предвыборный период намеками на причастность и.о. к организации сентябрьских взрывов жилых домов. Намекавшим не приходила в голову маленькая деталь. Если они действительно верят в эту версию, значит, они верят в то, что находятся во власти не просто дурного правителя, но зверя из бездны, попирающего все законы божеские и человеческие. Человек, действительно осознавший, что находится во власти хладнокровного убийцы, которому в видах властных интриг ничего не стоит поднять на воздух дом с мирно спящими в нем людьми, может сделать только две вещи. Если он не борец по натуре, он постарается немедля взять билет в один конец, причем в любое государство мира — лишь бы как можно скорей вырваться из страны кошмаров. Если он человек мужественный, он будет почитать своим не только правом, но и долгом истребить изверга рода человеческого, ибо такого рода деяния — повод не для остроумных намеков, а для вполне грубого тираноубийства. Если же он не делает ни того, ни другого, это значит, что ужасные обвинения против правителя своего государства он выдвигает не как осмысленный человек, но как брехло собачье — и только так к нему впредь можно относиться. Как полтора века назад Гоголь взывал: «Со словом надо обращаться честно», так и полтора века спустя этот призыв остался гласом вопиющего в пустыне. При свободе слова какое уж там честное обращение.

Но, кроме устойчивой привычки к нечестному обращению со словом, процветанию версии про порошковые бюллетени способствует вполне искренняя вера нашей общественности в то, что власть может все и никаких объективных ограничений на фальсификацию нет. К тому, что власти приписывают полное отсутствие моральных ограничений, все уже привыкли — ну какие там, в самом деле, ограничения могут быть у министра или тем паче президента. Более интересно, что, по всеобщему мнению, представителей исполнительной власти нимало не сковывают не только внутренние моральные законы, но и внешние стеснения, проистекающие из объективных законов природы и общественной жизни. Ни наличие наблюдателей, ни достаточно сложная и подробная процедура подсчета, ни более или менее точное совпадение итогов выборов с результатами соцопросов, производимых к тому же разными, независимыми друг от друга службами, — ничто не препятствует этой горячей вере. Когда после думских выборов 1999 года от имени ФАПСИ были запущены таинственные подсчеты, согласно которым КПРФ получила 40% (вместо официальных 25%), «Яблоко» — 12% (вместо 6%), СПС — 3% (вместо 9%), яблочные активисты искренно верили в эти цифры, в свою украденную победу и живо пропагандировали «подлинные» результаты выборов через «Новую газету». Что, впрочем, ходить так далеко — еще днем 26 марта по некоторым таинственным методикам «Яблоко» насчитало 29,2% (в пять раз больше против реального результата) голосов, поданных за Явлинского, и соратники лидера поспешили с гордостью поделиться этими цифрами с публикой.

В сущности, перед нами — один из вариантов теории всеобщего заговора, спорить с которой довольно трудно, ибо на всякое возражение практического характера («а что же наблюдатели?», «а что же социологи, в частности — никогда не лгавший руководитель ВЦИОМа проф. Левада?», «а как же результаты удается так равномерно размазать по всем участкам, ужели на всех фальсифицируют?») всегда найдется уверенный ответ: да, все врут, да, все в сговоре, да, нам противостоит страшная машина фальсификации.

Как указывает газета «Советская Россия»: «в течение всего времени, пока шло голосование, и.о. президента через одно из подразделений своего предвыборного штаба тайно от большинства населения ориентировал и инструктировал местные власти на предмет того, какой результат от них требуется. И, наконец, чтобы у местного начальства окончательно не осталось никаких сомнений в официальном характере этих инструкций, в 20.00 по московскому времени государственный телеканал РТР устами Сванидзе огласил их на всю страну. Власти регионов, в которых проживает огромное большинство российских избирателей и в которых подсчет голосов только-только начинался, получили четкий приказ: ОБЕСПЕЧИТЬ!» Таинственный Г.О. Павловский, гордясь своими талантами вечного жида и черномага, в пылко-экстатической манере подтвердил догадки коммунистов: «Продолжаем: Павловский получал данные из ФОМа, а в ФОМе у Ослона этим руководила Лена Петренко, итак — красногуберы, Россия и Путин легли под ноги Лене Петренко; красногуберы с мешками бюллетеней застыли, чутко всматриваясь в Интернет: не пересыпать бы лишку, Павловский взгреет — а роковая Лена и роковой Ослон чешут репу: что-то Урал проседает, подкорректируй-ка цифру, а Путин Павловскому — ты там на Урале мне не балуй!»

Если же серьезно, то разоблачителям фальсификаций стоило бы как-нибудь изобразить реальный сценарий столь слаженной подтасовки, действующей как часы, приводящей в согласное движение тысячи избирательных участков и нигде не дающей ни сбоя, ни прокола, ни разоблачения — иначе придется согласиться с гаерством черномага Г.О. Павловского касательно Лены Петренко, как главной движущей силы отечественной и всемирной истории.

Фальсификации — нефальсификации, но «регионы специфического голосования», как их деликатно называют социологи, действительно есть, и они всем известны — это бывшие национальные автономии в составе РСФСР, а ныне суверенные республики в составе РФ, где творится, натурально, много удивительного. Башкирия, Татарстан, Ингушетия и др. действительно показывают электоральные чудеса. Путин, разгромивший братское вайнахское племя чеченцев, сбивший преступные промыслы, которыми ингуши дружно занимались в союзе с чеченцами, вызвал благодаря этому такую любовь ингушей, что за него отдали свои голоса 85% ингушских избирателей. Любовь башкирцев к Путину оказалась оценена в 70% etc.

С одной стороны, разоблачителям стоило бы всмотреться в данные по тем национальным ханствам, где голосование специфическое. Они сразу могли бы обратить внимание на такую характерную особенность специфического голосования, как одномерность. Сказано: «нарисовать такому-то столько-то» — нарисовали. Нарисовать более сложную и вместе с тем более правдоподобную картину — не получается. Дело не в том, что Аушев или Рахимов желают блистать каким-то особенным цинизмом. Могли бы — нарисовали бы поизящнее. Дело в том, что механизм специфического голосования слишком груб, чтобы рисовать изящные картины. Люди просто запутаются, и вместо изящества выйдет черт знает что.

С другой стороны, и разоблачителям, и неразоблачителям стоит вместе задуматься над тем, что делать с этой реальной, а не выдуманной проблемой. Действительно жители национальных республик — в отличие от жителей большинства русских областей — то ли существенно ограничены в своих избирательных правах, то ли (как это, похоже, наблюдается у того же Аушева) вообще не воспринимают данные права как принадлежащие им, искренне делегируя их тов. Аушеву. Жители этих регионов по большому счету не голосуют — голосуют тт. Аушев, Рахимов, Шаймиев etc. Констатировать это легко, что делать с этим — совершенно непонятно. Вовсе исключить эти регионы из избирательной игры, переведя их на статус протекторатов со сниженным уровнем прав и обязанностей, — затруднительно. Тов. Шаймиев — он тебе снизит. Прямо зафиксировать в законе норму, согласно которой в определенных регионах голосование происходит путем вышестоящего рисования, — это практически тот же вариант протектората, только еще худший, поскольку он закрепляет сомнительный обычай навеки. К тому ж оно и несколько цинично. Насильственное введение просвещения в вотчинах Аушева и др. вряд ли приведет к чему-нибудь, кроме большого безобразия. В период распада СССР мы видели, как выглядит введение просвещения на азиатских окраинах великого и могучего — мало не показалось. Оставить все, как есть, — сделать послевыборные перебранки вечными и неизбывными.

Хорошего выхода здесь скорее всего просто нет. Все, что остается — это какое-то согласие центральных элит касательно национальных заповедников и тамошних нравов. Если когда-нибудь московские элиты смогут договориться касательно того, чтобы вместе и согласно предписывать суверенным ханам контрольные цифры для рисования, это будет хотя и цинично, но все же более прилично, нежели то, что мы наблюдаем теперь. Возможен и другой вариант — признать status quo, заключающийся в том, что ханы всегда рисуют в пользу действующей власти; рассматривать это как неизбежный обычай. Так итальянский юг до недавнего времени был вотчиной партии власти — христианских демократов, и на Сицилии голосовали еще лучше, чем в Ингушетии. Противно? Да, конечно, но все-таки с разговорами про порошковые бюллетени пора кончать, для чего следует признать простую реальность: есть области, где голосование вполне удовлетворяет нормам приличия, и нечего наводить тень на плетень, плодя безумные мифы, и есть республики, где нормы голосования не лезут ни в какие ворота, и тут всем федеральным партиям надо прийти к какому-то консенсусу, вместе решив, что делать с этими заповедниками. В качестве же первого шага стоит хотя бы отказаться от арифметической паранойи — к чему придумывать мнимые болячки, когда есть реальные и к тому же всем прекрасно известные.

Максим СОКОЛОВ,
обозреватель газеты «Известия»,
специально для «Огонька»