А МНЕ ВСЕГДА ЧЕГО-ТО НЕ ХВАТАЕТ
Уже в первой половине XXI века однополые браки будут легализованы во всех цивилизованных странах, в том числе и в России, а дискриминация людей по признаку их сексуальной ориентации станет такой же юридически и морально неприемлемой, как расизм
Вам, конечно, интересно, как это случилось со мной в первый раз. Расскажу, к чему скрывать... Мы сидели в гостях у близких друзей и говорили о человеческих отношениях. Мы — это я и моя жена Галка. Человеческие отношения — это наши с ней отношения. Они не стандартные. Во-первых, у нас экстерриториальный брак (живем мы большей частью в разных местах). Во-вторых, у нас не стоит вопрос ревности. Просто за ненадобностью мы решили его не ставить. Может быть, поэтому у нас прекрасные отношения — свободные и спокойные. Так вот, услышав про эти здоровские отношения подробнее, друзья наши — Стасик и Вероника — покрутили головами, после чего Вероника изрекла:
— Ну, вы прям... какие-то эти... какие-то прям... люди будущего!
Так меня впервые назвали человеком будущего. Потом такое было многажды, но первый раз всегда самый запоминающийся, вы согласны?.. Именно тогда я прочувствовал всю справедливость этого определения — «люди будущего». Ведь у современного горожанина мировоззрение в отличие от селянина не циклично. Горожанин подсознательно уверен, что все течет, но не возвращается на круги своя, а развивается — линейно или по спирали. Причем интуитивно ему ясно, что окружающий мир улучшается. Раньше ездили на арбе, теперь на самолете летают. Раньше на крестах распинали всего лишь за слово произнесенное, теперь ратуют за отмену смертной казни вообще. Раньше пленных под корень вырезали, теперь — Гаагская конвенция... И раз нас с Галкой назвали людьми будущего, значит, поняли, что наш способ взаимоотношений более продвинутый. Более гуманный. Более щадящий. Более умный.
— Ты меня любишь?..
Обычный глупый бабский вопрос. Чаще всего этот вопрос женщинами задается после секса. Или до секса. Или вообще вне всякой связи с политической обстановкой, а лишь в соответствии с какой-то загадочной мыслительной флуктуацией в женской головке. Но я не сержусь: это же просто общение. Словесный пинг-понг. Игра. А игра — дело серьезное. А в серьезном деле без юмора — никак... Обычные мужчины на этот циничный вопрос отвечают лаконично: «Угу». Иногда развернуто: «Люблю, люблю...» Я не обычный мужчина. Я мужчина необычный. Я говорю правду:
— Ну да, люблю. А чего мне тебя не любить-то? Ты же моя жена, а не чья-нибудь...
Это позиция. Свое всегда любится больше чужого. Своя ноша не тянет. Попробуйте купить какую-нибудь дорогую вещь, например автомобиль. Даже если раньше при покупке он вам не очень нравился, потом, по приобретении, вы его полюбите. Потому что он ваш.
Я не зря об автомобиле, кстати. Отношение мужчины к жене — как к автомобилю. С одной стороны, ценишь и ухаживаешь, с другой — хочется модель поновее. Я имею в виду обычного мужчину, из XX века. Но я-то...
— Ты знаешь, я тебя сейчас, пожалуй, даже больше люблю, чем до свадьбы.
Она думает недолго, потому как женская логика срабатывает автоматически и быстро:
— Значит, до свадьбы ты меня практически не любил!..
...Вообще-то я имел в виду, что мы притерлись. Прошли обкатку. Просто, видно, не то слово употребил. Надо было сказать «ценю». Потому что любовь — это игрушка. Брак — бизнес. Без игрушек прожить можно. Без дела — нельзя.
Как-то попалась в руки газета. В ней статья — одна девушка девятнадцати лет влюбилась в серийного убийцу. Его посадили на 25 лет. Юношеская любовь настолько заморочила девушке голову, что она не верит, будто ее любимый всех этих людей «замочил», и клянется, что дождется его. Патологический процесс любви зашел так далеко, что девчонка даже вышла за парня замуж, пока его по этапу не отправили.
— Редкостная дура, хоть и симпатичная, — резюмирую я, передавая Галке газету. — Это ж надо так свою жизнь гробить!.. Как думаешь, дождется?
— Нет, конечно, — спокойно отвечает жена. — Просто она молодая еще, глупая. 25 лет ждать! Это ж ей будет 44 года. Сколько еще встреч в ее жизни за это время случится. Еще не раз влюбится. А новые впечатления всегда ярче и сильнее старых.
— А если я сяду на 25 лет? — спрашиваю я, нисколько не сомневаясь в ответе. — Будешь меня ждать?
Она добрая. Поэтому старается смягчить правдивый ответ:
— Не знаю. Ведь столько лет. Вряд ли... А ты? Ты будешь ждать четверть века?
— Нет, конечно. Другую найду.
— Умница...
— Так, смотри, чего я нашел! — закидываю удочку я, опять тряся газетой. — Ты же вроде хотела разнообразия в сексе...
— А разве мы еще чего-то не пробовали за восемь лет совместной жизни?
— Оказывается, не все. Смотри, какое объявление: в Москве открылся ночной клуб свингеров. Позвоним?
Свингеры — это семейные пары, которые вместе трахаются. Модное заграничное увлечение постепенно захлестывает Москву. Мне ужасно интересно, как она отреагирует. Галка в раздумьях морщит носик:
— В принципе можно. Во всяком случае ничего, кроме предрассудков, не мешает мне сказать «да». Будет хоть что под старость вспомнить. Во всяком случае мы ничего не потеряем. Не понравится, не будем больше... А они что, прямо там трахаются?
— Да нет, конечно. Россия — страна патриархальная. Это тебе не Европа. У нас в клубе пары просто знакомятся. А еще пьют и жрут.
...В свингер-клубе полумрак. И все очень дорого. Зато официантки ходят топлесс и говорят с украинским акцентом.
...Вот входят еще две пары. Я сижу к входу спиной, не вижу вошедших. Да и не хочется: мне в тысячу раз интереснее наблюдать другое — гамму меняющихся эмоций и мыслей на Галкином лице. Она устремляет взгляд на вошедших. На мужчин, разумеется. Переводит глаза с одного на другого. Мы пришли в клуб свингеров. Значит, она оценивает их как своих возможных партнеров по сексу. Моя жена... Забавно-то как! Только ради этого момента и стоило идти.
...Действительно, только ради этого момента. Потому что дальше начинается совок. Массовики-затейники развлекают публику какими-то выспренними пассажами, от которых мне становится тошно. Начинается процесс общего знакомства под руководством косноязычного клубного ведущего. Почему-то он просит присутствующих помимо имени назвать... свое кредо! Нет, не сексуальное, а вообще, по жизни... Один из гостей (владелец двух арабских скакунов, пришедший в клуб с двумя же девушками) зачем-то начинает с выражением читать на латыни (!) стихи о любви к прекрасной даме. Потом пафосно целует ногу местной официантке где-то в районе ступни. Бли-и-ин! Вечно у нас путают жанры.
— Эклектика, — соглашается жена.
Вскоре я начинаю совершенно неприлично зевать, и мы уходим.
Раньше все в России было больше, чем все. Поэт — больше, чем поэт. Секс — больше, чем секс. Поэтов сажали. За нерегламентированный секс можно было и партбилет на стол положить. Теперь поэты никому не нужны. А секс удержался. Вот что значит базовая потребность! Основной инстинкт. Правда, есть у сексологов и социологов реальное опасение, что именно из-за его доступности и ординарности, лишения его некоей сверхценности секс в следующем веке... нет, не умрет, конечно, а просто сильно девальвируется. Люди здорово потеряют к нему интерес. И в России (да и вообще в мире) опять не будет секса... Это меня немного беспокоит.
Опять я не то слово употребил. Сказал жене, что, типа, люблю ее. За что и поплатился тут же.
— Что значит «люблю»? — спрашивает Галка, на миг забыв, что у самой в лексиконе есть это нехорошее слово, выпадающее изо рта в легкомысленные минуты. — Глупости какие! Сегодня одну люблю, завтра другую полюбил... Это же неуправляемо. А разве можно серьезные отношения строить на таком несерьезном?
— Ты права, заинька...
Она у меня мудрая. А по виду не скажешь. Ученики (Галка английский преподает) дают ей на вид 21 — 22 года. Самые смелые — 25. Пытаются флиртовать. На самом деле ей 29. А вот по ощущениям...
— По ощущениям мне лет сорок! Мне кажется, я так долго живу, живу...
— А мне, Галка, по ощущениям лет 20. Получается, ты в два раза старше... Значит, ты меня не любишь?
— Конечно. Я тебя не люблю, я... — она на мгновение задумывается. — Я в тебе просто чувствую... необходимость.
— Это не есть очень хорошо. Необходимость — это зависимость. И привязанность — это зависимость. Я хочу, чтобы ты была сильная и независимая. И чтобы случайная потеря меня не была ужасной трагедией для тебя. Я не хочу, чтобы ты страдала из-за глупых случайностей жизни.
— Пока я еще не настолько сильна.
— Но ты уже не ревнуешь. Ты уже выросла из этого мелкого чувства.
— Да, — просто соглашается Галка.
— И если я тебе «изменю», тебя это никак не взволнует, я знаю.
— А почему меня это должно беспокоить? Ведь это же только секс. Ничего больше.
— А что ты считаешь настоящей изменой?
— Ну, если мы о чем-то с тобой договорились, я рассчитываю на тебя, жду помощи, а ты вместо того чтобы прийти, как обещал, и помочь, вдруг отправился с друзьями в карты играть. Вот это самая натуральная измена.
— Это даже больше, чем измена. Это самое натуральное кидалово гнилое!
— А ты мне часто «изменяешь»?
— Редко. В последний раз уж и забыл когда... Я вот виноград люблю, например. А однажды приехал в тетке в Краснодарский край, там этого винограда — ведрами пропадает. И я сразу перестал его есть. Ну, клюнул, может, пару ягод... Потому что человек так устроен, что когда завались — не хочется.
— Ну, все равно же людям нужно какое-то разнообразие. Заведи себе какую-нибудь молодую любовницу.
— Ну, если ты настаиваешь.
Смеемся...
Мне интересно, как реагирует на все это молодое поколение. А то некоторые особые патриоты полагают, что вновь в мир возвращаются традиционные семейно-половые ценности, целомудренность... Но я-то читал работы серьезных сексологов и знаю, что отношение «непоротого поколения» ко всему сексуальному более терпимое, нежели у поколения их отцов. Хочу проверить это на практике. Объект есть — Лена Кудрявцева из моего отдела. Ей как раз недавно исполнилось 20 лет. И у нее как раз самая горячая пора — юношеская светлая любовь к одному мальчику. Лена — порядочная домашняя девочка достаточно строгих нравов (такая и должна была получиться при волевой матери). Рассказываю Ленке про клуб свингеров, потом спрашиваю:
— А почему бы тебе со своим хахалем не пойти в клуб свингеров на групповушку?
— Нет. Не пойду. Мы же с ним совсем недавно... Пока и вдвоем не надоело. Вот если бы у нас был стаж, как у вас с женой, тогда, может быть... Но пока еще я ревную.
И я ее не виню, Ленку. Ее ревность простительна. Простительна, во-первых, по молодости. А во-вторых, действительно, все переходные периоды, к каковым я отношу первичную фазу влюбленности, характеризуются нестабильными колебательными процессами. Потом все нормализуется. Сдемпфируется. И невротическая инфантильная любовь или растворится без следа, или перерастет во что-то более ценное и серьезное...
Мир-то меняется. И, кажется, в лучшую сторону.
Александр НИКОНОВ
ЧЕЛОВЕК — СУЩЕСТВО СЕКСУАЛЬНОЕ. НИКОНОВ — ЧЕЛОВЕК! НИКОНОВУ МАЛО БЫТЬ ПРОЗАИКОМ, ПУБЛИЦИСТОМ И РЕДАКТОРОМ САМОГО ВЕСЕЛОГО ОТДЕЛА «ОГОНЬКА». НИКОНОВ УХИТРИЛСЯ СТАТЬ ЛЮБИМЦЕМ ЧИТАЮЩЕЙ ПУБЛИКИ. ВНЕ ЗАВИСИМОСТИ ОТ ТОГО, ПРО ЧТО ОН ПИШЕТ. СЕГОДНЯШНЯЯ ЕГО ПЕСНЯ — О ГЛАВНОМ!
На фотографиях:
- Отдельный кабинет. Ночной ресторан гостиницы «Европейская». 1924 год.
В материале использованы фотографии: из архива «Огонька»