МЫ ПОКОЛЕНИЕ «СТОЙКИХ»
Я почитал тут, что вы пишете об Америке, и мне показалось: и Америку и Россию спасут только добрососедство (а нынче границы весьма условны) и взаимопонимание. Впрочем, у старушки Европы, как я слышал, те же проблемы. Американцы, конечно, не подарок, но к русским относятся хорошо и с интересом, особенно трудяги. Я пару лет провел в рабочей среде — знаю, у них есть свои интересы, но это не значит, что они малограмотные, просто борьба за существование занимает здесь много времени и отнимает столько сил, что на многое их просто не остается. Не нужно обобщать простых людей с людьми богатыми и супербогатыми — большая разница.
Несколько слов о России. Я был в Москве пару раз, последний — во время так называемого кризиса. Много общаюсь с русскими, в том числе и через Интернет. Я думаю, что со сменой поколений уйдут многие проблемы. Ничего не поделаешь, смена поколений — явление объективное. Время сейчас очень «быстрое», и поколения сменяются быстро. Ушло поколение «сломленных» — тех, кто все потерял, за ним — поколение «стойких», мое поколение, мы не живем деньгами, мы живем жизнью. Сейчас время продажных, поколение «П», так называю я его, а следом — поколение «счастливых», для них мы говорим о душе и продолжаем развивать литературу, искусство. Мы — «стойкие» — знаем, для кого мы это делаем и зачем.
С. В.,
США
НЕ ИМЕЕМ ПРАВА ОТСТУПАТЬ
Во многом я согласен с Д. Фельдманом (см. «Мы обязаны чтить своих героев». — Ред.). Но хотелось бы высказать и свое мнение. Можно ли войну в Чечне (1994 — 1996 гг.) считать проигранной Россией в военном отношении? Так считать нельзя. Потому что нищие солдаты и офицеры все-таки сломили бешеное сопротивление дудаевской армии в 1995 году. Били дудаевцев везде, на всех фронтах, взяли Грозный и загнали противника в горы. В чисто военном, я считаю, отношении Российская армия войну не проиграла. Поражение в той войне — поражение не военное, а морально-психологическое. Самое главное, что Россия не чувствовала себя правой. Уже само по себе тайное принятие решения о ее начале достойно решительного осуждения. Война была проиграна тогда, когда над всем стали преобладать так называемые «политические» соображения. Когда запрещали применять авиацию, когда требовали так называемых «перемирий», когда оставили границы Чечни, не закончив в ней воевать. Уж не потому ли ставили все с ног на голову, что не имели моральной уверенности в правоте своего дела? А в итоге армия несла дополнительные потери, окруженные боевики ускользали, а дудаевский режим получал деньги через границы и из российских средств, присылаемых на «восстановление». Но недопустимо при этом хотя бы невзначай, ненароком задеть память наших солдат, которые до конца выполнили свой долг.
Нынешняя война принципиально отличается от войны тех лет. Уже хотя бы тем, что напали на Россию, а не наоборот. Война — это всегда трагедия, но что бы ни говорили некоторые политические деятели, я считаю, что сегодня Россия не имеет права отступить.
Ю.А. БАДИН
Волгоград
Я ЗА ДУХОВНЫЙ ТЕРРОРИЗМ
Пишет вам бывшая учительница английского языка в городе Челябинске. Я хоть и продукт типичной советской школы 60-х годов, но, видно, во мне что-то есть, что сделало меня тем самым гражданином мира, о котором вы, г-н Асмолов, помечтали в своей статье. Уж мне-то, вечно зажатой во время учебы в школе и даже вузе, понятно, что такое внутренняя свобода.
После 23 лет преподавания я волею судьбы оказалась в Америке, здесь и придала своему накопленному опыту вид книжицы. И вот теперь, после вашей «Исповеди», мне стало ясно, почему не проходит в России мое пособие по английскому языку. Хотя этот мой опыт был одобрен знающими людьми. Ну да дело не столько в книге. Главное, теперь я точно знаю: правильной дорогой мы шли, когда пытались вводить многопрофильность или вариативность в образовании. Помню, как мы радовались не только отмене школьной формы, не только появлению новых предметов, но и этой самой вариативности. Вдруг английский язык стал популярным и таким необходимым! Чего я только не придумывала для своих старшеклассников, чтоб и самой нескучно было и они бы побежали вприпрыжку на урок. И чтоб не отсиживали, а творили, чтоб не боялись говорить то, что думают, чтоб, ошибаясь, не боялись признать ошибку, уважали ДРУГОЕ мнение! И им такая система нравилась.
Вы говорите, одинаковость и равность всех — это миф. Вот и в моей школе появились классы с разными направлениями. И моей дочери нравилось учиться в историко-литературном классах. В какой класс пойти — это выбор. Выбирать всегда сложно. Но учиться этому надо.
И что же теперь? Назад, в одинаковость, и все стройными рядами и колоннами «на один этаж»? Упорно ходят слухи, что снова в классах будет
по 40 человек. Нет денег. А может, нет мозгов у наших правителей? Ужасно. Особенно после того, как я поняла, что и как можно делать, с любовью обучая ребят и радуясь каждому дню, проведенному в школе, когда на тебя не давят бесконечные проверки и инспекции, когда есть простор творчеству — и твоему и ребячьему.
Уважаемый г-н Асмолов, Ваши заключительные слова грустные.
И я грущу тоже. Я знаю, что наши российские учителя — труженики, а наши дети — умницы, но... система все губит. Сможем ли мы что-то сдвинуть? Или глупо задавать такого рода вопросы?
Людмила АЛЯМКИНА-БАЛИ
Де-Мойн, штат Айова
P.S. Я очень бы хотела, чтобы мое письмо прочитал г-н Асмолов.
|