За последние десять лет российская нефтяная отрасль вдвое снизила объемы добычи — до критического уровня, по заявлениям из Минтопэнерго. Связано это с тем, что ни российские, ни западные компании не хотят инвестировать в развитие отрасли, даже несмотря на высокие мировые цены. При этом Минтопэнерго практически ничего не делает, чтобы стимулировать рост производства. Если ситуация не изменится, через десять лет Россия превратится в импортера нефти.
Нефть требует денег
Нефтяная отрасль отличается от большинства других тем, что для поддержания ее в работоспособном состоянии требуются постоянные и весьма существенные капиталовложения. Необходимо все время проводить разведку новых месторождений, бурить скважины на уже освоенных нефтяных "полях", заниматься строительством необходимой наземной инфраструктуры и т. д. На это уходит до 40% всех доходов, которые получают мировые нефтяные компании. Нефтяники буквально закапывают в землю огромные деньги для того, чтобы снижение добычи на старых скважинах компенсировалось ростом производительности новых.
Россия по этому показателю явно отстает от остального мира. На разведку, бурение и обустройство новых месторождений российские компании тратят лишь 10-20% доходов, причем вне зависимости от того, сколько стоит нефть на мировых рынках. Вот и текущий рост мировых цен не заставил отечественных нефтяников заняться освоением новых месторождений. Напротив, за восемь месяцев этого года они пробурили на 6,9% меньше скважин, чем за аналогичный период прошлого года, гораздо более неблагоприятный с точки зрения мировой конъюнктуры.
Несмотря на большие подтвержденные запасы нефти на новых месторождениях и на их экономическую привлекательность, они не осваиваются. Напротив, в этом году объемы разведочного бурения снизились наиболее сильно. Хотя именно на основании результатов такой "разведки" принимаются решения по освоению новых месторождений. К примеру, в Западной Сибири существуют неосвоенные месторождения, общие производственные затраты на разработку которых составили бы не более $6 за баррель добытой в результате нефти (текущая цена на нефть составляет около $20 за баррель). Однако они пока не разрабатываются.
Объясняется это следующим: существующая схема взаимоотношений нефтяных компаний с государством никак не стимулирует рост добычи. Правительство России заставляет нефтяников субсидировать потребности в горючем сельского хозяйства, Министерства обороны, других дотируемых отраслей в обмен на зачеты налоговых обязательств. При этом нефтекомпании практически не получают "живых" денег за поставленные бюджетным организациям продукты. А наиболее прибыльная статья дохода нефтяников — вывоз нефти за границу — жестко ограничивается на уровне 30-40% от объемов добычи. Сейчас все экспортные каналы загружены практически на 100%, а новые транспортные мощности в действие не вводятся. И несмотря на наличие ряда масштабных проектов по экспорту нефти, инфраструктура этого направления никак не развивается.
Проблему привлечения средств, необходимых на развитие добычи, можно было бы решить за счет иностранных инвесторов, однако для этого необходима доработка законодательства о соглашениях по разделу продукции (СРП). СРП — это договор между правительством и инвестором, обеспечивающий защиту последнего от любых необоснованных изменений налогового законодательства и нормативной базы в будущем, а также гарантирующий правительству увеличение налоговых поступлений в период, когда цены на нефть находятся на высоком уровне.
Принятый Госдумой закон о разделе продукции не работает: большинство подзаконных нормативных актов, обеспечивающих выполнение закона на уровне министерств и ведомств, еще не разработаны и не утверждены соответствующими структурами (подробнее о судьбе закона о СРП можно прочесть во вчерашнем номере Ъ). При этом практически каждое конкретное соглашение о разделе продукции должна утверждать Дума. А ее требования чрезмерны: 70% используемого оборудования должно быть отечественного производства, на условиях СРП может добываться не более 30% разведанных запасов российской нефти и т. д.
Существующие ограничения по СРП отпугивают даже самых терпеливых инвесторов. Две крупные нефтекомпании — Elf Aquitaine, которая интересовалась месторождениями на Нижней Волге, и BP Amoco, пытавшаяся инвестировать в Приобское месторождение,— уже отказались от участия в проектах, лишив российскую нефтяную отрасль инвестиций в размере $1,5 млрд. И это при том, что нефтяные месторождения Западной Сибири, Поволжья, Приуралья и Тимано-Печорского бассейна содержат еще 17 млрд т нефти. Этих запасов России хватит более чем на 50 лет, тогда как на месторождениях большинства международных нефтяных компаний эксплуатационный ресурс нефтяных запасов составляет всего лишь 10-12 лет.
Деньги требуют законов
Большинство руководителей российских нефтекомпаний, иностранные специалисты и сотрудники Минтопэнерго сходятся в оценке перспектив развития отрасли. При сегодняшних темпах снижения объемов добычи, вызванных действующей системой налогообложения и отсутствием инвестиций, Россия может в ближайшие десять лет превратиться в импортера нефти. По самому негативному сценарию, не предусматривающему никаких перемен по сравнению с нынешней ситуацией в освоении новых месторождений, в 2009 году добыча нефти сократится с существующего уровня в 298-302 млн т в год до 144 млн т в год (см. график). При этом только для удовлетворения внутренних нужд России в 2009 году понадобится почти 200 млн т нефти. Если опять же ситуация не изменится, темпы снижения добычи нефти на существующих месторождениях составят 8% в год — из-за недостаточных инвестиций в нефтедобывающие предприятия.
Ну а если события будут развиваться по сценарию, который предусматривает создание благоприятных условий для работы на месторождениях на условиях соглашений о разделе продукции, совокупный показатель производительности новых месторождений может быстро приблизиться к мировому уровню. В результате уровень затрат, связанных с разработкой подтвержденных запасов нефти в России, сделает экономически привлекательным освоение большего числа месторождений, даже при стоимости нефти $11 за баррель. При этом добыча нефти в России через десять лет может вырасти до 372 млн т в год.
Стоит отметить, что этот вариант не предусматривает роста производительности труда и применения более современных технологий на уже разрабатываемых российскими компаниями месторождениях. Если же отечественные нефтяники получат стимул использовать в работе современные технологии, оборудование и материалы, через десять лет добыча нефти в России вырастет до 571 млн т в год. Однако это произойдет только в том случае, если правительство снимет ограничения на экспорт и откажется от существующих сейчас схем субсидирования убыточных секторов экономики. В любом случае при росте добычи компании будут вынуждены продавать дополнительные объемы по низким ценам на внутреннем рынке, даже при условии резкого роста цен на мировом рынке, как это произошло в этом году.
Если внутренние ограничения добычи нефти будут сняты, производительность нефтекомпаний вырастет на 70% — это тот уровень эффективности, на котором сейчас работают нефтяники Техаса. Если наши нефтекомпании на существующих "полях" будут применять современные методы — технологию гидроразрыва пластов, уплотнение сетки скважин и т. д., то даже при очень незначительных дополнительных издержках они за десять лет смогут увеличить добычу почти на 200 млн т в год.
В этом случае российские нефтяники смогут наконец реализовать проекты по транспортировке нефти на экспорт. По расчетам, при освоении новых месторождений в Западной Сибири дополнительные затраты на строительство трубопроводов в пересчете на цену нефти составят около $1,7 за баррель. И эти деньги нефтекомпании будут отдавать на строительство гораздо охотнее, чем сейчас. А пока правительству не удается собрать с них даже гораздо меньшие суммы. Так, собирая деньги на реализацию проекта Балтийской трубопроводной системы, правительство обязало нефтекомпании вносить на ее строительство лишь $0,2 с каждого экспортируемого барреля сырья. Недовольные новым побором ЛУКОЙЛ и Тюменская нефтяная компания подали на правительство в суд.
ПЕТР Ъ-САПОЖНИКОВ
Использованы материалы консалтинговой компании McKinsey & Company.